Книга Вечер черных звезд - Екатерина Белецкая

– Уходим, Микаэль? – спросил подошедший к нему Агор.

– Что?.. А, да. – Стовер вышел из слияния, очумело потряс головой. – Да, Агор, уходим. Предупредите остальных.

Через несколько минут караван снова оказался в логическом узле.

Завывания по связи продолжались.

– А ну заткнулись все! – рявкнул Стовер. Хор голосов испуганно стих. – Через полчаса встретимся на корабле Учителя. Надо поговорить. А пока что проверьте свои посудины и разберитесь хотя бы частично с повреждениями, если это возможно.

Агор и Аран сунулись было к нему с каким-то вопросом, но Стовер сухо сказал им, что ему нужно побыть одному и подумать. Математики тут же ушли к себе. Остальная команда даже носа не высунула – характер шефа знали, и лезть ему под горячую руку никому не хотелось.

…Ну и дела, думал Стовер.

Это что же получается?

И как вообще такое вышло?!

Станция, до этого момента просто ускользавшая, прячущаяся, убегающая – и вот это все? Ничего себе…

Его, как последнего идиота, заманили в ловушку, да в какую! Если бы не катер, кораблям неофитов пришел бы конец практически сразу. Собственно, они и спаслись только благодаря катеру. Катеру и тому, что он, Микаэль, вовремя сообразил, что ни в коем случае нельзя принимать навязываемый бой, а нужно просто бежать.

Но сам факт…

Что же получается? Охотник и добыча поменялись местами? У гермо голова начала соображать так, как положено их расе, – очень быстро и очень подло? Не честная стычка, не обычное преследование – а вот такая ловушка, оставленная персонально для них?

«Стоп, стоп, стоп! – осадил себя Стовер. – Не может быть, чтобы это было персонально для нас.

Первое – они не знают скорее всего, что мы снова идем за ними. То есть они могут думать, что мы их ищем, но что уже идем следом – откуда бы?

Второе – эта атака была рассчитана явно на появление неофитов. Для катера Сэфес такая атака не страшна, следовательно… следовательно, на этом сраном Окисте уже побывали неофиты, планета как-то отбилась (вопрос «как?» оставался открытым, Стовер не представлял себе, что от неофитов вообще можно отбиться, в принципе) и, отбившись, озаботилась защитой.

Третье – приложил ли к этой защите руку непосредственно экипаж станции? Ответить достоверно невозможно, но, судя по тому, насколько яростно и молниеносно, без переговоров, без размышлений они напали – видимо, да. Ни стандартного приветствия, ни вопросов, ни разговоров. Быстрая, беспощадная атака. Не с целью отпугнуть. Не с целью показать свою силу. Не демонстративная.

Нет, нет, нет.

Атака – на уничтожение.

Видимо, все-таки гермо, – продолжал он размышлять. – Который просто подстраховался и поставил ловушку, когда станция прошла этот мир. Интуитивно, у этой мрази на редкость развитая интуиция. Может быть, подсознательно почувствовал опасность. А может… хотя нет, конечно, нет. Какое отношение эта заштатная дыра может иметь к Контролю, или к рауф, или вообще к чему бы то ни было? Что там про этот Окист есть в базе?»

В базе все оказалось очень смешно.

Мир, к удивлению Стовера, к рауф отношение все-таки имел, но за последнюю тысячу лет они появлялись там раз сто, самое большее. Официально Окист числился в реестре как планета-лаборатория, но серьезных исследований там давно никто не проводил, разве что какую-то ерунду делали, совсем по мелочи и под заказ. Главным занятием мира являлось выращивание овощей. Которыми планета, собственно, и торговала. Тем и жила.

«Тьфу ты! – с раздражением думал Стовер. – Огород. Просто большой огород. Огромный огород. Смешно».

У его матери когда-то был огород, между прочим. В их мире это считалось роскошью. Целых три грядки, по два метра длиной каждая, на которых росли настоящие овощи, правда, все сортов «мини». Морковка длиной с мизинчик, крошечная картошка, свекла. И кустик гороха нормального размера, специально для маленького Микаэля – редчайшее лакомство, сахарный горошек…

Огород.

И три военных корабля на орбите.

Так, ладно, это все лирика.

Теперь следовало продумать, как преподнести случившееся неофитам. Самым удачным ходом будет, вне всякого сомнения, диверсия. Диверсия против них. Отлично, так и скажем.

Ненависть – очень полезная вещь, но надо ее вовремя подкармливать и не давать угаснуть.

Что ж, обратим это зло в добро. Для себя. Это самое разумное.

* * *

– Мы оказались слишком беспечны. То, что произошло, позволило мне лично понять следующее: сестра Нудга была права. С мирами такого толка нужно поступать именно таким образом, как она сказала.

Та победно улыбнулась и обвела сияющим взглядом собравшихся в рубке. Брат Хал тоже улыбнулся в ответ, а вот Учитель почему-то слегка нахмурился. Ими-ран, сидящий с ним рядом, посмотрел на Учителя вопрошающе, но тот отрицательно покачал головой.

– И что же вы предлагаете, Микаэль? – спросила Нудга.

– Проблему с Окистом, думаю, мы решим потом. Когда закончим со станцией. Самым разумным будет привести сюда часть флота Братства, но не такие маленькие и мирные корабли, как ваши, а… другие, – на слове «другие» Стовер намеренно сделал ударение. – Раз они хотят войны, то пусть ее и получат. Теперь – о нашей следующей точке. Повторяю, мы были слишком беспечны, и больше таких промашек я не допущу.

– Каким образом? – уставился на него брат Хал.

– Разведка, – пояснил Стовер. – Сначала к Анлиону пройдем мы, на катере. Разузнаем ситуацию, подстрахуемся. Потом вернемся за вами.

Учитель закивал.

– Да, знаете ли, вот тут я с вами согласен, – быстро заговорил он. – Я бы не хотел, чтобы дети рисковали собой. Девочки так и вообще напуганы просто страшно, и никак невозможно допустить, чтобы…

– Именно об этом я и говорю, – согласился Стовер. – Что же касается вас, сестра Нудга, готовьте «семена».

– Может, лучше очистить этот мир через Белую грань? – поинтересовался брат Хал.

– Не лучше, – отрезал Стовер. – Поберегите силы для станции. Что-то подсказывает мне, что они еще ох как пригодятся…

Секторальная станция

Пандемия

В голове – это свое или нет? Кажется, все-таки свое. Точно, свое. Это я сейчас все думаю сам, и я, черт возьми, прав.

Я прав в том, что…

…что я…

Ничтожество…

Ты – ничтожество, ты знаешь про это?

Ты помнишь, что ты ничтожная мелкая тварь, которая никому не нужна и не будет нужна?

А знаешь, почему?

Ты ничего собой не представляешь. Ты жалок. Всю свою жизнь ты был жалок и никчемен, а сейчас – ты просто смешон. Есть, есть на этом свете сильные, настоящие, талантливые люди, одним своим существованием вызывающие уважение и трепет, но ты – явно не из них. Посмотри на себя. Чего ты добился? Что ты сделал в этой жизни хорошего? Спас кого-нибудь? Помог кому-нибудь? Создал что-то?