Книга Добрый царь Ашока. Жизнь по заветам Будды - Джеймс Перкинс

вести себя так? – спросил его товарищ. – Перед памятью отца не стыдно?

– Ну, ты еще будешь приставать ко мне с нравоучениями! Мать мне все уши прожужжала, и ты туда же? – Иосиф шутливо толкнул его в грудь. – Отвечу: мне не стыдно. Мой отец был нормальным мужчиной, любил женщин и вино, – и я нормальный мужчина. Когда я пью, когда меня видят пьяным, я напоминаю о том, что мы оба люди: я и он. Да, он был великим человеком, – может быть, лучшим на свете, – но человеком! Не надо делать из него Бога, примите, как от человека, учение моего отца; его заповеди человеческие, а не божественные. Я понятно говорю? Ты понял меня?

– Я понял, – сказал товарищ. – Давай, я отведу тебя домой, уже поздно.

– Не хочу домой! – оттолкнул его руку Иосиф. – Пойдем в трактир: в порту есть трактиры, которые не закрываются всю ночь. Вина, еще вина!..

Нерон. Гений и злодей

Император Нерон считается одним из величайших злодеев в мировой истории. Но, по свидетельству современников, он был наделен в то же время выдающимися дарованиями. Писатель, актер, музыкант, философ – Нерон начинал править, окруженный всеобщей любовью и почитанием. Он снизил налоги, отменил смертную казнь, ввел пособия для бедных. Однако проходит всего несколько лет, и Нерон превращается в чудовище…

Мальчик жил недалеко от великого города Рима в доме, окруженном висячими садами. Вечерами слуги выносили ложе мальчика в портик дома, ставили там стол с фруктами и прохладительными напитками. Мальчик любил смотреть на закат, а потом, когда темнело, на яркие звезды на небе. Внизу, в садах, музыканты играли тихие приятные мелодии; слуги, беззвучно ступая, зажигали светильники, и мальчик читал стихи непревзойденных греческих поэтов. Иногда он даже плакал от умиления перед божественной силой муз. Ничего большего не хотел он, чем стать стихотворцем, – и втайне уже сейчас сочинял поэмы.

В одиннадцать лет к нему приставили воспитателя, известного в Риме своим умом, образованностью и красноречием. Как ни странно, этот наставник был к тому же богат и знатен. Он поразился дарованиям ребенка и чистоте его души. «Это – от богов, – думал наставник. – Талант и добро – две нити, связывающие человека с божествами. И он обязан хранить их, иначе судьба будет к нему жестока. Я должен помочь мальчику сохранить священный огонь в его душе». И мальчик скоро оценил заботу и внимание своего воспитателя: тот понимал его мысли и желания, и мальчику было хорошо с ним.

Но детство прошло. Когда мальчику исполнилось семнадцать лет, он стал правителем великой империи. От Британии до Черного моря, от Дуная до Африки его слово приводило в движение сотни тысяч людей; по его приказу строились и разрушались города; он мог у любого отобрать жизнь, – и никто не осмеливался возражать ему. Напротив, все славили имя нового императора Рима – Нерона.

Римский народ, видевший всяких императоров – мудрых и глупых, милосердных и жестоких, дальновидных и недалеких, – присматривался к новому владыке. Нерон, казалось, оправдывал лучшие надежды римлян. Аресты и казни, распространенные при предшественниках Нерона, почти прекратились. Рассказывали, что когда на подпись императору принесли смертный приговор, Нерон долго отказывался подписывать его и лишь под давлением сенаторов сделал это. Ставя свою подпись, Нерон тяжело вздохнул: «Как бы я хотел не уметь писать…»

Сократились налоги, поощрялось развитие ремесла и торговли; хозяйство империи, разоренное предыдущими императорами, постепенно налаживалось. В знак признательности Сенат вынес благодарность Нерону от лица народа и постановил наградить. Император отклонил почетную награду: «Получу ее, когда заслужу».

Увлечения Нерона были безобидными и неопасными: он интересовался искусством, участвовал в состязаниях певцов, играл в театре. Римляне бешено аплодировали императору, втихомолку посмеиваясь над его чудачествами.

Всерьез никто не признавал его таланты. Он действительно пел лучше других состязателей, но лавровый венок победителя заранее ждал Нерона, независимо от качества его пения. Он потрясающе играл трагедийные роли, но публика рукоплескала ему в самые неподходящие моменты действия, не задумываясь над тем, что он играет, и как он играет. Народ не хотел видеть в Нероне артиста, он всегда оставался для народа императором.

При этом артистические занятия Нерона роняли его авторитет в глазах народа и сената: о молодом императоре стали говорить с пренебрежением. Он правил разумно и милосердно, соблюдал законы, но на лицах сенаторов Нерон замечал презрительные усмешки, а народ сочинял о нем издевательские песенки.

* * *

Лишь один человек понимал императора – его бывший воспитатель Сенека. Он одобрял государственную деятельность своего воспитанника и радовался его успехам в искусстве. Особенно Сенеку восхищала доброта императора, которую многие расценивали как слабость. На втором году царствования Нерона Сенека посвятил ему свое сочинение «О милосердии», в котором утверждал, что данное качество является самым важным для правителя.

Нерон. Древнеримский бюст

Только с Сенекой Нерон чувствовал себя естественно и спокойно, только с ним он мог откровенно обсуждать свои проблемы. Советы Сенеки были полезны для императора, и в конечном счете, для империи, поэтому Нерон добился назначения Сенеки на высшую должность в государстве – на должность консула. Помимо власти и почета консульство давало большие доходы. Сенека, и без того имевший огромное состояние, стал богатейшим человеком империи.

– Кто, как не ты, достоин власти и богатства? – говорил Нерон своему наставнику. – Если не ты, то кто сможет распорядиться всем этим справедливо и разумно? Вокруг воры, которые нажили миллионные состояния, обкрадывая государство и народ; злодеи, добившиеся власти гнусными преступлениями! Эти негодяи не могут даже толком распорядиться своим богатством, никому не приносящем счастья и радости, включая их самих. Неужели ты не достоин более высокого положения, чем эти мерзавцы?

Зачитывая в Сенате указ о назначении Сенеки, Нерон ожидал услышать тайный ропот. Ничего подобного. В глазах сенаторов император увидел нечто вроде одобрения. Правитель назначил близкого ему человека на доходное место – все понятно, все так поступают. Но самому Сенеке, конечно же, не простили возвышения; число его врагов и завистников удесятерилось.

Деятельность Сенеки на посту консула еще более усилила ненависть к нему. Он требовал от должностных лиц служения обществу, а достижение личных благ считал второстепенным делом. Он объявил основными принципами власти заботу о простых гражданах и помощь им. Даже к рабам он относился по-человечески.

– Разве они – другие существа, чем мы? – вопрошал консул. – Нет, они – наши товарищи. Они любуются тем же небом, дышат тем же воздухом, живут и умирают, как мы.

Всех людей Сенека называл гражданами Земли, независимо от их происхождения, должностей и званий:

– Вселенная, обнимающая весь мир,