Книга Спасите меня, Кацураги-сан! Том 3 - Алексей Аржанов

снова довёл себя до перегрузки.

— Я вижу, — кивнул Кикуока. — Ваша жизненная энергия нестабильна. Будто чаша, в которой вы её хранили, треснула. Это очень плохо, Кацураги-сан. Нельзя было этого допускать.

Странно, всё-таки в моём мире таких тонкостей в использовании магии не было.

— Что вы имеете в виду? — спросил я, заметив тревогу в глазах Кикуоки Горо. — Если вы о вреде здоровью, то я понимаю, что нагрузка на мозг…

— Нет, Кацураги-сан. Боюсь, теперь разумнее будет отменить нашу с вами тренировку. Я не хотел бы рисковать.

— Что? — удивился я. — Кикуока-сан, но почему? Я уже практически восстановился. Завтра смогу приступить к оговорённому ритуалу.

— Кацураги-сан, я должен предупредить вас, — Кикуока Горо нахмурился. — С разбитой чашей внутри вам теперь нельзя допускать ошибку. Иначе вы можете умереть.

Глава 15

С риском смерти из-за собственных сил я ещё не сталкивался. Конечно, слышал врачебную присказку: «Светя другим, сгораю сам». Но никогда не думал, что её можно интерпретировать буквально. Получается, что теперь, ради того, чтобы стать сильнее, мне придётся рискнуть жизнью.

Лучше разузнать подробнее, пока ещё не стало слишком поздно. В крайнем случае я буду искать другой способ увеличить объём сосуда. Или чаши, как Кикуока назвал мой магический источник.

Хотя… Нет. Моих обязанностей всё больше и больше, а значит, и тратить силы мне предстоит только чаще. Прежде чем заботиться о других, мне нужно немного позаботиться о себе.

Тогда я спасу ещё больше людей. Это призвание я выбрал очень давно, и отступать от него не собираюсь.

— Я готов рискнуть, Кикуока-сан, — сообщил я. — Говорите, что нужно делать.

Кикуока Горо внимательно посмотрел мне в глаза, видимо, пытаясь понять, достаточно ли у меня решимости. Но я и глазом не моргнул.

— Хорошо, — после долгого молчания кивнул старый монах. — Сегодня вам лучше отдохнуть, Кацураги-сан. Завтра на рассвете приходите ко мне. Ничего лишнего брать с собой не надо. Местом для сна и всем необходимым для трёхдневного проживания в храме я поделюсь. С завтрашнего дня вы будете называть меня Кикуока-сэнсэй и станете следовать всем моим указаниям. Я буду называть вас Тендо-кохай. Вас устраивают такие условия?

— Более чем, Кикуока-сан, — решительно кивнул я. — Я знаю, как с уважением относиться к своему наставнику. Можете в этом не сомневаться.

— Это хорошо, Кацураги-сан, но для меня важно не уважение. Мне необходимо, чтобы вы строго выполняли всё, что я говорю. В случае нарушения моих рекомендаций ваше обучение закончится — и это в лучшем случае. В худшем — ваше здоровье может пострадать. А в самом худшем — сами понимаете. Я уже сказал, каков риск.

— Довольно, Кикуока-сан, можете быть уверены, что я вас не подведу, — уверил я.

— Славно, — улыбнулся монах. — В таком случае доброй вам ночи, Кацураги-сан. Увидимся завтра утром.

— До завтра, Кикуока-сан.

Когда я вернулся домой, ремонтники уже ушли. Подранные обои в гостиной уже заменили и перешли к восстановлению ванной комнаты. В таком темпе они управятся достаточно быстро. Как только вернусь после Обона, квартира уже будет приведена в полный порядок.

Наступило тринадцатое августа. Я вышел из дома в три часа ночи, чтобы вовремя добраться до храма Дзодзёдзи. И не прогадал. Все ветки метро были перегружены. Такси стояли в пробках, которые в лучшем случае смогут рассосаться только к полудню. А людей становилось всё больше и больше.

Благодаря раннему выходу мне удалось добраться до храма к шести утра. Причина, по которой транспортную сеть так перегрузило людьми, мне были предельно ясны. В Обон все стремятся уехать домой — не в съёмную квартиру, а именно туда, откуда человек родом. Как души в этот праздник ищут дорогу домой, так и их родственники спешат вернуться, чтобы провести эти праздничные дни в родовом гнезде.

Я не мог вернуться в Осаку и встретиться с родителями прежнего Кацураги Тендо, поэтому потратил большую часть вчерашнего вечера на разговор с ними. Повидаться с новыми родственниками было бы неплохо, но сам Обон смысла для меня не имел. Кто знает, как устроен этот мир? Если в моём мире на каждом углу можно было встретить магический источник, то почему в этом не может быть духов?

Именно поэтому дома мне делать нечего. Вдруг духи почивших членов семьи Кацураги поймут, что в теле юного Тендо совсем другой человек. Или, ещё хуже — вдруг сам прежний Тендо явится домой, чтобы отобрать тело назад?

Правда, буду честен с собой, я в это не верю. Пока занимался целительством, мне приходилось видеть очень много смертей. Хотелось бы верить, что после гибели души людей уходят куда-то ещё, но никаких подтверждений этому я ещё не встречал. Всё-таки в первую очередь я — учёный, а не маг или мистик.

— Ты, наконец, пришёл, Тендо-кохай, — поприветствовал меня Кикуока Горо прямо у главных врат.

Я с трудом заметил крохотного старика в толпе. Сегодня храм был слишком переполнен горожанами.

— Доброе утро, Кикуока-сэнсэй, — низко поклонился я. — И с праздником вас.

— С праздником, Тендо-кохай, — кивнул он. — А теперь иди за мной. Прежде чем приступить к тренировке, взгляни на начало праздника. Возможно, увиденное поможет тебе что-то понять.

Я молча последовал за Кикуока Горо. Большая часть пришедших людей толпилась вокруг алтарей. Они принесли подношения в храм, и если я правильно понимал местные традиции, вскоре родственники направятся на кладбище, чтобы оставить подношения почившим близким.

Хоть я и не был на здешних кладбищах, но наслышан, что они сильно отличаются от русских. Вместо крестов и плит с фотографиями обычные каменные монументы с именами захороненных. Только вместо гробов крипты для праха. В Японии большие проблемы со свободными местами для кладбищ, поэтому хоронят не тела, а прах, оставшийся после кремации. В Токио эта проблема стоит особенно остро.

Я взглянул на храмы, что располагались по левую руку от главной площади, и услышал тихий шёпот монахов.

— Чтение священных книг, — объяснил мне Кикуока. — Обязательная культурная часть этого праздника. Как и бон-одори, репетицию которого ты застал вчера.

В парковой части храма под жёлтыми овальными фонарями уже можно было увидеть этот танец. Женщины в юкатах выписывали хитрый узор с помощью веера, под необыкновенную музыку. Токио резко приобрёл совсем иные краски. Такого я ещё ни разу не видел с тех пор, как