Книга Анестезиолог. Пока ты спал - Александр Евгеньевич Иванов

молитвы подходит священник:

– Вы католик?

– Да нет…

– Просто я не в первый раз вижу вас в храме. Но, даже если вы не католик, вы ведь христианин, стыдно вам не знать ни одной молитвы. Выучите хоть «Отче наш».

– Постараюсь.

Стою, думаю, а разве доказано, что молитва в стандартной форме лучше доходит до назначения, чем в произвольной? Не слышал, чтоб проводились на эту тему исследования, особенно исследования серьезные, рандомизированные. Да и как оценить эффективность? В дискуссию вступать нет желания, но отца потянуло на разговоры. Не удивлюсь, если отец успел вкусить даров.

– Вот вы кто по профессии?

– Типа как врач.

– Ну тогда тем более, тем более тогда вам надо знать слова молитвы для утешения.

Эх, знал бы ты, отче, как редко кого из моих ангелов молитвой утешешь. Потребны иные средства. Священник протягивает визитку:

– Но вы все-таки к нам приходите, у нас интересно, органные концерты, классика. Вот, возьмите, тут наш адрес, скоро на сайте будет расписание.

– Спасибо, зайду.

* * *

Был случай, согрешил. Нарушил слово, данное священнику. Жду кары.

Было так. Перед Рождеством из местной церкви исчез дьякон. Ушел после службы домой и пропал. Через день пришел настоятель, просил, что если его привезут в больницу, или просто попадется похожий на дьякона неизвестный – позвонить. Я пообещал. Их дьякон фигура заметная. Мужик лет 30, двухметрового роста, с бородой до пояса.

Дьякона привезли позавчера. «Скорая» нашла его в лесочке у соседнего поселка, с отмороженными ногами и, естественно – с белой горячкой. Привезли как неизвестного. Кроме креста и семейных сатиновых трусов, на нем ничего не было. Но то, что это дьякон, понятно было сразу по одним трусам. Непонятно, как он оказался в этом поселке, где, кроме коровника, в котором живут и работают десятка два таджичек, другого населения давно уже нет. В бреду парень повторял, что там его девы хотели убить. Похоже, убийство планировалось извращенное. Ряса была снята и утеряна.

Всю ночь дьякон бредил. В бреду читал молитвы. Плакал. Просил прощения у своей жены. Рядом, на соседней койке, в унисон бредил отставной прапорщик. Бредил матом.

Даже жалко стало парня. Неприятностей на работе не миновать. С утра позвонил его жене. Думал, может, заберет домой, выходит, а там и удастся скрыть от руководства сей прискорбный факт. Но супруга известие о находке встретила равнодушно:

– А хер с ним, не в первый раз, – говорит. – Опять на блядки повело. Пусть лечится.

Не стал я звонить настоятелю. Хотя сам узнает. Поселок небольшой. Теперь жду наказания.

Муфтий

Захотелось написать детективный рассказ. Разбирая в выходные свои старые записи, наткнулся на жуткую историю. Оказалось, что не только не умею, но даже не представляю, как это делается. Злодейство было совершено страшное по своему цинизму, но настолько явное, что никакой интриги в раскрытии нет. Ну и пусть будет как есть.

После праздников задумался. Есть ли какой-нибудь род занятий, спасающий человека от алкогольного психоза. Например, ни разу в жизни не видел ни одного раввина с делирием. Ну это еще объяснимо редкостью профессии. Есть ли они вообще в нашей области. Муфтий вот как-то попался. Чуть не поимел я в свое время из-за него неприятностей. Написал он на меня два заявления. Первое – в суд за клевету, второе – в милицию за кражу бороды.

Вначале пришел знакомый оперок из местного райотдела.

– Слушай, – говорит, – тут какой-то полный бред. Пришел чувак, написал заяву, что у него бороду украли. Утверждает, что в вашей больнице. Требует разыскать.

В заявлении было написано, что он, то есть муфтий, поступил в больницу совершенно трезвый. В больнице его цинично привязали голого к кровати, унижали достоинство, отрезали бороду. Поскольку он не просто правоверный мусульманин, но еще и муфтий, алкоголя в жизни никогда не употреблял. Это клевета. Кражу бороды воспринимает как высшую степень унижения. С таким позором он дальше жить просто не может.

Во всем заявлении правдой была только пропажа бороды. Поступил он как неизвестный. Грязный бородатый мужик, пьяный в дупель. Ни фамилии, ни возраста. При поступлении алкотестер в приемном отделении зашкалил. Больше пяти промилле алкоголя в крови. Лежал он действительно привязанный, потому как, протрезвев, выдал страшный психоз. Бредил на каком-то тюркском языке. При этом жевал свою полуметровую бороду. Когда он набил себе полный рот волос и реально стал задыхаться – борода была обрезана до безопасной величины. Никому и в голову прийти не могло, что он муфтий. После стрижки мужик неожиданно помолодел. На вид ему оказалось не более 30. На третий или четвертый день он пришел в себя, был опознан женой и отпущен домой под расписку.

Возбуждать дело по такому заявлению оперу явно не хотелось. Если я пойду в отказ, придется ему долго искать эту бороду. Идиотом выглядеть явно не хотелось. Решили мы так. Пока не писать никаких протоколов, а если мужик будет настаивать, организовать нам встречу. Я ему объясню, как все это было.

Через пару дней опер позвонил, просил зайти. Правоверный уже сидел в его кабинете вместе с женой. Меня встретил фразой:

– Я не пил.

Я спорить не стал. Выложил перед ним ксерокопию истории болезни, анализов на алкоголь, выписку, заключение психиатра. Можешь отрицать.

Муфтий недовольно сопит:

– Я не пил. Я мусульманин. Меня заперли в какой-то квартире. Меня били. Мне водка лили в рот.

Говорил он с легким акцентом. Интересная ситуация.

– Мужик, – говорю я ему, – я соглашусь, что ты был трезвый, как стеклышко, только ты скажи мне адрес этой квартиры. Поверь, бить никого из нас не придется, завтра там у дверей будет стоять очередь.

Продолжает сопеть.

– Хорошо, а где моя борода?

Тут не выдержал мент:

– Спиздили! Спиздили, блядь, твою бороду! Если ты сейчас же не заберешь заявление, самого тебя привлеку. Тут за вашими братьями уже накопилось. И на тебя хватит.

Меня попросил выйти. Если будет нужно, вызовет еще раз. Но больше по этому поводу не звонил. Из суда повестки тоже не приходило.

Изгнание бесов

Вызывают в приемное отделение. Женщина средних лет, якобы инсульт. Так написано в сопроводительном талоне «Скорой помощи». При первом взгляде ясно, что инсульта здесь и близко нет. А у больной кататония. То, что называется иногда ступором. Тонус мышц нормальный. Придав ей позу прыгуна в длину, которую она с легкостью удерживала, собрался уходить. Дежурный терапевт не понял моих манипуляций и робко спросил, а что это.

– Да шизофрения это в чистом виде, отправляй ее в дурдом.

Тут терапевт жалобно заскулил,