Книга Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки» - Владимир Николаевич Снегирев

налегая на букву «о», ответил новый посол. — Вылетели по расписанию. На часик приземлились в Гандере, там, как я понимаю, была дозаправка, да и мы ноги размяли. Кстати, сколько нам ехать до места?

— Часа за два доберемся. Здесь полторы сотни километров. В основном по шоссе, но будем проезжать и несколько городков, а там скорость ограничена.

— Хорошо, — опять с явным волжским акцентом одобрительно протянул Яковлев.

Он с интересом смотрел в окно — что же это за страна такая, где ему суждено провести несколько лет? Но там ничего примечательного не было. Почти на всем протяжении пути от Монреаля до столицы — березовые лесочки, сосняки, ухоженные поля, небо с гроздьями облаков.

— Что, Александр Николаевич, похоже на Россию? — нарушил молчание советник-посланник. — Так многие говорят, когда впервые приезжают к нам.

— Похоже, — согласился Яковлев. — Да и климат, наверное, почти такой же…

— Помягче, чем в Москве. Хотя иной раз такие морозы ударят, что хоть валенки надевай. А вы песню Городницкого слышали?

— А как же, конечно, — Яковлев улыбнулся. С удовольствием продекламировал, — «Над Канадой небо сине. Меж берез дожди косые. Хоть похоже на Россию, только все же не Россия».

— И ведь точно: похожего много, но и разница очень большая, — сказал дипломат. — Да вы и сами скоро в этом убедитесь.

Через некоторое время, было еще светло, подъехали к резиденции. Нина Ивановна ахнула, увидев прекрасный особняк среди вековых сосен и кустов цветущей сирени. Да и Александр Николаевич не стал скрывать своего удовлетворения:

— Что же, неплохое местечко.

— Роклифф-парк, — со значением подтвердил советник-посланник. — Это у нас, как Рублевка под Москвой. Устраивайтесь, Александр Николаевич, а когда отдохнете, осмотритесь, то дайте знать, соберем весь дипсостав, чтобы представить вас.

Яковлев повернул к нему свое круглое лицо, сердито блеснул очками:

— А я вам прямо сейчас даю знать: завтра утром давайте и устроим эту сцену знакомства. Часиков в десять — годится?

Дипломат послушно склонил голову.

Оттава тех лет — это тихий и с виду очень провинциальный город. Почти без стеклянных высоток, которые были непременной частью даун-таунов всех североамериканских городов. С деревянными, источенными временем столбами вдоль улиц, между ними были натянуты электрические провода. С чистой рекой, которая рассекала город надвое. Если что-то и напоминало о его столичном статусе, то это парламентский холм с красивыми, «под старину», зданиями в готическом стиле, обилие министерств и ведомств федерального значения и множество одинаково одетых чиновников, которые деловито заполняли центр города по утрам и вечерам.

О реке, которая тоже называется Оттава, надо сказать особо. Она была настолько чистой, что прямо в черте города водились осетры. И всякой другой рыбы там было видимо-невидимо. Заниматься рыбалкой можно было чуть ли не под стенами нашего посольства.

Канада. Середина 1970-х. [Из архива Л. Шерстенникова]

И леса на холмах вокруг столицы тоже кишели всяким зверьем, случалось, даже медведи подходили прямо к городским домам.

Жителей в Оттаве было меньше полумиллиона, в основном служащие тех самых федеральных контор, интеллигенты из расположенных в городе научных учреждений, студенты, дипломаты, обслуга. Все тихо, чинно, без привычных для больших городов пробок и без таких же привычных для мегаполисов других проблем.

Но если бы вам захотелось почувствовать драйв «миллионников», то и с этим тут вопросов не возникало. Два часа на восток, и будет тебе франкоязычный Монреаль — с его живописными холмами, портом и не затухающей ни на миг бурной ночной жизнью. Два часа на запад — а там типично американский сверкающий огнями реклам Торонто, с самой длинной в мире улицей под названием Янг-стрит, самой высокой телебашней на берегу озера Онтарио, рядом Ниагарский водопад — одно из чудес света.

Посольство Советского Союза располагалось на тихой улице Шарлотте-стрит, а резиденция посла в Роклифф-парке.

Про этот парк надо сказать особо. Его можно было считать самой элитной частью канадской столицы. Этакий заповедник состоятельных людей, послов и крупных чиновников. По ландшафту парк можно сравнить с нашим Серебряным Бором, однако есть и существенное отличие: там нет заборов, которыми обнесены все наши российские строения. Прекрасные дорогие особняки, расположенные на приличном отдалении друг от друга, если чем-то и огорожены, то символическими оградками из декоративных кустарников. А так — похоже: чудный сосновый лес, берег реки, чистые озера, тишина, воздух, настоянный на ароматах хвои.

Мне приходилось бывать в Роклифф-парке в резиденции нашего посла, правда уже после Яковлева, в 1987 году, когда советское представительство в Канаде возглавлял А. А. Родионов. Я тогда несколько раз подряд приезжал по делам в Канаду, и всегда Алексей Алексеевич приглашал к себе в резиденцию — отобедать, почаевничать, разузнать московские новости.

Славное место. Приятно было сидеть в уютных креслах в гостиной с видом на зеленую лужайку и дивный лес, пить кофе, наверное, из тех же чашек, которыми пользовался прежде Яковлев. В памяти сохранилось ощущение комфорта и покоя, которое обволакивало тебя здесь.

Уверен, что похожие чувства испытывал и Александр Николаевич, особенно в первое время, приступив к исполнению посольских обязанностей.

Все-таки есть большие отличия в работе партийного бюрократа и высокопоставленного дипломатического представителя.

Быть послом хорошо. Для карьерного дипломата — это предел мечтаний. Роскошный лимузин представительского класса с водителем. Резиденция с личным поваром. Вышколенные сотрудники. Каждый день — приемы, обеды, коктейли… Необременительные протокольные обязанности: вручить орден или грамоту, сказать речь на мероприятии, поприсутствовать, поприветствовать, обменяться любезностями…

Почтение окружающих гарантировано уже одной твоей должностью — Чрезвычайный и Полномочный Посол. Известные политики, крупные бизнесмены, самые яркие звезды шоу-бизнеса, нобелевские лауреаты, акулы пера и микрофона, олимпийские чемпионы — все хотят пообщаться с главой диппредставительства, засвидетельствовать ему свое уважение, а бывает, решить через него свои большие и малые проблемы.

Послу шлют приглашения на самые громкие театральные премьеры, на концерты знаменитостей классической музыки, на самые заметные выставки, вернисажи, фестивали. Ходи, раскланивайся, раздавай визитные карточки.

И ходили. И раскланивались. И надували щеки. Это одна категория послов — не уверен, что малочисленная. Такие «дипломаты» величие своей страны автоматом, словно мантию, перекладывали на собственные плечи. Сидели за стенами красивых особняков, боясь или не умея по-человечески общаться с окружающим миром, с многочисленными гражданами страны пребывания. Общаться, чтобы достойно представлять собственное государство, умело, мудро и энергично продвигать его интересы, а еще — выполнять главную миссию дипломатического работника, то есть способствовать сближению народов, укреплению дружественных связей — культурных, экономических, научных, спортивных, торговых…

Их язык — смесь пустой многозначительности, выверенных штампов и пышных эпитетов. Их интерес к тому или иному событию, делу