Книга Аламут - Владимир Бартол

ничто не интересует и не развлекает. Тогда я начал рассказывать тебе о греческих и исламских философах, познакомил тебя с наукой о природе и тайных побуждениях человека, описал, как мог, природу Вселенной. Я рассказал вам о своих путешествиях, о неудачных подвигах, о принцах, шахах, султанах и халифах. Несколько раз я упоминал, что есть еще кое-что, о чем я должен рассказать, но время для этого еще не пришло. Однажды я спросил тебя, не хочешь ли ты помочь мне свергнуть султана Малик-шаха. Ты улыбнулся и ответил: "Почему бы и нет?" Тогда я протянул тебе руку, чтобы показать, что принимаю твое предложение. Возможно, вы подумали, что я шучу. Сегодня я пришел, чтобы взять с вас слово".

Мириам смотрела на него пытливыми глазами. Она не знала, как понимать эти странные слова.

"Есть еще одна вещь, о которой я хотел бы тебе напомнить, моя дорогая. Ты не раз клялся мне, что после всего, что преподнесла тебе жизнь, ты уже ни во что не можешь верить. Я отвечал, что и жизнь, и моя учеба привели меня к тому же выводу. Я спросил вас: "Что остается человеку, когда он понял, что истина недостижима и, следовательно, не существует для него? Помните ли вы свой ответ?"

"Да, ибн Саббах. Я сказал примерно следующее: "Если бы человек понял, что все, что люди называют счастьем, любовью и радостью, - всего лишь просчеты, основанные на ложных предпосылках, он почувствовал бы внутри ужасную пустоту. Единственное, что могло бы пробудить его от паралича, - это рискнуть своей судьбой и судьбой других людей. Человеку, способному на это, было бы позволено все". "

Хасан присвистнул от восторга.

"Очень мило, моя дорогая. Сегодня я даю тебе возможность развлечься своей судьбой и судьбами других людей. Тебе это нравится?"

Мириам слегка откинула голову назад и серьезно посмотрела на него.

"Вы пришли задавать мне загадки?"

"Нет, я просто принес вам стихи Омара Хайяма, чтобы вы мне их почитали. Так получилось, что сегодня мне нужно подумать о моем старом друге. Тот мэр Исфахана, о котором я вам рассказывал, тот, который считал меня сумасшедшим, сегодня преподнес мне их в подарок - совершенно случайно. Именно он сказал мне, чтобы я ожидал менее чем дружеского визита".

Он развязал пакет и передал его Мириам.

"Ты всегда думаешь о том, как доставить мне удовольствие, ибн Саббах".

"Вовсе нет. Я просто хотел доставить себе удовольствие услышать ваш голос. Ты же знаешь, я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах".

"Так мне читать?"

"Пожалуйста, сделайте это".

Она прислонила голову к его колену и стала читать:

 

И если вино, которое ты пьешь, губы, которые ты сжимаешь,

заканчиваются тем, чем все начинается и заканчивается - да;

подумай, что ты сегодня такой же, каким

был

вчера

- завтра ты не станешь меньше.

 

"Как мудро, - заметил Хасан, когда она закончила. Все мы слишком много думаем о "потом", и в результате "сейчас" постоянно отдаляется от нас". Целый взгляд на мир в четырех строчках... Но продолжайте. Я не хотела вас прерывать".

Мириам читала:

 

Наполните чашу и в огне весны сбросьте

зимний наряд покаяния:

Птице времени осталось

пролететь

совсем немного -

и она уже на крыльях.

 

Хасан рассмеялся, но глаза его были влажными.

"Мой старый друг знает, что приятно в мире, - сказал он. "Легкое головокружение по утрам от вина, прекрасная девушка у твоих ног, и тогда ты действительно как король".

Мириам продолжала:

 

Лицо покраснело, и вскоре

рука-сердце потянулось проверить искусство винодела:

В каждой капле - частичка меня

, а все капли вместе образуют отдельный мир.

 

"Вселенная в вас, а вы - во Вселенной. Да, Омар однажды сказал это".

Хасан погрузился в раздумья.

"Как я люблю его! Как я люблю его!" - шептал он, наполовину про себя.

заключила Мириам:

 

Книга стихов под веткой,

кувшин вина, буханка хлеба - и ты

рядом со мной, поющий в пустыне...

О, в пустыне был рай!

 

"Какая простая истина!" воскликнул Хасан. "Весна в цвету и девушка, наливающая вино в твой кубок. Кому после этого нужен рай! Но наша судьба - бороться с султаном и вынашивать свои темные планы".

Некоторое время оба молчали.

"Ранее ты собирался рассказать мне кое-что, ибн Саббах, - наконец сказала Мириам.

Хасан улыбнулся.

"Верно, я давно хочу тебе кое-что рассказать, но не знаю, как лучше это сделать, чтобы ты меня понял. Двадцать лет я носил в себе тайну и скрывал ее от всего мира, и теперь, когда пришло время впервые поделиться ею с кем-то, я не могу найти слов".

"Вас все труднее и труднее понять. Вы говорите, что уже двадцать лет носите в себе секрет? И этот секрет связан с этими садами? Со свержением иранского королевства? Все это очень мутно".

"Я знаю. Так и должно быть, пока я не объясню. Эти сады, эти девушки, Апама и ее школа, а в конечном итоге мы с тобой, замок Аламут и то, что за ним, - все это элементы долгосрочного плана, который я превратил из фантазии в реальность. Сейчас мы посмотрим, насколько верны были мои предположения. Вы мне нужны. Мы стоим на пороге великого эксперимента. Для меня нет пути назад. Мне трудно это выразить".

"Ты всегда меня удивляешь, Хасан. Говори. Я внимательно слушаю".

"Чтобы вы лучше меня поняли, я загляну далеко в прошлое своей юности. Как вы знаете, я родился в Тусе, и моего отца звали Али. Он был противником Багдада и Сунны, и я часто слышал дома разговоры об этих вещах. Все эти конфессиональные споры о Пророке и его наследниках казались мне чрезвычайно загадочными и притягивали меня с необычайной силой. Из всех воинов мусульманской веры Али был ближе всего моему сердцу. Все, что касалось его и его потомков, было полно тайны. Но больше всего меня трогало обещание, что Аллах пошлет в мир кого-то из его рода в качестве Махди, последнего и величайшего из пророков. Я спрашивал своего отца, просил его родственников и друзей рассказать мне, каковы будут признаки аль-Махди и как мы должны будем его узнать. Они не могли сказать мне ничего конкретного. Мое воображение разгорелось. В один момент я видел Махди в том или ином дайе или верующем, в том или ином сверстнике, а