Книга Жизнь, которую мы создали. Как пятьдесят тысяч лет рукотворных инноваций усовершенствовали и преобразили природу - Бет Шапиро

этих пум отыскался момент, когда они обменялись генами с пумами из Коста-Рики.

Проведя некоторые изыскания, Рёльке и О’Брайен обнаружили, что несколько десятков лет назад рейнджеры из Национального парка Эверглейдс попросили Леса Пайпера, директора придорожного зверинца в Бонита-Спрингс, выпустить нескольких флоридских пум, которых он держал в неволе, чтобы пополнить редеющую популяцию. Пайпер не сообщил им, что к этому времени тоже пополнил свою популяцию – особями из Коста-Рики. Он поступил так ради того, чтобы его пумы лучше размножались, и даже не ожидал столь потрясающего успеха. Это натолкнуло исследователей вот на какую мысль: поскольку у нечистокровных пум из Эверглейдса дела явно шли успешнее, чем у чистокровных пум из Биг-Сайпресс, то, возможно, флоридских пум удастся спасти, если обеспечить генетическое разнообразие за счет другой популяции.

К сожалению, Управление по охоте и рыболовству США придерживалось неписаного правила, запрещающего защищать гибриды, а нечистокровные флоридские пумы наверняка считались бы именно таковыми. Чиновники боялись, что защита гибридов может обернуться порчей генофонда исчезающего вида и смазыванием его определяющих черт (даже если эти определяющие черты – особенности вроде пучка шерсти или изогнутого хвоста). Некоторые члены рабочей группы по спасению пум так перепугались, что попросили О’Брайена и Рёльке держать свое открытие в тайне, поскольку опасались, что само существование гибридов поставит под угрозу охранный статус флоридских пум. Внутри группы возник раскол, и ситуация во Флориде вышла из-под контроля. Пошли слухи, что пумы с юга Флориды – не настоящие флоридские пумы, а значит, их можно убивать. Судебный иск из-за отлова одной пумы (которую затем съели) был отклонен по таксономическим основаниям, ибо юристы ответчика заявили, что если даже специалисты не могут договориться, что такое флоридская пума, то нельзя требовать этого от непрофессионала. А тем временем популяция флоридской пумы продолжала сокращаться.

Стив О’Брайен говорил мне, что тогда он был уверен: единственный способ спасти флоридскую пуму – это убедить Управление по охоте и рыболовству США изменить отношение к гибридам. И он поставил себе целью этого добиться. О’Брайен привлек в союзники эволюционного биолога Эрнста Майра – ученого, который еще в 1940 году первым сформулировал теоретическую концепцию биологического вида, – полагая, что у подобного светила достаточный авторитет для привлечения внимания законодателей. Вместе они написали письмо в журнал Science, где подчеркнули, что гибридизация между подвидами, которые по определению принадлежат к одному и тому же виду, происходит в естественной среде, и отметили, что гибридные зоны – места, где ареалы обитания родственных групп пересекаются и происходит скрещивание, – явление весьма распространенное, однако же не приводящее к тому, чтобы различные формы сливались и образовывали единую форму. А еще Майр и О’Брайен предложили новое определение подвида как совокупности особей, которые обладают уникальной естественной историей, обитают в конкретных местообитаниях или областях и имеют общие наследуемые признаки на молекулярном или физическом уровне. Суть аргументации сводилась к тому, что подвиды, даже если они время от времени и смешиваются с другими видами, сохраняют узнаваемые черты, которые легко распознает не только специалист по охране природы, но и непрофессионал.

Управление по охоте и рыболовству согласилось с этими доводами и разрешило отловить и переселить в Биг-Сайпресс-Суомп восемь здоровых самок техасских пум, поскольку их популяция географически и эволюционно была ближайшей к флоридским пумам. Через четыре года родилось первое поколение детенышей-гибридов. Из них выжило пятнадцать, а из восьми самок техасских пум – шесть. В течение нескольких следующих лет родилось еще больше гибридов. Они были здоровыми и крепкими. Частотность тяжелых болезней и физических уродств пошла на спад, и популяция флоридских пум выросла более чем на 50 %.

Отказ от политики запрета гибридов, произошедший безо всякого официального изменения правил, пошел на пользу и другим видам. Пестрая неясыть при распространении на запад, поперек Северной Америки, иногда скрещивается с северной пятнистой неясытью, которая находится под угрозой исчезновения. В 2011 году при пересмотре плана спасения северной пятнистой неясыти было отмечено, что гибридизация с пестрой неясытью хотя и происходит, но редко и не имеет никакого значения для восстановления численности северной пятнистой неясыти. Примерно так же естественная гибридизация исчезающего белого лопатоноса и более распространенного обыкновенного лопатоноса в нижнем течении рек Миссисипи и Атчафалайя не считается угрозой восстановлению численности белого лопатоноса. Гибриды могут оставаться под охраной закона об исчезающих видах 1973 года, пока сохраняются их признаки.

Беда в том, что иногда гибридизация эти признаки стирает. Красногорлый лосось Кларка – Льюиса водится по всему северному побережью Тихого океана. Десятилетиями в водоемы, где обитает эта рыба, выпускали огромное количество выращенной в питомниках радужной форели – ее тысячами вываливали в озера и реки из самолетов для спортивной рыбалки. Данные виды охотно скрещивались, но при этом и радужная форель, и гибриды были приспособленнее чистокровного красногорлого лосося и могли его вытеснить. Несколько десятилетий назад объединения защитников природы выступили за то, чтобы красногорлый лосось Кларка – Льюиса попал под защиту закона об исчезающих видах. Но когда ученые провели оценку численности популяции, оказалось, что они не могут отличить чистокровного красногорлого лосося от гибридов, а значит, не могут и порекомендовать придать ему охранный статус. Эта проблема так и не решена, хотя исследования древней ДНК сулят некоторую надежду. Моя лаборатория совместно с Карлосом Гарсой и Девоном Пирсом из Исследовательского центра юго-западного рыбного хозяйства при Национальном управлении океанических и атмосферных исследований сейчас занимается секвенированием ДНК лосося, пойманного в начале XX века, то есть до того, как начались масштабные бомбардировки радужной форелью с самолетов. Мы надеемся найти в музейном чучеле рыбы генетические маркеры, которые отличают местные виды от завозных, выращенных в питомнике, и на их основе разработать подход, который специалисты по охране природы смогут применять, чтобы выявить, какие популяции следует охранять в первую очередь. Если у нас все получится, похожие методы помогут Управлению по охоте и рыболовству находить выход из сложных ситуаций с другими гибридами.

Поскольку никакой официальной политики по обращению с гибридами не существует, чиновники из Управления по охоте и рыболовству США рассматривают каждый случай по отдельности. Сегодня генетические данные показывают, что гибридизация распространена больше, чем думали биологи до начала эпохи секвенирования ДНК. А эволюционные последствия гибридизации могут быть разными, и потому представить себе действенную и одновременно универсальную политику по гибридам довольно трудно. Иногда гибридизация не оказывает никакого воздействия, как в случае северной пятнистой неясыти и белого лопатоноса. А иногда, как в случае красногорлого лосося Кларка – Льюиса, она оказывается губительной, поскольку размывает определяющие особенности и угрожает выживанию исчезающего вида. Впрочем, она может быть