Книга Молоко для вредного ректора - Хельга Блум

30.

Во время большого перерыва я отправилась… нет, не в обеденный зал, где меня накормили бы пастушьим пирогом, или ростбифом, или мясным пудингом с подливкой, или… Ах, в общем, не в обеденный зал я пошла, а в кабинет ректора. Там меня уже поджидали.

— Вас-то, мы и ждали, профессор Маккой, — подтвердил мои опасения ректор Корвус.

Распахнув тяжелую дверь, я застыла в проеме, глядя на членов тайного клуба, собравшегося в кабинете. Серьезные встревоженные лица, осторожные взгляды. Такое чувство, будто мы открыли нелегальный игорный дом или планируем свержение правительства.

— Опаздываете, — укоризненно заметил ректор, бросая взгляд на часы.

— Вы отправили записку с указанием явиться в ваш кабинет с Альфриком Мезенгардом, — сказала я и дальнейших объяснений не потребовалось. Коллеги понимающе закивали. Смышленый студент, Мезенгард был широко известен своей патологической неспособностью концентрироваться на чем-то одном. Оттого даже немного странным кажется тот факт, что он не помчался посреди драки с Гаредосом и Кензари куда-нибудь в закат потому что ему вдруг захотелось узнать, поют ли лапчатые черви при полной луне в середине сентября, если дождь шел за день до этого. А ведь он мог.

В кабинете ректора собрались лишь избранные члены преподавательского состава. Разумеется, сам ректор Корвус и Эхои Шикоби, которая, так уж вышло, была в курсе всей этой ситуации. Преподаватель артефактологии сидела на подоконнике, а профессор Уэсливер успокаивающе шептал ей что-то на ухо. Она, казалось, нисколько не возражала и время от времени дарила ему легкие улыбки. Мягко жалась к книжному стеллажу Джин Келли, теребя светлые волосы. Пустой стул стоял возле нее, но Джин с большим интересом бросала косые взгляды на книги. Ну, разумеется, личная библиотека ректора Корвуса не может не представлять интерес для нашего библиотекаря. Вообще Джин твердо уверена: мы то, что мы читаем и каждого человека можно понять, увидев его библиотеку.

Неподалеку от Джин в неглубоком кресле сидел профессор Остерандо и, печально нахмурившись, записывал что-то в маленький блокнотик. Время от времени он душераздирающе вздыхал и едва заметно качал головой.

Профессор Мирскен дружелюбно улыбался всем присутствующим. Кажется, единственный из присутствующих, кто чувствовал себя более чем уютно. Впрочем, профессор Мирскен из тех, кому даже на том свете будет уютно. Он сообразил бы себе симпатичный зонтик из старого котла, разделся бы до нижнего белья и принялся загорать при свете адского пламени.

А вот проректор Каллахан отсутствовала, что внушало определенные опасения. Неужели Бриар все еще пытается решить все проблемы академии без одной из самых ценных союзниц? Да проректор Каллахан лучший воин в нашем войске!

— Садитесь, профессор Маккой, в ногах правды нет, а даже если бы была, вы слишком устали вчера, так что все равно садитесь, — приглашающе взмахнул рукой ректор, указав на свободный стул. — Я уже проинформировал коллег обо всем, что им надлежит знать.

— Как официально, — украдкой шепнула я ему, проскальзывая поближе к Джин.

Бедняжке, должно быть, неуютно. Она всегда немного терялась в присутствии Бриара. Я вдруг с легким удивлением осознала, что сама вовсе не испытываю ни страха, ни трепета перед суровым новым ректором. Бриар Корвус перестал для меня быть официальным лицом и стал просто.. человеком. С другой стороны, после ночи, полной блужданий по лесу, после туманного утра, когда я его встретила у академии, после всего этого… В общем, сложно теперь смотреть на него как на опасного чужака.

Бриар бросил на меня тяжелый взгляд и продолжил:

— У нас не очень много времени, так что рекомендую не отвлекаться. Итак, наши преподаватели ритуалистики и артефактологии выдвинули гипотезу, которую я вам только что изложил. От нас требуется в сжатые сроки понять, чего не хватает для проведения ритуала по поглощению природной магии. Три предмета были украдены, неизвестному лицу не хватает еще одного, чтобы привести в действие ритуал. Задача проста: понять, что ему нужно, не дать возможности завладеть этим, разобраться в том, что из себя представляет ритуал и предотвратить его. При этом важно действовать тихо, чтобы не помешать инспектору, проверяющему академию. Угрозы должны остановить его, но совсем уж вопиющие правонарушения этот бюрократ замалчивать не станет, а любой намек на проведение подобного ритуала в стенах академии является как раз вопиющим нарушением.

— Прошу прощения, — тихо окликнула ректора Джин, поднимая белую руку. — А чем плох этот ритуал? Разве это не новый шаг в магической науке — возможность поглощать природную магию? К примеру, если оформить ритуал как учебный эксперимент, можно не беспокоиться по поводу инспектора.

— Донна Келли… — металлические нотки зазвенели в голосе Бриара. Высокая фигура напряглась, как у готовой к атаке мантикоры. Серые глаза холодно сверкнули.

Нужно срочно спасать ситуацию, пока сердитый ректор не разорвал мою бедную Джин на клочки. У него была бессонная ночь, трудное утро, а теперь еще и персонал академии не желает всерьез воспринимать ситуацию, задавая вопросы.

Джин я тоже понять могу. Нас всех вызвали в кабинет ректора и сказали, что мы должны помешать тому, не знаю чему, предотвратив кражу того, не знаю чего. И ведь идея с экспериментом хороша. Мало ли, какие темы для исследований у наших выпускников. Да, идея хороша, жаль, не сработает.

— Ректор Корвус, спешу напомнить, что донна Келли библиотекарь, а не специалистка по ритуалам, — торопливо поднявшись с места, я приблизилась к начальству и тихо добавила: — Между прочим, очень ценный библиотекарь. А вы ее совершенно напрасно сейчас испепеляете взглядом.

Он сердито посмотрел на меня, но углубляться в описание грехов Джин не стал, а я, чтобы поскорее увести разговор в сторону, сказала, обращаясь в первую очередь к подруге:

— Природная магия крайне нестабильна и с высокой долей  вероятности исход ритуала окажется для академии весьма неблагоприятным.

— Расхреначит нас как кливлендские гусеницы мой премиальный хрен, чтобы им всем ботву секатором отромашковило, — отрезал профессор Остерандо. — Этот мандрагоров ритуал от нас даже морковкиной кочерыжки не оставит.

Плохо дело, раз уж профессор Остерандо начал ругаться растениями. Совсем довели бедолагу. С другой стороны, ничего удивительного. Не каждый день человек узнает, что гравилат, который он бережно растил и трепетно лелеял, будет использован в ритуале, способном разрушить половину академии.

— Ну-ну, Хименос, — утешающе похлопывал травника по плечу профессор Мирскен. — Не переживай. Сам же говоришь,