Книга Молоко для вредного ректора - Хельга Блум

Молоко для вредного ректора

Пролог

— Эта штука неуправляема! Вы хоть представляете, что она может сделать с вами? С нами всеми? — в отчаянии спрашивала она.

Рыжие волосы прилипли ко лбу и щекам, зеленые глаза сверкали от ярости и непролитых слез, одежда изорвана и измята. Проигрыш всегда давался ей нелегко, но этот раз был хуже всего. Сейчас она знала, какова цена поражения. Как минимум одна магическая академия. Максимум? Об этом не хотелось даже задумываться.

— Отчего же, — последовал холодный ответ. — Представляю.

— И? Жить надоело? — яростно извиваясь, спросила она. Путы держали крепко. Они были рассчитаны на куда более могущественное существо, чем она. — Такое количество магии уничтожит все вокруг на тысячи миль!

Он ее не слушал. Огонек предвкушения загорелся в серых глазах, когда он взглянул на свое будущее. Восхитительно. Невероятно и восхитительно. Никогда еще магия не была настолько волшебной. Он знал, что ему уготована великая судьба, но никогда не ожидал, что величие это затмит все, что мир знал доселе.

— Я знала, что с вами что-то не так, но даже представить не могла, что вы настолько чокнутый! Вам это с рук не сойдет!

— Ну же, донна Маккой.. Ах, простите, профессор Маккой, давайте не будем превращаться в героев дешевого бульварного романа. Мы оба знаем, что мне сойдет с рук что угодно. Эта академия принадлежит мне и, разумеется, я вправе делать с ней все, что пожелаю. А теперь, повисите здесь смирно и будьте хорошей девочкой. В конце концов, вы же преподаватель, будущее нашего сообщества. Вы должны подавать пример своим студентам.

Он покачал головой, словно она его разочаровала, и взмахнул рукой. Веревки, обвивавшие тело Мередит Маккой начали затягиваться, перекрывая ей доступ к кислороду. Безвольные крылья обмякли, тело содрогалось, пытаясь вырваться из плена, но безуспешно.

— Очень жаль, что приходится слегка перекрывать вам кислород, но вы слишком много болтаете, профессор Маккой. Молчание вам больше к лицу. Итак, теперь, когда вы, наконец, прекратили щебетать под руку, и замолчали, как подобает всякой порядочной пленнице, я могу заняться делом. Древние ритуалы, знаете ли, не терпят суеты и не прощают ошибок. О! И еще кое-что. Не люблю лишний раз причинять людям боль, но в данной ситуации это просто необходимо. Сами понимаете, наука превыше всего.

Его извиняющийся взгляд был практически искренним. Она подумала, что возможно, он действительно не хотел делать ей больно, и это хуже всего. Сожаление и милосердие в нем тесно переплетались с хладнокровной жестокостью.

Показавшийся на свет клинок был больше похож на обычный кухонный нож, чем на полагающийся такому случаю кинжал.

— Какая жалость, — пробормотал он, поднося лезвие все ближе и ближе. — Какая жалость._______________________________Дорогие читатели! Добро пожаловать в мою новую историю! Очень надеюсь, что эту книгу вы полюбите, потому что я её уже люблю)Приятного чтения и не забывайте, пожалуйста, что я невероятно радуюсь вашим комментариям! И, конечно, добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не потерять, лайкайте ее (если действительно нравится) и подписывайтесь на мою страницу, потому что у меня запланировано еще море увлекательных новинок!

Глава 1.

Ранее— …в общем, именно по этой причине не стоит спорить с фэйри. Да, даже если очень хочется, дон Эспетадо, — повернулась я к студенту, мявшемуся у доски. — На сегодня мы закончили. К нашей следующей встрече проанализируйте письменно все ошибки, которые допустил дон Эспетадо, планируя свою вылазку за шерстью келпи. Увидимся в среду.

Студенты тут же испарились. Не буквально, разумеется, они же всего лишь первокурсники, не тот уровень магического мастерства.

Оставшись одна, я принялась разбирать бумаги. Вот она, романтика преподавательской жизни... Думаешь, что будешь сеять разумное, доброе, вечное в разумы подрастающего поколения, а на деле с каждым днем все глубже и глубже тонешь в бумагах.

— Мередит, тебя на сегодня закончили мучить? — раздался звонкий голос.

Донна Джин Келли, заведующая библиотекой и моя подруга в стенах академии, стояла в дверях аудитории, наблюдая за тем, как я пытаюсь впихнуть огромную стопку студенческих сочинений в свою сумку. Задача почти непосильная, но не для преподавателя.

— Если ты про студентов, то да, — пропыхтела в ответ я. — Если в целом, то нет. Вечером еще педсовет и дон гоблин опять будет критиковать.. эх! — бумаги, наконец заняли свое место в сумке. Сдув с лица непокорную прядь, я подняла глаза на собеседницу: — О нет, прошу прощения, не критиковать, а  «неодобрительно высказываться» о моих методах преподавания.

— Ты напрасно берешься спорить с ним, — вздохнула Джин. На самом деле спорю я с ректором не так уж часто. В основном сжимаю зубы и терплю. Я же не самоубийца, чтобы пререкаться с этим человеком.

— Нет, это ты напрасно отмалчиваешься, когда он начинает третировать тебя! — встала на дыбы я.

— Все вовсе не так, — ее мягкие увещевающие интонации только сильнее раззадорили меня.

— «Донна Келли, у вас не в порядке библиотечные каталоги. Смею надеяться, вы все же вспомните, что болтовня в коридорах не входит в круг ваших обязанностей и займетесь, наконец, каталогами», — пробасила я.

Те, кто скажут, что пародировать начальство нельзя, пусть сначала познакомятся с нашим гоблином. Своими мелочными придирками и презрительными взглядами он доведет даже святого. Не может быть в магической академии все по регламенту! Не могут студенты ходить по струнке! В таких местах в любой момент может случиться что угодно. И придираться к количеству пропущенных строк в заполненных журналах это просто-напросто глупо и мелочно.

— Мередит, он ректор академии. Это его обязанность, следить, чтобы всё работало, как надо.

— Так, я все взяла, можем идти, — подхватив со спинки стула мантию — да-да, я с некоторых пор ношу еще и легкие мантии, которые накидываю, входя в класс, а потом забываю на спинках стульев, а все из-за того, что «неподобающий внешний вид преподавателей может дестабилизировать учебный процесс» — я устремилась к выходу. Ну вот, теперь крылья опять вспотеют под тканью.Разумеется, подобающий внешний вид преподавателя невероятно важен. Важнее ничего и быть не может. Ну, разве