Книга Разные судьбы - Михаил Фёдорович Колягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно, совсем близко от себя Даша услышала разговор. Голоса показались знакомыми. Прислушалась: то были Валерий и Лида. Они стояли по ту сторону акации — Валерий опирался рукой о спинку беседки. Лида наклонила голову, ожидая, что он скажет.
Даше снова стало жарко. А Лида какова! Подругой считалась. Даша делилась с нею сокровенными мыслями, первой сказала, что скоро станет матерью. А она так подло воспользовалась ее доверием. Как после этого верить людям? Высказать им все, что думает и пойти домой. Или вообще… куда глаза глядят. Теперь все равно.
Даша поднялась, но что-то удержало ее на месте.
— Ну что, говори — слушаю! — торопила Зорина Лида. Валерий взял девушку за руки.
— Куда торопиться? Ночи длинные, — ласково сказал он. — Давай присядем.
Лида осторожно, но властно отвела его руки, отступила от него.
— Мне некогда, — отрезала она. — Ты короче и о деле. Зачем меня сюда затащил?
Валерий отозвался не сразу. Неожиданно вскинул голову, шагнул к девушке и взял ее за плечи. Но Лида снова отстранилась.
— Зачем позвал? — переспросил он, словно бы не замечая ни резкого тона Лиды, ни того, что она старается держаться от него на почтительном расстоянии. — Просто мне приятно с тобой. Ты вся такая… — Валерий сделал паузу.
— Какая?
— Ну, такая простая, непосредственная, что ли, и… хорошая.
— Ах, вот оно что? — вкрадчивым голосом проговорила Лида и вздохнула. — Приятно, значит, со мной? А я думала ты мне о Даше хочешь что-нибудь рассказать.
— А что о ней рассказывать?
— Как что? — удивилась Лида. — Когда, например, ваша свадьба будет? Интересно знать. Вместе работаем.
Зорин рассмеялся, а Даша чуть не вскрикнула от боли в сердце.
— Вот ты чего боишься? Свадьба. И мысли такой никогда не было. Вот, если бы ты…
Валерий обнял девушку, притянул к себе, пытаясь поцеловать, но неожиданно, как ошпаренный, отлетел в сторону и навалился на скамейку.
Это Лида, освободив правую руку, крепко, по-мужски ударила его кулаком по глазу.
— Подлец! Вот ты чего захотел? — кричала она возмущенно. — Думаешь, каждая от твоих сладких речей растает? Дудки! Да я тебя никогда за человека-то не считала. Это Даша, дуреха, нашла что-то в тебе, только не пойму — что?
Валерий чувствовал, как у него саднит под глазом. Завтра стыда не оберешься. Надо проучить эту сумасшедшую девчонку. Подумаешь — цаца! Не таких видывал.
Он оттолкнулся от скамейки и кинулся на Лиду. Но сзади за воротник его схватила чья-то сильная рука и плотно прижала к скамейке.
— Не трепыхайся, молодой человек, — спокойно сказал Торубаров. — А то ненароком душонку из тела вытрясу.
Валерий открыл глаза и снизу вверх посмотрел на Тихона. Блестевшие в темноте злобным огнем глаза Тихона вызвали страх. Кругом ни души, только они втроем. «Задушит — и дело с концом», — в ужасе подумал Валерий и попытался рывком вырваться из цепкой руки Тихона.
— Отпусти… — прохрипел он. — Я пошутил. Лида подтвердит. Отпусти…
В это время на пустынном шоссе показались люди. И Зорин закричал диким голосом:
— Караул! Помогите! Убивают!
От неожиданности Торубаров выпустил Зорина, и в тот же миг был окружен дружинниками.
— Пойдете спокойно или вас связать? — осведомился старший дозора.
Тихон, видя, что пререкаться бесполезно, сказал:
— Зачем вязать? Я не бандит.
— Там разберемся, — пообещал старший. — Пошли.
Рядом семенил Зорин. Он уже опомнился от испуга и рассказывал «подробности»:
— Стою я, значит, со знакомой девушкой. Вдруг из темноты этот тип с ножом в руке. Гроши требует и хватает за воротник. Я, знаете, не из трусливых, хотел дать подножку, но тут он оглушил кастетом и душить начал.
— Вы же говорили у него был нож? — заметил один из дружинников.
— И нож и кастет были, я хорошо видел, — нисколько не смутившись, вывернулся Зорин. — Я вот только смотрю на него сейчас и мне он знакомым кажется. Не Торубаров ли твоя фамилия? — обратился он к Тихону.
— Хватит, Зорин, трепаться, — отрезал Торубаров и попросил старшего. — Пусть он подальше от меня держится, а то я его взаправду оглушу.
Больше Тихон не проронил ни одного слова до самого штаба дружины.
* * *
А Лида испугалась, когда Зорин закричал «караул», юркнула за акацию и натолкнулась на Дашу.
— Ты что тут делаешь? — удивилась она, наклоняясь к подруге. Даша молчала. Лида взяла ее под руки и подняла со скамейки.
— Пойдем домой. Простынешь. Пальто на тебе легкое.
Подчиняясь Лиде, Даша шагала, как больная. Потом опомнившись, спросила:
— Куда мы идем?
— Домой, — успокоила ее подруга. — Видишь ты как замерзла. Дрожишь вся.
Елизавета Ильинична выбежала на улицу, лишь только стукнула калитка.
— Что с ней? — тревожно кинулась она к дочери. Ответила сама Даша:
— Ничего, мама. Не беспокойся. Голова закружилась. Душно было в зале.
Мать помогла дочери раздеться, лечь в постель и отошла от нее только тогда, когда услышала спокойное, ровное дыхание.
А ночью Даша внезапно проснулась и мгновенно вспомнила, что произошло накануне вечером. Лежала не двигаясь, пугливо всматриваясь в темноту, притаившуюся в углах комнаты, тревожно прислушиваясь к толчкам в животе.
Что теперь будет? Даше еще никогда не приходилось испытывать таких потрясений.
Давным-давно, в детстве, она вот так же проснулась ночью, чего-то испугалась и дико вскрикнула. Мать взяла ее к себе, приласкала, спела песенку.
Теперь и мать не поможет. Для чего жить? Ну, для чего?
В окне голубел рассвет, бледнели звезды. В соседнем доме хлопнула калитка. Даша вздрогнула и закрылась одеялом с головой. Хотелось плакать от жалости к себе, но даже на это не хватало сил.
4
Даша приготовила маршрут пассажирскому поезду, доложила дежурному по станции и снова вышла на улицу. Теперь можно отдохнуть. Маневры пока прекратились. Притихли паровозы, не слышно грохота сцепляемых вагонов. Лишь изредка с другого конца станции доносились далекие гудки — там продолжали формировать составы.
Даша любила эту пятиминутную тишину. Любила смотреть, как петляя между скалами, приближался поезд. Почти до самой станции затяжной уклон и утром, в хорошую погоду, можно увидеть поезд с самого перевала, когда он еще величиной с червяка. Червяк, плавно поводя хвостом, скрывался за горы, чтобы показаться в другом месте намного выросшим. Вот