Книга Последний дом на Никчемной улице - Катриона Уорд

Окна я, конечно же, не открываю. Даже забыл, что такое вообще возможно. Это оказалось ошибкой. Где-то рядом кто-то задыхался, и меня вдруг осенило, что это я сам. Ноги стали мерить шагами гостиную, без всякой пользы пиная покрытый мягкими катышками ковер. Я всегда боялся этого дня. Тогда в лесу, после той истории с мышонком, Мамочка сказала, что он рано или поздно наступит. Когда познала мою истинную суть. За тобой придут, Тедди. Как же я надеялся, что она ошибается.

И что же он здесь увидел, этот незваный гость? За мной что, следили? Как я готовлю куриный салат с виноградом? Как смотрю телевизор? Как сплю? На самом деле важен только один вопрос: он видел Лорен и Оливию или нет? Похоже, что нет, иначе я бы уже знал. Это повлекло бы за собой те или иные последствия.

Как сказала бы Мамочка, присмотрись к переменам. Соседи, полиция – они не трогали меня вот уже который год. Так что же тогда изменилось?

Соседка. Раньше ее здесь не было. Вот она, перемена. Дружить со мной она не захотела. А когда я пригласил ее в бар, согласилась, но сама не пришла. Я пристально смотрю на ее дом и думаю.

В эти выходные у меня были планы отменить запрет и разрешить Лорен вернуться – но теперь делать этого, очевидно, нельзя. И больше никаких свиданий, по крайней мере пока. Это небезопасно.

– Лорен не может выйти и поиграть, – подпеваю я в такт музыке.

И тут понимаю, что это как-то подло, и умолкаю. Я вел себя как настоящий дурак, но с этого момента буду осторожнее.

Все по порядку. Сначала Лорен, а незваного гостя можно отложить на потом. Может, это и соседка. А может, и нет.

Мне кажется, что с улицы доносится лай чихуахуа. Я припадаю глазом к дырочке для подглядывания и смотрю. Может, она вернулась? Тогда у меня одной заботой стало бы меньше. Опять лает пес – звук более утробный и громкий, чем у чихуа-хуа. В поле зрения появляется человек с волосами цвета апельсинового сока и отправляется на прогулку в лес. Смотрит на мой дом, и на миг мне кажется, что мы схлестываемся взглядами, будто он меня видит. Я тут же говорю себе, что через такую маленькую дырочку меня увидеть нельзя. Потом в голову приходит мысль: если он живет не на нашей улице, то почему вечно здесь шляется? Кто он – Убийца птиц, незваный гость или же то и другое? Я прислоняюсь спиной к стене и сползаю вниз, сердце рвется вперед бешеным галопом. Нервы поют, как металл под ударами молота.

Нужен бурбон, просто чтобы успокоиться. Я пью, выйдя во двор, и гляжу на дом соседки. Пусть она меня увидит.

Ди

Она не видела этот сон с того самого момента, как поселилась на Никчемной улице. А сегодня он приснился ей, как только она заснула, словно отозвавшись на какой-то долгожданный сигнал.

Ди гуляет у озера. Над водной гладью склонились деревья, отражаясь темными, зеркальными силуэтами. Поверхность чиркают крылышками стрекозы, вокруг которых расплываются сверкающие круги. Небо над головой – мучительный провал, песок под ногами – мириады острых, крохотных осколков стекла. Ступни окровавлены, но боли нет. А может, напротив, ее скопилось столько, что она не замечает порезов. Ди все идет и идет. Она ничего не пожалела бы, лишь бы остановиться, повернуться, проснуться. Но ей надо дойти до леска с птицами и их гнездами, только так и никак иначе. Она должна сама все увидеть.

Силуэты деревьев все ближе и ближе, воздух содрогается от силы, сокрытой во всем сущем. Вот она видит птиц, маленьких, прекрасных, пестрящих разноцветьем среди деревьев. Они и не думают петь, а молчат, будто рыбы в пруду. Озеро остается у нее за спиной, и теперь она углубляется под сень деревьев. Лесная подстилка усеяна сосновой хвоей, такой же мягкой на ощупь, как над свежей могилой земля. Вверху скользят и носятся во все стороны птицы. Ди выходит на поляну под этим жутким небом, и ее взору предстает то самое белое дерево. Серебристая береза, стройная и прекрасная. Она вспоминает, что иногда ее называют бумажной березой. Во сне человеку приходят странные мысли. Там, где на дереве расходятся две ветки, виднеется причудливое гнездо. На него садится кроваво-красная птица с золотистыми глазами и таким же клювом, а потом аккуратно выстилает принесенным пучком травы внутренности жилища, где ей предстоит отложить яйца.

Ди начинает стонать, пытаясь проснуться, потому что следующий фрагмент хуже всего. Но у нее ничего не получается. Ее тянет все ближе к дереву, к птице, к гнезду, и она ничего не может с этим поделать. Она подносит руку ко рту, хотя это ей только снится. Но даже во сне ей кажется, что в желудке ворочается такая боль, что от нее можно умереть.

Девушка пытается повернуться и побежать, но куда ни кинь взгляд, повсюду те же кроваво-красные птицы, которые порхают среди скелетов деревьев, а в клювах у них пучки травы, которые совсем не трава – свои гнезда они выстилают волосами ее покойной сестры.

Ди чувствует легкое прикосновение к щеке, ко лбу, к носу – и просыпается. А когда открывает глаза, видит перед собой только мех и усы. Кошка от нее всего в нескольких дюймах и чуть не упирается ей носом в лицо. Она опять слегка поглаживает ее своим бархатным кулачком, дабы убедиться, что Ди действительно больше не кричит.

– Прости, киса, – говорит она и тут же удивляется. – А что ты здесь делаешь?

Кошка садится и не сводит с нее глаз. Тощая, ободранная, с порванными в неустанных боях ушами. У нее добрые, желто-коричневые глаза. Ди никогда не назвала бы такую красивой, но зато ей удалось выжить.

Киса склоняет набок головку и вопрошающе мурлычет: мрррррррр?

– В самом деле? – недоверчиво переспрашивает ее девушка.

Но кошка все так же в упор смотрит на нее, а каждый знает, что в исполнении этих домашних животных означает такой взгляд.

Ди находит в буфете на кухне банку тунца и вываливает ее содержимое в блюдце. Кошка деликатно ест, будоража воздух хвостом.

– А имя у тебя есть? – спрашивает Ди.

Кошка ее игнорирует, облизывает маленьким, розовым язычком губки и прогулочным шагом направляется в гостиную. Перед тем как пойти за ней, девушка споласкивает блюдце. Для этого ей требуется всего несколько секунд, но когда с этим делом покончено, кошки уже нигде нет. Она ушла.

Ди знает, что сестра не может вернуться к ней в образе шелудивой, бездомной кошки. Конечно же нет. Это безумие. Но при этом ей никак не удается избавиться от ощущения, что кошка пробудила ее ото сна. И каким-то образом ей помогает.

Девушка заступает на пост у окна. Мир озарен тусклым, скрывающим в себе тайну светом. Она не в состоянии точно сказать, какое время суток сейчас, вечерние сумерки или рассвет. Какое-то время ей приходилось спать, когда была возможность. Она вдруг ахает, от потрясения сердце в груди трепыхается, как в лихорадке.

Во дворе своего дома стоит Тед. С его бороды стекают капли бурбона. Он медленно поднимает руку и вытягивает вперед палец. Его глаза будто пронзают уличные тени. Ди шарахается, словно его взгляд такой же, как прикосновение.