Книга Лучшие враги - Марина Ефиминюк

Он обернулся с ленивой улыбкой на устах.

— Я его купил.

Наконец источник вожделения, губительный для всех моих принципов, покинул покои. Немедленно поднявшись с кровати, целых пятнадцать минут я терзала заклятие поиска. Ничего не нашлось: ни запонок Калеба, ни пуговички, ни ниточки, ни даже волоска (абсолютно все сварила), а именно на них я делала мысленную ставку.

Но всем известно, что тот, кто ищет, тот обязательно находит! Вооружившись этим оптимистичным правилом последних неудачников, я незамысловато обшарила комнаты и нашла золотую сережку, видимо, принадлежащую какой-то из подружек Эбигейл. Плохая находка тоже находка, в сторону девицы отправилось заклятие, превращающее волосы в воронье гнездо. Пусть в следующий раз думает, как драть вещи темной чародейки.

Но я не теряла оптимизма. В конце концов от каждой болезни есть снадобье и от любовной лихорадки тоже. Да в нашем мире — некроманты не дадут соврать — даже смерть не приговор!

— Брунгильда, — пробудив магическую книгу, вновь обратилась я к верной наперснице, — найди рецепт отворотного зелья.

Гримуар послушно зашуршал страницами, остановился на главе с серыми страничками. Я пробежала глазами по рецепту, пару раз прочитала ингредиенты… В общем, от любой болезни (даже от дурости), конечно, есть снадобья, и смерть в магическом мире весьма относительное понятие, но… как бы… не хотелось пить зелье, которое вполне может приблизить это самое «относительное понятие». Мало что запутанное, так еще и для здоровья опасное. Гадость, в общем, а не магия!

Неожиданно в голову пришла новая идея: нужно притушить симптомы любовной лихорадки и потерпеть! Ведь когда-нибудь действие приворотного зелья закончится. Конечно, хотелось бы, чтобы это пресловутое «когда-нибудь» случилось раньше, чем позже, но я умею ждать и сила воли у меня натренированная!

— Брунгильда, что притупляет действие любовного дурмана?

Она мгновенно открыла разворот, где черным по белому умный темный маг из семьи деканессы Торстен написал, что мне следовало принимать самые банальные валерьяновые капли.

— Прекрасно! — обрадовалась я и вспомнила, что флакон с каплями был бездарно уничтожен. — А может не очень…

Не мудрствуя лукаво я вытащила из запасов успокоительную настойку, в состав которой входила валерьянка. От большого глотка, сделанного прямо из горлышка, перехватило дыхание. Казалось, что изо рта, как у дракона, вырвется огненное дыхание.

— Святые демоны! — сиплым шепотом выдохнула я и сунула в рот мятный леденец от кашля. Не сказать, чтобы сильно помогло потушить пожар, но по крайней мере расхотелось плеваться пламенем.

Я ждала ошеломительно эффекта целых пять минут, гипнотизируя недовольным взглядом настольные часы, и решительно поднялась с кресла. Пришло время проверить опытным путем, насколько полезен совет Брунгильды. Для чистоты эксперимента хлебнула ещё настойки, разжевала леденец и с самым целеустремленным видом, обувшись в туфли с испорченным каблуком, направилась в соседние покои.

— Тебе стало легче, — резюмировал Калеб, когда открыл на категоричный стук, взбудораживший гостевую башню.

— Калеб, потрогай мой лоб! — приказала я и даже указала пальцем, что именно ему следовало потрогать.

Рассчитывала, что он сначала предупредит, мол, приготовься, Эннари, морально, сейчас я к тебе прикоснусь, но Калеб просто плюхнул ладонь мне на лоб. И никаких: «На счет три, стартуем!» Почему-то бесцеремонность меня ошеломила. Я уставилась на него так, как мышь на удава. Сердце в груди бухало и пыталось проломить ребра.

— Ты горишь, — резюмировал он, убирая руку.

— Угу.

— И покраснела, — добавил он.

Я развернулась на каблуках и пошагала обратно в комнату. Видимо, двух глотков было мало, следовало сделать четыре. Не стала мелочиться и отпила побольше, сунула в рот горсть леденцов от кашля. От переизбытка перечной мяты чуть не вылезли на лоб глаза.

Калеб открыл во второй раз и спросил, уже не пытаясь скрыть иронии:

— Снова проверить жар?

— Действуй! — махнула я рукой.

Ладонь легла мне на лоб. Сердце отдалось тремя тяжелыми ударами.

— Ты по-прежнему горячая, — изучая пристальным взглядом мое пылающее лицо, объявил Калеб.

— Угу, — согласилась я, отводя его руку, и вернулась в покои.

Флакон был ополовинен, леденцы от кашля закончились, и заедать стало нечем. Пришлось набраться сил и дохлебать, а закусить, чем бог послал, то есть ничем материальным, только воздухом и бранным словом. Я вышла в коридор, готовая к новым экспериментам. Калеб стоял, сложив руки на груди и привалившись плечом к косяку своей двери. Ждал меня. Какая умница! Зря на мужчин наговаривают, что они совершенно неуправляемые без черной магии. Некоторые из них очень быстро поддаются дрессировке.

— Ты знаешь, что делать… — произнесла я, приблизившись.

Он не торопился предоставлять по-мужски большую ладонь, чтобы на ощупь оценить температуру, а спросил:

— Ты в курсе, что успокоительная настойка от лихорадки не помогает?

— За дуру, что ли, меня принимаешь? Я ещё съела леденцы от кашля, — проворчала я.

— И как?

Абсолютно уверена, что мы говорили о разных вещах.

— Сам не видишь? Без изменений, — коротко отрапортовала я. — Зато есть один несомненный плюс.

— Какой? — вежливо поинтересовался он.

— Я по-прежнему чувствую себя паршиво, но меня это больше не беспокоит.

— Очень интересный подход к лечению лихорадки, — насмешливо резюмировал Калеб и любезно предложил: — Давай поступим по старинке и вызовем из столицы знахаря?

— Да мне и так уже нормально, — отмахнулась я и широко зевнула, обнаружив второй плюс в лечении любовной лихорадки валерьянкой. После выхлебанного флакона успокоительного я была не просто спокойной, как бронзовый отец-основатель на площади перед мэрией, а еще засыпала прямо на ходу.

Вообще, Брунгильда дала замечательный совет выпить успокоительного. Пока не ослабеет действие приворотного зелья, Калеб будет казаться мне самым соблазнительным мужиком во вселенной, но валерьянка определенно позволит пережить эти страшные дни достойно. В смысле, не кидаясь семь раз на дню в соседние покои, чтобы потрогать лобик. Ну и не проклясть ни в чем не повинную Люсиль, которая просто рядом стоит и ведать не ведает, что обязана стать госпожой Грэм.

— Спокойной ночи, — махнула рукой Калебу.

— Сейчас середина дня, — напомнил он.

— Ага, знаю.

— Эннари, — уже в спину позвал он, — на всякий случай не опечатывай дверь магией, просто закройся на ключ. Не хочется ее снова ломать, если что.

Окатив его выразительным взглядом, я ввалилась в комнату, щелкнула три раза замком. Приложила ладонь, чтобы поставить печать, но передумала. Вряд ли она выдержит второго набега от Калеба Грэма. Он же самый сильнейший маг Сартара!