Книга Я пришел за тобой - Лидия Миленина

– Нет, – спокойно сказала я. – Я тебе не помогу. Хочешь – уволь меня, ты это можешь. Но сама я не уйду. Потому что ты как-то зависишь от меня. Знаешь, Грегори, нужно было просто попросить меня помочь при первой встрече. Рассказать все, объяснить. Это было бы куда лучше. Но теперь я не брошу тебя на произвол судьбы. Хоть и не перееду к тебе тоже. На большее сближение я пойду, лишь если узнаю всю правду и сочту это необходимым.

– Упрямая девочка, – обронил Грегори.

Встал, отвернулся на несколько мгновений. Потом наклонился, взял ручку и быстро подмахнул одну из бумаг на столе. Протянул ее мне.

– Вот приказ о твоем увольнении. Искренне надеялся, что не придется этого делать, – жестко проговорил он. – Кроме того, тут указано, что я выплачиваю тебе неустойку. Думаю, это не лишнее.

– Это ваше окончательное решение, сэр Грегори? – Я резко поднялась с кресла и взяла бумагу.

Вот паразит! Все же решил идти до конца в своем идиотском благородстве! Все что угодно, лишь бы не рассказывать мне всю правду! Ну что ж, ты еще побежишь за мной, Грегори, уверена. Или будешь страдать без меня вечно.

Как и я без тебя… Слезы опять залили душу и начали проситься наружу, но я сдержалась. Если этот тип выбирает «страдать вечно» – пусть. В конечном счете не я все это затеяла.

Только почему же так больно? Так больно…

– Да, Тина, ты свободна, – с легким и, видимо, наигранным пренебрежением бросил Грегори. – Впрочем, осталась одна формальность.

Шагнул ко мне, взял за руку, наклонился и поцеловал, как позавчера.

– Снимаете вашу несанкционированную печать? – усмехнулась я зло, хотя от касания его губ разбежались горячие искры.

Грегори поднял голову, не выпуская мою руку, вперил взгляд в свой не остывший поцелуй и вдруг – вместо ответа – яростно процедил:

– Проклятье! Проклятье!

Глава 25

Я потянула кисть на себя, думая, что, если так пойдет дальше, придется дать ему пощечину. Но не тут-то было, бывший начальник вцепился в мою ладонь, решительно закатал рукав моего пиджака и раздраженно уставился на руку чуть выше запястья. Снова нагнулся и на глазах у удивленной публики, то есть у меня, принялся покрывать ее поцелуями.

– Да что ты делаешь! – закричала я. – Отпусти!

Грегори поднял голову и, так и не отпуская меня, уставился в глаза.

– Видит бог, я пытался, Тина! – Чуть отстранился и повторил в сторону, словно разговаривал с кем-то, невидимым мне: – Видит бог, я пытался. Это была честная попытка.

Наконец отпустил мою руку с явной неохотой и неожиданно расхохотался, запрокинув голову. Одновременно метнулся к двери и встал, прислонившись к ней спиной, видимо, чтобы загородить мне проход.

«С ума он сошел, что ли?» – подумала я. А с психами лучше по-хорошему. Психов нельзя злить, нельзя лезть на рожон, хоть и очень хочется. Драться с ними тоже нельзя, если ты не обученный спецназовец.

Грегори стоял у двери, еще несколько секунд смеялся, потом резко успокоился и впился в меня горящим взглядом. Мне почудилось, что в нем пляшут настоящие всполохи пламени, я даже поежилась.

Заперта на последнем этаже здания компании с ее обезумевшим главой. Впрочем, сейчас Грегори стал похож уже не на безумца, а на ошарашенного, но в чем-то довольного человека.

– Может быть, объяснишь, что происходит? – осторожно спросила я. – И ты не мог бы не перекрывать проход? Пока ты похож на разъяренного дракона, я никуда не побегу, не бойся. Это слишком опасно.

– Разумно, – усмехнулся Грегори, прожигая меня взглядом. – Ты, как всегда, очень разумна, Тина. Разъяренного дракона и верно не стоит дергать за хвост. Объясню. Ты ведь знаешь про мою несанкционированную печать, значит, твой милый малыш-оборотень ее увидел. Я действительно хотел отпустить тебя и снять печать. Но она не снимается. Я сам не понимаю почему. – Он улыбнулся. – Так не должно быть. Но, так или иначе, теперь любой, кто обладает внутренним видением, заметит, что я оставил на тебе печать своего естества. Что ты – моя. А сейчас это опасно. Так что теперь у нас только один выход. Тот, второй. С этого момента ты останешься со мной. Неотлучно. И на работе, и дома.

Он махнул рукой, со стола поднялась бумажка – приказ о моем увольнении, вспыхнула под взглядом Грегори, сгорела за пару мгновений и осыпалась на пол едва заметной горсткой пепла.

– А меня ты спросил?.. – начала я и тут же поняла, что есть проблема еще серьезнее. – Знаешь, кроме тебя, я нужна еще кое-кому. Я не могу быть при тебе неотлучно. Потому что Ник… ну, оборотень, должен быть со мной. Иначе он…

– Да, что иначе с ним будет? – с итересом спросил Грегори.

– Не важно! Это не моя тайна ни не моя гордость, я не расскажу тебе, раз ты о столь многом умалчиваешь! Но если он не будет видеть меня, то… рехнется.

– Всего-то? – как-то криво улыбнулся Грегори. – Повезло парню.

– Повезло?! – возмутилась я. – А что может быть хуже?

– Ну, например, если кто-то умрет без тебя, – спокойно, но с той же кривой улыбкой ответил Грегори.

«Уж не о себе ли он говорит?» – пронеслось у меня в голове.

Наконец он отошел от двери, но поводил перед ней рукой, словно провел черту.

– Для тебя она больше не откроется, пока ты не осознаешь, что лучше быть живой со мной, чем мертвой без меня, – сказал Грегори серьезно. – Сядь ради бога. Успокойся. У меня нет цели держать тебя в заложниках. И ты права: нам пора поговорить начистоту. Просто мы сделаем это вечером. Сейчас есть другие задачи. Да и я сам пока не осознал до конца произошедшее. Тина?..

Я действительно опустилась на стул, как он и просил. И опять заплакала. Как-то эта закрытая дверь меня добила. И обещание наконец рассказать правду – тоже.

Ну сколько можно? Сколько можно терпеть такие качели? То он увольняет меня, то требует, чтобы я осталась… Ах да, не требует. Просто сжигает приказ об увольнении и блокирует выход своим крепким телом.

То скрывает все, то готов поговорить – тогда, когда я сама уже собралась уйти навсегда!

Не могу я больше. Еще с полминуты я пыталась не разреветься в голос. Пыталась злиться на Грегори (а заодно на ситуацию и даже на Ника), чтобы гнев пересилил растерянность, усталость и боль. Но ничего не вышло.

Я уткнулась лицом в ладони и зарыдала, машинально повесив сумочку на спинку стула.

А спустя еще мгновение ощутила, как сильные горячие руки поднимают меня за подмышки на ноги, как Грегори прижимает мою голову к своей груди, гладит по волосам.

– Тина… Не плачь, моя хорошая. Девочка моя… Все теперь наладится. Я позабочусь. Просто доверься мне…

А ведь довериться хотелось. Хотелось перестать рыпаться и отдаться в его руки. Может, пора так и сделать? Я невольно расслабилась в его объятиях… и, естественно, зарыдала еще громче и сильнее, как это бывает, когда внутри все напряглось и разом разжалось.