Книга Спаситель и сын. Сезон 5 - Мари-Од Мюрай

Зато пасхальный понедельник был днем свободы. Люди грузили в грузовички с брезентовым верхом, в мини-автобусы и семейные автомобили бабушек с внуками, собак и складные столики, зонтики-тенты, барабаны, кастрюли и гуртом устремлялись на пляж Де-Салин, застревая по дороге в неминуемых пробках. Кто добирался первым, тому доставались лучшие места. Располагались семьями, кланами, устанавливали столы и тенты, подвешивали на кокосовые пальмы гамаки. Из фургонов продавали мороженое, фисташки, газировку и пирожки. Все это походило на грандиозную пляжную вылазку, только наряды были чересчур парадными и вычурными, мелькали остроконечные соломенные шляпы, большие черные зонтики. Сент-Ивы в этот день привозили на пляж в двух огромных котлах свое коронное блюдо – матуту из крабов и ароматный рис с пряностями, лаймом и острым перцем. «В этот единственный день в году, – подумал, засыпая, Спаситель, – Бельрозы смешивались с Сент-Ивами, черные с белыми».

«Черный», – сказал сынок мадам Карре, посмотрев на Спасителя, а потом: «Белый», – прикоснувшись к лапке кота. Снаружи черный, внутри белый. Белый, как плиты на кладбище в Сент-Анне, где покоилась Изабель. Плиты белые, блестящие, как пол в туалете. Черный петух поет на кровавой заре. ШАМПУЛЕ! Мертворожденный младенец лежит на кафельном полу в луже крови. Мама!

Спаситель закричал и рывком сел в постели. Нет, он, пожалуй, не кричал. Или кричал во сне? И вот теперь сидит с открытым ртом, не в силах ни кричать, ни говорить.

– Спаситель, Спаситель? Что с тобой? Приснилось что-то страшное?

Спаситель услышал чей-то голос, очень далеко, но слов не разобрал. Он словно раздвоился, и одна половина наблюдала, как умирает другая. Он поднес руку к сердцу, но уже плохо понимал, его ли это рука, его ли сердце?

– Сердце? Инфаркт? – Луиза от волнения не соображала, что делать.

Медленно, страшно медленно он поднес руку ко лбу – это заняло час или два.

– Что? Инсульт? Вызвать пожарных?

В голове Спасителя раздался оглушительный скрежет, как будто там внутри скоблили железкой по дну кастрюли. Он хотел, он должен был что-то сказать. От этого зависела жизнь. Белый? Черный? Нет, не то… Что-то белое с черным.

– К… к… ко… – Он мучительно искал слово.

Луиза, затаив дыхание, ловила каждый звук.

– Кот.

– Кот? – повторила Луиза. – Да, это Миу скребется в дверь.

– Впусти кота.

Слова плыли в воздухе. Наверно, это он их произнес. Луиза, сама полумертвая от страха, побежала к двери и впустила Миу. Как всякий кот, проникающий на неизвестную территорию, он вошел осторожно, потряхивая боками, приникая к полу, готовый, чуть что, отпрыгнуть и убежать. Но тут ничего страшного, спальня как спальня, с мягкой постелью, и Миу очень скоро оказался на кровати. Неужели эта истории с феромонами – правда? Или Миу, отъявленный лежебока, просто решил вздремнуть на мягкой подушке? Так или иначе, но он потерся о Спасителя, а тот его обнял и прижал к груди. Тут же исправно завелся мур-мур-моторчик. Словом, ни инфаркта, ни инсульта у Спасителя не оказалось.

– Паническая атака, – с трудом выговорил он. А через минуту уже смог толково объяснить: – Со мной такое уже было однажды, давно. Это неопасно.

Только надо вернуться в привычную колею.

– Какой сегодня день? – спросил он.

– Вторник.

– Ага, значит, завтра среда. В среду у меня Эллиот.

– Но ты не сможешь завтра работать, – возразила Луиза.

Он посмотрел на нее так, будто пытался понять, кто это тут с ним разговаривает.

– Какой сегодня день?

– Но, Спаситель… – пролепетала Луиза.

Глядя ему в глаза, она еще раз отчетливо сказала, что сейчас ночь со вторника на среду и что у него была паническая атака. Он кивнул и вдобавок махнул рукой – дескать, я понял, понял. Но Луизу это не убедило.

– Завтра прямо в семь утра позвоню доктору Дюбуа-Герену, – сказала она.

Помимо того, что Дюбуа-Герен поставлял пациентов Спасителю, он еще был семейным врачом семейства Сент-Ив. Доктор, приятного вида невысокий человек с усами, осмотрел Спасителя и теперь сидел за своим письменным столом.

– Ты отменил все консультации на сегодня? – спросил он Спасителя.

– Да.

– Я выпишу тебе освобождение от работы до конца недели.

– Дай мне какое-нибудь лекарство, Пьер! Я приму его и завтра выйду на работу.

– Не могу тебе этого позволить, старик. Ты на волосок от выгорания, полного нервного истощения.

Спаситель выдержал взгляд Дюбуа-Герена.

– На этой неделе у меня кое-что произошло: во время консультации вдруг вскрылось такое… Я все время об этом думал, и через два дня случилась паническая атака… На пасхальные каникулы уеду в отпуск.

Дюбуа-Герен неодобрительно покачал головой, написал рецепт и протянул его Спасителю:

– Смотри, ты играешь в опасную игру.

– Опасность, может, и есть, но это не игра, Пьер.

Спаситель решил пройтись туда и обратно пешком и доказать себе, что все хорошо, но у него кружилась голова. У него был целый день, чтобы оправиться, взять себя в руки, побыть одному, – огромный, бесконечный день, ведь еще только девять часов утра. Все консультации на сегодня он отменил, оставив в большинстве случаев пациентам сообщения на автоответчике. Эллиота он тоже не застал, забеспокоился и решил позвонить его матери.

– Мадам Кюипенс?

– А, это вы! Эллиот успел вас предупредить? – торопливо заговорила она.

– Предупредить?

– Она не сможет прийти сегодня в десять часов, потому что она… то есть он… в больнице.

– Что случилось?

– Это не с ней… то есть не с ним, а с ее… с его… другом.

По неуверенному тону мадам Кюипенс Спаситель сразу понял, кого она имеет в виду.

– Кими? Кими в больнице?

Мадам Кюипенс рассказала, что на юношу напали в час ночи на улице Бургонь. Он был один, его избили чуть ли не до смерти, и он остался лежать, пока его не нашла какая-то пожилая дама – ее собаке срочно понадобилось выйти. Дама вызвала скорую, и Кими без сознания отвезли в больницу Флери. Эллиот сейчас там, но пока ничего не известно.

– Она… то есть он позвонит вам, как только сможет, – закончила мадам Кюипенс, постоянно путаясь в местоимениях.

Спаситель положил телефон в карман, ему вспомнились слова мадам Белу: «Только такой напасти нам еще не хватало». Когда же это кончится? Когда жизнь перестанет лупить его, как боксерскую грушу!

Дома Спаситель лег ради спокойствия Луизы, но не пролежал и четверти часа – его грызло беспокойство. Столько неотложных дел! Выше головы. Габен наверняка сидит у себя на чердаке. «Могу я поговорить с ним как следует?» – подумал Спаситель. Если бы задали этот вопрос Габену, ответ был бы «нет!», потому что он сладко спал. Ну, правда, как раз в ту минуту ему виделось что-то брутальное. Он стоит посреди зрительного зала с пулеметом Жово в руках. Вокруг кричат и мечутся люди, все какие-то полупрозрачные, как в театре теней. Вдруг луч прожектора выхватывает лицо парня, которого Габен так никогда и не увидит in real life. «Жиль, Жиль, пригнись!» – кричит Габен и строчит из пулемета – та-та-та-та! – чтобы спасти его, Жиля Санга, студента, виртуального друга по Warcraft. Паф! Паф! Две пули, выпущенные убийцей, продырявили голову студента. Тук! Тук! Постучался в дверь Спаситель. Габен привскочил в кровати.