Книга Я клянусь тебе в вечной ненависти - Яна Фроми

Вот бы поскорее взглянуть на этот загадочный родовой замок, куда Арланд неоднократно обещал меня увезти! Лишь раз я отважилась спросить, в каком качестве войду в его дом. Ангэлер тогда задумчиво помолчал, а потом ответил, что это мне решать. Он везет меня в замок в статусе любимой женщины, а всё остальное для него не столь важно. Кажется, это можно считать официальным признанием в любви… Я была слишком счастлива, чтобы спорить о статусах. Тем более, до окончания Сен-Г рейс мы решили держать наши отношения в тайне.

Скрывать свои чувства от окружающих — было той еще задачкой. Такие волнующие, пылкие, доселе неизведанные! Порой я чувствовала себя вулканом, безмятежным снаружи, но в жерле которого кипит горячая лава, грозясь однажды вырваться наружу. Однако настоящим испытанием стало скрывать чувства от девочек. Конечно, о моей влюбленности они догадывались, но были слишком хорошо воспитаны, чтобы выпытывать подробности. К тому же, их любопытство я щедро подкормила рассказом о похоронах леди Цицерии. А всё, что произошло после, было только моим, тайным и сокровенным.

Лорд-попечитель хотя бы раз в неделю наведывался в Сен-Г рейс переговорить с директором Хоулем. Мы встречались, якобы случайно, и соблюдая приличия, обменивались ничего не значащими фразами и украдкой — долгими говорящими взглядами.

Накануне дня рождения, вернувшись с ужина, я обнаружила в комнате роскошный букет цветов. Переплетение орхидей, ирисов и лилий создавало неповторимый, утонченный аромат, заполнивший нашу спальню. Вошедшие следом девочки одобрительно вздохнули.

— От того самого поклонника, имя которого покрыто тайной? — хитро улыбнулась Виктория, пока я читала поздравление на карточке, написанное таким знакомым почерком. Без подписи, конечно, хотя тут и без нее всем всё было ясно.

— Подумаешь, у поклонника нет имени… Зато есть отличный флорист! — веско вставила Катрина, регулярно получавшая охапки сирени от Филиппа Барроу. Мы втроем прыснули со смеху.

В постскриптуме Арланд написал, что заедет в школу следующим вечером. Я едва удержалась, чтобы не поцеловать его записку, и скоренько спрятала ее в ящик тумбы. Рядом на столике обнаружилось еще одно послание. На белом конверте безликим официальным почерком было выведено: «Мадемуазель Элеоноре Генриетте Дюбар». Очевидно опекуны поспешили поздравить меня традиционным чеком и фальшивыми пожеланиями счастья. Надеюсь, в этот раз они не забыли приписать, где и когда я смогу получить свое наследство… Ну или что там от него осталось. Секунду подумав, я закинула письмо вслед за запиской Ангэлера в верхний ящик. Прочитаю завтра.

Лежать в кровати и думать о дне рождения было приятно. Даже не верилось, что через несколько часов мне исполнится двадцать лет… И я буду сама распоряжаться своей судьбой, достигнув возраста принятия решений. Сколько дорог мне теперь будет открыто, сколько путей, о которых я когда-то могла лишь мечтать… Самое удивительное, что из всех вариантов меня интересовал лишь один — тот путь, по которому я пойду рука об руку с Арландом. Засыпающее сознание подкинуло картинку тернистой тропы, убегающей в туманную высь меж черных скал. Сонно улыбнувшись, я отмахнулась от зловещего видения.

— Вставай, соня! Проспишь свой день рождения, — прозвучал над ухом бодрый голос Катрины.

Что-то мягкое и пушистое коснулось моей щеки и опустилось на одеяло. Я открыла глаза и увидела белоснежную шаль нежнейшего тонкого плетения.

— Красота какая… — Сладко потянувшись, накинула подарок на плечи. — Спасибо, Кати! Неужели ты сама создала эту прелесть?

Разрумянившаяся подруга торжественно кивнула.

— Да-да, наша Кати непревзойденная мастерица! — Кудрявая голова Виктории высунулась из-под одеяла и сонно поморгала. — У меня для тебя тоже кое-что есть…

Вихрь из розовых кружев унесся к шкафу, выхватил что-то из его недр и вернулся обратно. Мне в ладонь легла изящная коробочка, перевязанная шелковой лентой.

— Открывай скорее! — Вита плюхнулась рядом со мной на кровать и нетерпеливо поерзала. Порой она сущий ребенок…

В коробочке обнаружилась парфюмерная вода флердоранж, сладко-медовый аромат которой мне так нравился.

— Спасибо, девочки! — Я обняла подруг, растроганная их заботой. — После обеда буду угощать всех тортом, и вам достанутся самые большие кусочки!

— Мне нельзя большой кусок, — жалобно округлила глазки Виктория. — У меня и так уже половина платьев только на выдохе застегиваются…

Посмеиваясь и подшучивая друг над другом, мы отправились на занятия. После сдвоенного урока изящной словесности планировалось окно, во время которого я собиралась зайти на кухню и помочь Мариссе задекорировать мой торт. Даже специальную обсыпку в виде звездочек заказала из кондитерской лавки. За ней и поднялась в комнату, когда Катрина отправилась в класс контроля магии, а Вита умчалась на дежурство.

Пританцовывая, я вынула из тумбы увесистый пакетик и, не удержавшись, еще раз перечитала записку от Арланда, где он обещает заехать ровно в пять часов. Эх, впереди полдня ожидания… Мой взгляд невольно упал на безликий конверт. Присев на кровать, я достала из ящика письмо, решив разобраться с ним без церемоний. Вскрыла конверт и достала свернутый вдвое лист, исписанный с одной стороны мелким канцелярским почерком.

И всё? А где же чек? В неверии я потрясла разорванный конверт и для надежности заглянула внутрь. Ожидаемо пусто. Что ж, возможно это и правильно: зачем высылать чеки, когда я теперь имею доступ непосредственно к сберегательному счету?..

В надежде найти разъяснения уткнулась в длинный текст. По мере чтения дыхание мое участилось, а строки запрыгали перед глазами. Стиснув лист до белизны костяшек, заставила себя дочитать роковое послание до конца. После чего несколько минут не могла прийти в себя. Просто сидела и пялилась на стену, как молнией пораженная. Поверхностная неподвижность сковала меня, заморозила на месте, тогда как сердце заскакало, как ополоумевшее, застучало бешеным пульсом, разгоняя по венам и не кровь уже вовсе, а концентрированный яд.

Это не может быть правдой…

Только не он!

Раз за разом я упорно перечитывала письмо, ранилась о жестокие слова и всё равно выискивала между строк призрачную надежду, что всё написанное лишь вранье, чей-то безумный бред…

Неизвестный отправитель с прискорбием сообщал, что хорошо известный

мне Арланд Ангэлер являлся убийцей моей матери, леди Эвелины, что именно из-за него пропал мой отец, о судьбе которого до сих пор ничего неизвестно (возможно, Ангэлер добрался и до него), что следствие и маги были подкуплены некромонгами и официальная версия с магическим всплеском, вызвавшим обрушение, — не более чем фикция, подтасовка фактов, призванная укрыть от правосудия истинного убийцу.

Но и это еще не всё. Самое ужасное скрывалось в мотиве…

Анонимный «доброжелатель» уверенно заявлял, что Арланд и Эвелина были любовниками. Охваченный страстью и похотью, Ангэлер потребовал, чтобы мама отказалась от семьи и уехала с ним, а когда та отказалась, убил ее в приступе гнева и ревности. И что теперь коварный и вероломный Ангэлер намерен превратить меня в свою игрушку, унизить в глазах общества, втоптать в грязь фамилию Дюбар… Его интерес вызван лишь тем, что я копия покойной Эвелины…