Книга Четверо - Александр Пелевин

20:15

Таксист оказался разговорчивым.

– А вот в марте выборы будут, – говорил он, всё время поворачивая голову к заднему сиденью, где сидел Хромов. – Слышали про Собчак? Вот это цирк, да? За кого голосовать пойдёте?

И сразу, не дожидаясь ответа:

– А голосовать-то и не за кого! Вот помяните моё слово. Будет опять Путин, Жириновский, кто там ещё… Ну и Собчак, господи, вот цирк с конями… А выберут угадайте кого? Что тут гадать!

Хромов угрюмо кивнул.

За окном пролетали огни вечернего Невского проспекта, украшенного к Новому году жёлтыми гирляндами, дававшие мягкий, теплый свет. В машине играл Корнелюк – «Город, которого нет» из сериала «Бандитский Петербург». Идеально для такой поездки.

– Я на выборы никогда не ходил… Нет нормального кандидата. А нам нужен кандидат от народа! – продолжал таксист. – А где его взять, кандидата от народа? Вы думаете, они все о нас заботятся? Им бы только карманы свои набить за наш с вами – да-да, за наш с вами счёт. И все боятся, что коммунисты придут. Я при коммунистах таксистом не работал! На заводе пахал, нормальная зарплата была… А они же боятся, – он снова повернулся к Хромову, – что придут коммунисты и отберут у них всё!

– Боятся, – вздохнул Хромов.

– А нам нужно страну развивать! Чтобы как в 1913 году! Знаете, какой тогда рывок экономики был при Николае Втором? А потом Ленин пришёл и за немецкие деньги… – он махнул рукой. – Эх, жили бы сейчас…

Хромов почему-то вспомнил того юношу из больницы, который рассказывал о летающих рыбах, и поймал себя на том, что замечает в речи таксиста те же интонации. Да и степень осмысленности речи примерно такая же.

«Там для меня горит очаг», – пел Корнелюк в динамиках.

– Крым у хохлов отняли! – продолжал таксист. – А жить простому россиянину стало лучше? Вот вам?

– Следите за дорогой, пожалуйста, – сказал Хромов.

Таксист сделал недовольное лицо, но замолчал и стал смотреть на дорогу. Впрочем, надолго замолчать он не смог.

– Вот вы кем работаете? – спросил он через несколько минут, выезжая на Дворцовый мост.

– Я психиатр, – ответил Хромов, глядя в окно.

– А… – сказал водитель и снова замолчал. На этот раз, кажется, надолго.

Хромов обрадовался молчанию таксиста и уткнулся в телефон.

Как раз остались недочитанные фрагменты из записей Поплавского. За ними и можно скоротать остаток поездки – последние пятнадцать минут. Если таксист не будет отвлекать.

«Как много мы сделали!

Мы покорили океан, построив тысячи кораблей, линкоров, боевых дредноутов, мы возвели огромные плавучие города для учёных и торговцев.

Мы покорили небо, подняв в воздух дирижабли и винтокрылы, способные пересечь всю Империю за несколько часов.

Мы покорили земные недра, выкопав тысячи шахт и карьеров, где добывают металлы, мрамор, уголь, самоцветы и горящий газ.

Мы изобрели механических пауков, шагающих по нашим бескрайним просторам. Построили железные дороги, по которым мчатся паровозы.

Мы придумали оружие, испепеляющее врага смертоносными лучами. Создали непобедимую армию, которая смогла подчинить Империи весь обозримый мир.

Мы изобрели приборы, способные передавать мысли прямо в голову на неограниченном расстоянии. Охватили всю Империю сетью радиовышек, чтобы все граждане могли слышать музыку и новости.

Наша культура достигла небывалых высот. Мы построили амфитеатры, чтобы показывать грандиозные световые пьесы. Представьте себе, как это выглядит! Тысячи прожекторов и лучевых установок рисуют в воздухе объёмную сцену – и зрители с замиранием сердца следят за представлением. Вот на сцене сражаются два огромных гладиатора, а вот капитан торгового судна отбивается от пиратов, а вот влюблённые вдыхают воздушное вино на главной площади Города Первого Солнца, держась за руки.

И при этом мы сохранили то, с чем жили тысячелетиями. Мы берегли храмы старых богов, даже когда переставали в них верить. Мы хранили наследие предков в музеях. Мы сохранили стиль нашей архитектуры, строя такие же здания, как и пятьсот, шестьсот, семьсот лет назад. Величественные дворцы с портиками, колоннами и хрустальными шпилями, белоснежные виллы, роскошные амфитеатры – мы сберегли их и думали, что они останутся стоять в веках.

Теперь всего этого нет.

Корабли потоплены, плавучие города разорены.

Разбитые дирижабли лежат в пустыне, и их ржавые остовы заносит пылью.

В заброшенных шахтах свили гнёзда белые черви.

Железные дороги разбиты, и паровозы ржавеют под откосами.

Оружие не спасло нас от нашествия пустынных тварей.

У меня остался только передатчик мыслей – это единственное, что я смогла сохранить от старого мира и унести с собой из города. По ночам, во время редких остановок в пустыне я говорю это, отсылая неизвестно куда – может быть, за пределы нашей планеты, в иные миры, иные галактики – может быть, хотя бы через тысячу лет кто-то сможет услышать это и узнать, что мы когда-то существовали.

До сих пор трудно поверить, что это произошло. Что наш мир погиб».

– А Трамп? Слышали, что Трамп отмочил? – снова заговорил таксист. – Он же совсем больной на голову! Хуже Обамы! Помните, все шутки шутили, думали, что он наш… Ага. Наш, как же. Он же как Жириновский! Совсем без головы. На Северную Корею ещё гонит… А у них же там тоже поехавший сидит, толстый этот… Как его…

– Ким Чен Ын, – машинально ответил Хромов, не скрывая раздражения в голосе.

– О. Точно. Ким Чен Ын. У него ведь тоже ядерная бомба! А мы? Тоже не лыком шиты, да. На Сирию посмотрите. Тут малейшая провокация – и что будет-то, а? Весь мир в труху! Вот посмотришь новости – реально страх иногда берёт. А вдруг и правда возьмут и жахнут? А?

– Могут и жахнуть, – невозмутимо сказал Хромов.

– И что тогда? Будем снова, как обезьяны, палками воевать. Если выживем… Приехали. Вам какую парадную?

– Первую. Можно остановить прямо здесь.

Выйдя из машины, Хромов поднял воротник пальто и решил, что не будет спешить домой, а постоит у парадной и покурит. Достал сигарету, чиркнул зажигалкой, затянулся.

Поплавский никак не выходил из головы.

Всё, всё, ведь можно расслабиться, впереди целых семь выходных. Завтра они с женой и Яной поедут в Волочаевку и проведут там несколько прекрасных дней. В деревянном доме с печкой, на природе, с хрустящим под ногами снегом и прогулками по лесу. Это будет замечательный Новый год.

Выбрось ты эту работу из головы, сказал он себе, резко затягиваясь дымом.