Книга Портал - Кэтрин Ласки

Медальон в виде золотой розы на шее принцессы Елизаветы так и стоял перед глазами Николаса Оливера. Розмари не могла не забрать его с собой, она считала, что в медальоне заключена сила, управляющая ее путешествиями во времени, перемещениями из эпохи в эпоху. Николас, однако, в это не верил. Однажды он спросил Розмари, каким образом она впервые попала в его мир, и сейчас ее рассказ вновь всплыл у него в памяти.

«Помню только, Николас, что я работала в саду, пересаживала дамасскую розу. Это очень нежное растение, с ним нужно обращаться бережно, правильно подобрать температуру почвы. Идеальный вариант пересадки – во время тихого теплого дождика. Ту розу я вырастила из черенка другой, очень старой розы, которую мне дала моя мать. Я высаживала ее в полночь – это известный прием у садовников. В полночь при полной луне. Помню, как серебристый лунный свет струился по моим плечам, а через миг я уже была не в доме номер 35 по Эшбери-лейн, а в Ричмондском дворце. Елизавета еще не родилась. Король и королева, Екатерина Арагонская, стояли посреди розового сада и страшно ссорились».

«А потом ты встретила меня», – ответил тогда Николас.

«Да, потом я встретила тебя. Мы полюбили друг друга, но своими путешествиями во времени я управлять не могла, не могла перемещаться туда-сюда по желанию. Зато когда ты подарил мне медальон-розу, стало гораздо проще».

Теперь роза более не спрятана под корсетом любимой, а в открытую висит на шее принцессы Елизаветы, Маленькой Львицы. Как кулон оказался у нее? Николас почувствовал, что в нем вскипает гнев.

* * *

Фрэнни беспокоилась не меньше, чем тремя днями ранее Николас, однако причина ее волнений была другой. Когда тот джентльмен широким шагом приблизился к ней, она едва не расплескала молоко. Фрэнни не верила своим глазам: мужчина с портрета в медальоне! Он спросил ее: «Дитя, не скажешь ли, где мне найти придворного казначея, мастера Парри?» У Фрэнни от изумления отнялся язык, она так и стояла, таращась на него. Джентльмен наклонился к ней. «Дитя мое, ты меня слышишь? Ты глухая?» – участливо спросил он. «Нет, нет, сэр. Думаю, вы найдете мастера Парри на другом конце конюшен. Он сопровождает ее высочество в Гринвич». «Благодарю», – сказал мужчина, положил девочке в ладошку монету и поспешил в направлении, которое та ему указала. Фрэнни же продолжала стоять, точно ее деревянные башмаки приклеились к земле. «С ума сойти, – пробормотала она. – Это он! И так похож на Роуз!»

Раз за разом она начинала писать Роуз письмо.

Дорогая Роуз,

Сегодня случилось кое-что очень необычное. Я встретила человека…

Человека… На этом месте перо Фрэнни всегда замирало. Она знала, что хочет сказать, но не отваживалась, почти боялась написать эти слова: «Человека с портрета в медальоне». Даже просто упоминать медальон было рискованно. Чутье подсказывало Фрэнни, что медальон был частью некой большой тайны. Ей часто вспоминалась первая встреча с Роуз. Что, если Роуз – одна из тех, кого Фрэнни и ее семья называли «другими»?

Даже думать об этом – опасно. Другие были такими же, как Фрэнни и ее родители, только в конце концов они пропадали навсегда. Мама с папой рассердились бы, если узнали, чем заняты ее мысли, ведь то был секрет, который нельзя раскрывать. А если она расскажет Роуз, что видела ее отца… Уже от одной этой мысли Фрэнни пробрал страх.

Это ведь она, Фрэнни, посоветовала Роуз не переживать из-за медальона, а попытаться разыскать отца. Собственные слова загудели в голове громче церковных колоколов. «Почему бы не попытаться найти его – твоего отца? Настоящего, не на картинке… Все возможно, Роуз».

Что ж, Фрэнни нашла этого человека. Точнее, он сам ее нашел, и теперь ей страшно. Она расспросила о нем Эндрю, и тот сказал, что мужчину зовут Николас Оливер и что он королевский ювелир. Где живет Оливер, Эндрю помнил смутно. Сколько раз Фрэнни пыталась сказать или написать о нем Роуз в письме, но все никак не могла подобрать слов. Она боялась, что, встретившись с отцом, Роуз уйдет, уйдет, как те, другие до нее. Мама предупреждала Фрэнни не заводить дружбу с неправильными людьми, такими же, как они сами. «Эта дружба не продлится долго, Фрэн. И это слишком опасно». Однако за четыре дня до отъезда в Гринвич Роуз сказала кое-что важное. Шепнула на ухо Фрэнни: «Как увижу медальон на шее у принцессы, меня всю прямо трясет от злости. Вряд ли она обнаружила пружинку, которая его открывает. Даже думать не могу о том, что она будет смотреть на… моего отца…»

И вот теперь Фрэнни отправляется в Гринвич. За ней послал Мастер Корнуоллис, придворный церемониймейстер, первый человек в Хэтфилде. В Гринвиче понадобилась судомойка. Фрэнни встретится с Роуз и поговорит с ней. Это лучше, чем посылать письмо. Вокруг полно шпионов, письмо могут перехватить. Уже полно слухов о шпионах принцессы Марии. Говорят, Лысая Джейн – одна из них. «Чокнутая», так вроде бы отозвалась о ней Роуз в письме. Вспомнив строчки из письма, Фрэнни улыбнулась. Скоро она увидится с подругой.

Глава 26

«Сентябрьские» метки

Дорогой дневник,

Сначала о главном: у меня на столе, прямо перед глазами, стоят башмачки Лысой Джейн. Завтра я схожу в химчистку и узнаю, можно ли привести их в порядок. Туфли выпачканы желтком яиц, разбитых 10 сентября 1544 года, – это дата моего последнего визита в Англию. Когда я снова очутилась в своем времени и осторожно прошла по битому стеклу, здесь по-прежнему было 31 октября. Посмотреть на часы перед перемещением я не успела, но, думаю, что с праздника вернулась около 9:30. Дома я первым делом побежала к Ширли и сообщила ей о разбитом окне.

Важно вот что: по «местному времени» мой сегодняшний визит в Англию занял не более трех минут. А там, в Гринвиче, с моего первого посещения, когда я познакомилась с принцем, прошло несколько дней, но при этом моего отсутствия никто словно и не заметил!

Вопрос: могу ли я управлять своими путешествиями? Пока что я подчиняюсь капризам времени: оно играет со мной, как котенок – с клубком пряжи. Само собой, я не имею в виду Сентябрину – это самая спокойная кошечка на свете, я ей доверяю. Как там мама называла капризных людей? «Требовательные», «избалованные», «прихотливые»… Вот как могут обогатить ваш словарный запас привередливые покупатели недвижимости.

Роуз со вздохом закрыла дневник и зажмурилась. Перестанет ли она когда-нибудь скучать по маме? А хочет ли? Лучше всего сейчас лечь спать: завтра контрольная по математике. Вопросы по геометрии там тоже будут. В памяти Роуз всплыл разговор с Елизаветой:

«Что такое равнобедренный треугольник?» – «Такой, у которого две стороны равны». – «А что собой представляет равносторонний треугольник?» – «Такой, у которого равны все три стороны». – «Хорошо, тогда вот орешек покрепче. Что такое произвольный треугольник?» – «У которого все три стороны разные».

Вскоре девочка уже крепко спала.

* * *

– Что за гадкая, отвратительная выходка! – рубил воздух голос Розалинды, когда Роуз на следующее утро вошла на застекленную террасу или, как говорила Ба, в «цветочную галерею», где подавали завтрак. Это было круглое, приятное глазу помещение с лужеными ящиками для цветов под каждым подоконником. Сюда Ба переносила из оранжереи цветущие растения, которыми гордилась больше всего. Сейчас галерея была наполнена нежным ароматом душистого горошка. Ба испытывала невыразимый восторг по поводу таких вот, как она их называла, «фокусов природы». Ящики пестрели мелкими цветочками летних оттенков – бледно-розового, лавандового и белого. Когда солнечный луч, упавший сквозь арочное окно, осветил один из ящиков с особенно пышно расцветшими кустиками душистого горошка, пожилая леди счастливо улыбнулась.