Книга Что же тут сложного? - Эллисон Пирсон

– Сколько у нас времени? В начале следующего месяца пойдет?

– У нас от силы двадцать минут, до прихода такси.

Лора в ужасе. Мол, в таком случае ехать на эту встречу “не самое лучшее решение”.

Хорошо, но “не самое лучшее решение” не значит “нет”, верно?

Презентации всегда были моей сильной стороной, и мне необходимо провести ее хотя бы для того, чтобы доказать Джею-Би: я не какая-нибудь бездельница, которая нужна, исключительно чтобы сохранить место Арабелле, пока та не выйдет на работу. Я весело признаюсь Лоре, что очень сомневаюсь в нашей победе, но мне ужасно не хочется подводить юриста, который подсказал нам этот вариант. По его словам, мистер Великовский “нормальный”, и это уже говорит в его пользу, даже если презентация – “не самое лучшее решение”. Хотя, конечно, в нашей ситуации может оказаться, что “нормальный” на юридическом языке обозначает “пока что никому не удалось доказать, что он скормил своей ручной акуле хотя бы одного делового партнера”.

14:03

В такси по дороге на Беркли-сквер Элис рассказывает нам с Гаретом, что ей удалось нагуглить. Владимир Великовский сколотил состояние, которое по приблизительным оценкам составляет триста пятьдесят или более миллионов фунтов стерлингов, покупая газ по льготному тарифу у друзей Владимира Путина и перепродавая существенно дороже. В открытом доступе обнаружились всего две его фотографии. На первой он с автоматом Калашникова на плече позирует в снегу возле огромного черного убитого медведя, который, судя по виду, при жизни отличался свирепым нравом. Толком его – охотника, не медведя – не разглядеть, на фотографии видны лишь зеркальные лыжные очки да объемистая теплая парка. На втором снимке он рядом с миссис Великовской, Кристиной, бывшей “Мисс Белоруссия”, и выглядит она так, словно сама только что добыла крупную дичь. Скулы такие острые, что о них запросто можно порезаться.

– Интересно, что она в нем нашла? – удивляется Элис. – Она же безумно красива.

– А ты угадай, – хмыкает Гарет.

– Наверняка мистер Великовский очень обаятельный, – вставляю я. – Элис, у них есть дети?

– Насколько я поняла, два сына и дочь, – сообщает Элис. – Старшему, кажется, лет одиннадцать. А, еще он любит пиццу и водку.

– Отец или сын?

– Скорее всего, оба.

Да уж, у мистера В. изысканный вкус. Особо не разбежишься, но придется работать с тем, что есть. Мы вылезаем из такси, Гарет расплачивается с водителем, и у меня вдруг сводит живот. Наверное, от волнения. Не бойся, глупышка, ты все вспомнишь.

У Элис нашелся нурофен, я забрасываю в рот две таблетки, охранники в черных кожаных куртках и темных очках открывают нам дверь. Том Круз наверняка вошел бы через крышу.

14:30

Встреча состоялась в зале на первом этаже семиэтажного георгианского особняка. Все исторические черты уничтожили самым тщательным образом, оригинальные ступеньки заменили алюминиевыми фабричными, похожими на нью-йоркские пожарные лестницы, поставили открытые, выложенные галькой газовые камины, которые были в моде от силы недель пять, теперь же выглядят глупо и вдобавок не греют, – словом, совершенно не то, чего ждешь от огня. Дом наверняка в списке памятников архитектуры, и не удивлюсь, если особо ценных. Сотрудников общества по охране старинных зданий хватил бы удар, если бы они увидели, что с ним сотворили, но владельцев мелочи вроде разрешения специалистов вряд ли волнуют. При таком огромном состоянии разрешения спрашиваешь не ты, а у тебя.

Внутри очень тихо; машины на площади внизу движутся, точно в немом кино. За пределами кладбищ и монастырей такую тишину можно купить лишь за несколько миллиардов. В зале стоит длинный стол с белой столешницей каррарского мрамора, за столом сидит тройка наших потенциальных клиентов. Они не говорят, не улыбаются и, судя по выражению лиц, не-живы.

Располагается тройка в таком порядке: Большой, Маленький, Царь. Тот, что слева, сущий костолом, выглядит так, словно по вечерам и выходным ломает кому-то кости. Если б русские играли в регби, оно бы еще ничего, но спроси этого парня, какую позицию он предпочитает, спереди или сзади, – и он тебе вмажет. Навалился грудью на стол, брови сплошной толстой черной полосой. В середине – худощавый, мелкий, опрятный, словно только что из коробки. Накрахмаленные манжеты, жесткий воротник, за очками в проволочной оправе блестят глаза-бусинки. Скорее всего, бухгалтер. Ну и Царь: благородная осанка, аккуратно подстриженная борода – ни дать ни взять кавалер ордена Серебряного Соболя первой степени, носит его на ленте на шее. Костюм с Сэвил-Роу стоит дороже моей машины. Возможно, дальний родственник британской королевской семьи. А то и сам принц Майкл Кентский.

Так который же из них грозный Великовский, повелитель королев красоты и убийца медведей? Ставлю на принца Майкла, хотя деньги мои в этом зале стоят примерно столько же, сколько мой диплом историка. При виде нас никто из троицы не встал, не сделал никакого приветственного жеста, не представился, и, похоже, ни один не ощущает в этом ни малейшей потребности. А может, они триедины, как Господь. Ну просто национальный день дружелюбия.

Глубокий вдох. Прежде чем заговорить, я еще раз обвожу взглядом зал. Висящая за ними картина, на которой изображена волоокая одалиска в шароварах – самая прекрасная бездельница в мире, – похожа на полотно Матисса. Характерная яркая палитра. Тут я вспоминаю, где нахожусь. Не глупи, Кейт. Разумеется, это Матисс.

– Добрый день, господа, спасибо за приглашение и возможность познакомить вас с “ЭМ Ройал”. Для начала позвольте мне коротко рассказать о нас. В “ЭМР” работает уникальная команда аналитиков. Гарет Боуэн, начальник отдела исследований, посвятит вас в подробности того, как мы ведем дела. Моя коллега, Элис Майерс, объяснит нашу инвестиционную стратегию. Мы по праву гордимся своими успехами. Мы управляем активами на общую сумму двести пятьдесят миллионов фунтов. Мы предлагаем нашим клиентам конкурентоспособные расценки и, поверьте, за эти деньги предоставляем услуги, которые не имеют аналогов.

Вскоре я расслабляюсь и начинаю ловить кайф от самой себя. Я все вспомнила. У тебя отлично получается, Кейт, просто замечательно. По сравнению с лихими презентациями, которые я делала десять лет назад, помнится, одну вообще проводила, стоя на столе на сто пятом этаже Всемирного торгового центра, – это пара пустяков. Я выступаю на автомате.

– Господа, – распинаюсь я, – считайте наш фонд высокоэффективным форвардом ваших традиционных инвестиций. Вашим Криштиану Роналду. – Я чувствую, как напрягается сидящая рядом со мной Элис. Тройка напротив нервно улыбается, силясь понять, что значит это сравнение. – Разве что без его истерик и ярко-розовых трусов.

Они смеются, и тут я чувствую это. О господи. Только не месячные, только не струйка крови, намекающая: началось. Впрочем, это больше похоже на таяние ледников в таймлапсе, когда показывают всю историю Земли за пять секунд. Словно целый континент в моей утробе раскрошился и вышел наружу. Внизу разворачивается настоящая катастрофа. Мне срочно нужно в туалет.