Книга Магма - Олег Синицын

Профессор протянул руку Кузнецову. У него на ладони лежал черный шар размером с теннисный мяч. Шар был неправильной формы, и поверхность его не была гладкой. С виду он казался куском лавы, похожим на шар, если бы не две ровные канавки, опоясывающие его как параллели и меридианы опоясывают Землю. Женя взял шар в руку. Он оказался необычайно тяжелым. А еще – теплым.

– Вы проводили какие-нибудь исследования? – спросил Женя. – Что это за материал?

– Да, я немедленно связался с институтом НАСА во Флориде и отправился туда. Вы обратили внимание, доктор, какой у него вес?

– Шар тяжелый, – подтвердил Кузнецов.

– Вот именно! Плотность шара чрезвычайно высока. Около 18 граммов на сантиметр в кубе.

– Материал вы смогли определить?

– По всей видимости, это какой-то сплав железа, только вот распилить его нам не удалось. Лазер не смог даже нагреть поверхность шара, а циркулярная пила мгновенно затупилась.

– Высокая плотность и высокая прочность, – задумчиво произнес Кузнецов.

В этот момент в кухню ворвался Лилленкамп, схватил несколько полных бутылок, поднос с закусками и, озорно подмигнув, исчез. Накамура продолжил:

– Дальнейшие исследования еще больше озадачили меня. Оказалось, что в одном из мест, где пересекаются полосы, шар вибрирует. Вибрация то появлялась, то исчезала, то усиливалась, то ослабевала. Выявили закономерность: если шар лежит на твердой поверхности, то его вибрация усиливается. Подвешенный на нити в воздухе, он не вибрирует вообще. Однако однажды мой помощник, имеющий привычку расхаживать по лаборатории в раздумьях, обнаружил, что показания виброметра увеличивались, когда он бродил взад-вперед. Вибрация приближалась к нулю, когда он останавливался.

– Он реагирует на движение?

– Мы тоже так поначалу подумали. Однако это не все. Кто-то предложил залить шар бетоном, то есть поместить его в твердую среду, как та, в которой его нашли. Мы сделали это. Шар был помещен в один конец бетонного столба, длина которого составляла десять метров. Так вот, вибрация шара вызывала в столбе продольные сейсмические волны, которые четко регистрировались на другом конце столба. Мы ходили около шара, длина волн и их частота изменялись. Кроме этого, шар реагировал на поток воздуха, изменение температуры, характера окружающей среды и даже на цвет! На все эти возмущения шар четко реагировал изменением характера распространяемых волн.

– И что же это, по-вашему, профессор?

– Я думаю, это неведомый природный феномен, рожденный в недрах Земли. Именно там он мог зародиться, обладая высокой прочностью, способной противостоять чудовищному давлению и температуре в тысячи градусов. К тому же его плотность сопоставима с теоретической плотностью земного ядра. Я думаю, это часть ядра Земли, обладающая удивительными свойствами. Дальнейшее его исследование позволит больше узнать о свойствах ядра.

Женя с удивлением обнаружил, что его стакан пуст. Он вновь наполнил его.

– Я встречался с такой... – Женя на секунду остановился, а затем произнес: – Фальсификацией.

– Что? – От удивления брови профессора поднялись над оправой очков. – Как фальсификацией?

– Ну, понимаете. – Женя говорил быстро, не давая профессору опомниться. – Некоторые люди заинтересованы в том, чтобы современная наука не получила точных данных о строении Земли и, как следствие, не использовала эти данные для прогнозирования землетрясений. Поэтому подбрасываются вот такие артефакты, которые могут дать ложные представления о структуре в данном случае земного ядра.

– Зачем? – Профессор явно был растерян. Кажется, Женя своего добился. Ему было стыдно обманывать профессора, но Накамура никогда бы не понял истинного назначения шара. Ведь он сам признался вначале, что относит себя к ортодоксальным ученым.

– Для того чтобы дать ложные представления о распространении сейсмических волн в земной коре, – ответил Куз­нецов.

– Зачем?

– А затем, что в некоторых странах существует сейсмическое оружие.

– Вы серьезно?

– Тихо! – Кузнецов приложил палец к губам и оглянулся, показывая, что их могут подслушивать. Он подошел к микроволновой печи и включил ее. Печь зашумела. Женя наклонился к уху профессора: – Эта технология существует у правительства Соединенных Штатов, а также у некоторых арабских стран. Четверть землетрясений в мире – это продукт испытания сейсмических торпед. Но я вам этого не говорил. Потому что ФБР преследует меня.

Женя приоткрыл занавеску на окне и показал профессору машину с дежурившими под окном сотрудниками ФБР. Сотрудники Федерального бюро, заметив, что за ними наблюдают, сразу как-то неловко зашевелились, отводя взгляды от окон. Не заметить этого было невозможно.

– Видите этих людей? Они следили за мной от самого штата Арканзас. И до сих пор «пасут» меня. Вы смотрите «Икс файле»?

– Да, – ответил профессор.

– Их методы мало отличаются от тех, что показаны в фильме.

Женя задернул занавеску. Профессор взял шар из рук Кузнецова и задумчиво уставился на него.

– Отдайте этот шар мне, – неожиданно предложил Куз­нецов. – Я знаю, что с ним делать.

– Извините, но нет. – Профессор открыл дипломат и убрал в него шар. – Те исследования, которые мы провели, и те результаты, которые мы получили, не позволяют мне верить вашим словам. Простите.

Эта фраза была последней. Профессор покинул кухню, оставив Кузнецова наедине с его стаканом. Женя разозлился на себя. Опять он позволил жадности обуять его. Конечно, еще одно интересное доказательство, которое требует всестороннего тщательного исследования. Конечно, окажись шар в руках Кузнецова, он лег бы на полку, как и все остальные предметы, добытые им. А теперь он испортил отношения с Накамурой, рассказывая ему выдуманные истории.

Кузнецов отхлебнул из стакана, этот глоток оказался пороговым. Женя почувствовал, как алкоголь ударил в голову. Он сделал шаг и пошатнулся, ему даже пришлось схватиться за стол, чтобы не потерять равновесие.

– А ведь выпил всего два стакана, – произнес он.

Кузнецов прошел в гостиную, к остальным ученым. Он разговаривал со многими и с каждым выпивал. В результате набрался до такой степени, что оказался ведомым под руку не менее пьяным, но державшимся на ногах финном Яном Люмме.

– Женя, – обратился финн к Кузнецову и икнул. – Поехали в русский ресторан!

– К цыганам! – уточнил Кузнецов. – Ненавижу виски. Хочу водки!

Они попрощались со спящим на диване Лилленкампом и, идя все так же под ручку, раскачиваясь в такт, остановились у входной двери.

– Я совсем забыл, – произнес Кузнецов заплетающимся языком. – Там за дверью меня ждет ФБР.

– ФБР? – переспросил Люмме. – А что ты натворил? Ты публично признался, что ненавидишь виски? Это преступление в Америке карается федеральным законом.