Книга StarCraft. Я - Менгск - Грэм Макнилл

– Ничего такого не могло произойти, – произнес он с убеждением, на какое только был способен. – Папа платит Эктону Фелду целую кучу денег, чтобы с тобой ничего не могло случиться. И сейчас я солдат, у меня большая пушка и целый взвод морпехов, которые защитят тебя. Я обещаю.

Она немного стиснула его, и Арктур улыбнулся, понимая, что раунд выигран.

– Я скучала по тебе, – сказала Дороти. – Я плакала неделю, когда ты ушел.

– Прости, – сказал он еще раз, – но я вернулся ненадолго и обещаю, что не уеду отсюда, не попрощавшись с тобой.

– Мама очень скучала по тебе. Я слышала, как она тоже плакала. Папочка по тебе тоже скучал. Он никогда не говорил этого, но я знаю, что скучал.

Арктур поднял ее голову со своего плеча.

– Я люблю тебя, Дороти. И всегда буду.

– И я тебя, – шмыгнула она носом. – Все нормально. Ты можешь звать меня Малюткой Дот, если хочешь.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – сказала Дороти. – Ну и где мой подарок?

* * *

Длинный стол из красного дерева ломился от различных блюд и сортов вина. За железной решеткой камина полыхал огонь. Ангус Менгск всегда садился во главе стола, Кэтрин напротив, а Арктур занимал место посередине, по правую руку от отца.

Дороти устроилась напротив брата и потягивала из чашки свежий яблочный сок. Как обычно Понтий сидел рядом с ней, на своем законном месте. Хотя это противоречило всем принятым нормам этикета, перед приемом пищи Арктур с отцом осушили по бокалу портвейна. Ангусу никогда не нравилось ограничивать себя лишь потому, что так положено по книжке. Похоже, эта черта характера передалась и сыну.

Недолго думая, Ангус выпил свой бокал до дна. Арктур же распробовал темно-рубиновый напиток как следует и нашел, что вкус порто просто чудесен. Пока Кэтрин ходила умывать Дороти, отец и сын сели у шахматной доски. Резные фигуры стояли на исходных позициях, но мужчины не горели желанием начать партию.

После того, как одиннадцатилетний Арктур обыграл отца, они больше никогда не играли.

Разговор не клеился. Арктур нисколько не удивился, что отец все так же красноречив в своих нападках на Конфедерацию. Но особым поводом для гнева Ангуса в эти дни было то, что возведение нового здания для заседаний ассамблеи Корхала свернули, а стройплощадку разровняли бульдозерами под строительство сверхдорогого жилья. Само собой разумеется, что договор на демонтаж был заключен с компанией, принадлежащей Старой Семье – Тайгорам, а новый тендер на застройку выиграла фирма, принадлежащая внучатому племяннику Андреа Тайгор.

Времена изменились, но коррупция, по всей видимости, осталась прежней.

Арктур допил портвейн, когда мать и Дороти вошли в столовую. Отец улыбнулся при виде дочери. Арктур отметил, что при всей его политике, распрях с Конфедерацией и участием в террористической деятельности, Ангус Менгск не перестал быть любящим отцом.

Вся семья села за стол, и ужин начался. Напряженная атмосфера развеялась, когда Дороти принялась рассказывать о том, как она придумывала сказки в дошкольном классе и с кем там играла.

Арктур увидел, как лица матери и отца оживились, и понял, что Дороти давно не проявляла себя во всей красе. Они душевно беседовали за столом, хотя от Арктура не ускользнуло то, как мать очень ловко уводит разговор от любых спорных тем.

Подали первое блюдо: трюфельный крем с гарниром из небольших кусочков паштета. Арктур одобрительно промычал, когда получил свою порцию. Как многие жены богачей, Кэтрин Менгск проявляла неподдельный интерес к ведению домашнего хозяйства, и большинство кушаний она приготовила сама, с использованием личных особых ингредиентов в сочетании со знанием вкусов семьи. К первому блюду прилагались стаканы со светлым игристым вином. После аперитива последовало ризотто с грибами, молодой рукколой, сыром манчего и лимонным соусом с петрушкой.

Привыкший к диете из сухпайков и отвратного столового рациона, Арктур растерялся при попытке выбрать что-то из огромного количества блюд. В итоге он не смог устоять перед бледно-лиловым фруктовым мороженым с соком лайма и шашлыком из свинины – с кетчупом, розмарином, соусом «порто» и сыром грюйер в придачу.

В завершение ужина ему подали неглубокую миску с бататами и фунтовым кексом, с кроваво-оранжевой подливой на бурбоне, и взбитыми сливками с мускатом. Осилив свою порцию, Арктур понял, что объелся до такой степени, что больше не проглотит ни кусочка.

Затем подали кофе, а в центре стола поставили маленькие тарелки со сладостями.

– Мама, вся еда просто восхитительна, – сказал Арктур, когда опустели последние тарелки.

– Полностью согласен, – подтвердил Ангус, и Кэтрин улыбнулась тому, что сын и муж хоть в чем-то пришли к единому мнению.

– Я рада, что вам понравилось, – сказала Кэтрин. – Я составляла меню специально под сегодняшний вечер. Я хотела, чтобы мы просто поужинали в семейном кругу. Прошло много времени с тех пор, когда мы вместе сидели вокруг стола и наслаждались компанией друг друга. Не так ли?

Арктур спрятал улыбку, что возникла в ответ на, казалось бы, невинный вопрос, когда увидел укоряющий взгляд матери.

– Конечно, – подтвердил Ангус, так же уловив подтекст. Арктур с одобрением посмотрел на отца. Беззаботность взора и обычное выражение его лица удивили Арктура настолько, насколько удивился и Ангус.

– Я скучал по всему этому, – сказал Арктур. – Как хорошо вернуться домой.

– Я рада, что ты вернулся! – воскликнула Дороти, разрядив тем самым обстановку.

Когда с ужином было покончено, Кэтрин поторопилась отправить Дороти в кровать, но сначала дождалась, чтобы отец с братом обняли и поцеловали и ее, и Понтия. Когда женщины семейства удалились, напряжение, улетучившееся с их присутствием, злой тенью прокралось обратно в зал.

– Еще портвейна? – спросил Ангус.

Арктур кивнул.

– Мне «Руби», – сказал он.

Ангус налил два стакана и передал один Арктуру. Молчание затягивалось. Арктур видел, что отец изо всех сил пытается подобрать нужные слова. В присутствии Кэтрин беседа была легкой и непринужденной, но без ее умиротворяющего влияния напряженность между двумя вожаками снова начала расти.

– Я рад, что ты приехал, сын, – наконец произнес Ангус. – Твоя мать здорово переживала сегодня. И Дороти… ну, в общем, ты видел, как она обрадовалась тебе.

– А ты? – спросил Арктур. – Ты тоже рад видеть меня?

– Конечно. Ты же знаешь, что да. Ты мой сын.

– Я знаю. Но наш последний разговор закончился не очень дружелюбно.

– Ты просто ушел и вступил в корпус морпехов, – сказал Ангус. – Мой сын – солдат Конфедерации… Какой реакции ты ожидал?

– Я ожидал от тебя уважения к моему проклятому решению, – отрезал Арктур.

Ангус вздохнул и глотнул портвейна.