Книга Вильгельм I и нормандское завоевание Англии - Фрэнк Барлоу

Определяя на самые важные церковные должности своих лучших людей, Вильгельм проявил по меньшей мере здравомыслие, и все его современники одобряли такую политику. Если мы взглянем в целом на епископов, назначенных Вильгельмом в Англии, то мы можем признать, что из шестнадцати человек трое приобрели славу, которая надолго пережила их самих, а именно: Ланфранк; Осмунд, епископ Солсберийский с 1078 г., канцлер Вильгельма и литургист, впоследствии канонизированный; и лотарингец Роберт Лозинга, епископ Герефордский с 1079 г., видный ученый и близкий друг св. Вульфстана Вустерского. Также в их число следует включить Гундульфа, монаха и зодчего, назначенного Ланфранком в Рочестер в 1077 г… С другой стороны, только один из священнослужителей Вильгельма оказался совершенно недостойным человеком, а несколько епископов — совершенно бесцветными личностями, не оставившими по себе долгой памяти.

Можно считать, что Вильгельм в этой сфере добился бо́льших успехов, чем Эдуард, хотя бы уже потому, что он проявил находчивость, сделав Ланфранка архиепископом Кентерберийским. Однако едва ли будет правильным назвать избранников того и другого короля людьми совершенно разного сорта. Фома вполне выдерживает сравнение с Эльдредом, а Валкелин или Осмунд — с Германом Шерборнским. Правда, никого, кто бы мог сравниться с Вульфстаном Вустерским, Вильгельм так и не нашел. Выдвигая священников главным образом из королевской капеллы, Вильгельм сам ограничил себе выбор. Так как новая метла чисто метет, а пришельцы часто обнаруживали, что их епархии, включая главный город, разорены войной, приведены в беспорядок из-за смены аристократии и сильно запущены в связи с событиями, последовавшими вслед за завоеванием, они должны были заняться реорганизацией и реформами. А поскольку прошлое Англии их мало беспокоило, они совершенно не задумывались о местных традициях. Некоторых не устраивало местоположение их кафедрального собора, и они искали более крупный город, который можно было сделать новым центром их епархии. Почти все, подражая примеру друг друга, были готовы разрушить свои старые соборы и построить новые в более привычном им стиле. Даже Вульфстан со слезами на глазах был вынужден снести церковь Св. Марии, построенную его всеми почитаемым великим предшественником — св. Освальдом. Подобные изменения происходили и с кафедральными капитулами. Первое, что желали сделать священники-чужестранцы, получавшие место аббата, — это либо порвать все отношения с кафедральным приоратом, либо даже распустить собрание. Валкелин, например, угрожал закрыть старый кафедральный собор в Винчестере, и ему помешало только упорство монахов-каноников, которых поддержали Ланфранк и папа. Нормандцам также не очень нравилась полумонастырская организация общин при соборах, где уставом предусматривались общие денежные средства, совместное проживание и питание, и они отменяли подобные обычаи — у каноников появлялись индивидуальные постройки и пребенды, и постепенно устанавливалась четырехчастная структура церковного начальства — настоятель, казначей, регент хора и ректор (руководитель церковных школ).

Когда мы рассматриваем эти изменения — независимо от того, можно ли считать их улучшениями или нет, — перед нами предстают энергичные люди, которые знали, чего хотят, и поначалу изо всех сил пытались воссоздать привычную для них обстановку, чтобы чувствовать себя как дома. Иногда перемены наталкивались на серьезные препятствия, иногда первоначальное сопротивление и инертность удавалось преодолеть. Было бы ошибкой считать, что среди епископов произошел раскол по национальному признаку. У Колмана можно прочитать историю о Вульфстане и Жоффруа Кутанском, которая передает весь колорит этого разнородного общества. Вульфстан был всегда скромно одет, и однажды Жоффруа — возможно, при дворе — решил добродушно подшутить над святым отцом и спросил, почему тот носит овчину, когда мог бы облачаться в соболий, бобровый или волчий мех. Вульфстан ответил, что даже если Жоффруа и всем тем, кого переполняет светская ученость, подобает носить мех зверей, известных своей хитростью, он сам, не желая прибегать ни к каким ухищрениям, доволен и овечьей шкурой. Жоффруа, продолжая шутить, посоветовал ему надеть тогда хотя бы кошачью шкуру, тогда Вульфстан ответил: «Поверь мне, мы воспеваем агнца Божьего чаще, чем его кота». Подобный ответ немало развеселил Жоффруа. Как можно заметить, хотя оба епископа и обладали противоположными характерами и принадлежали совершенно разным культурам, они уважали друг друга и могли позволить себе в некоторой степени дружеское подшучивание, в котором, впрочем, содержалась определенная критика поведения противной стороны. Эти люди проявляли терпимость, потому что хорошо знали друг друга. Кроме того, Вульфстан был очень близок в духовном отношении с Робертом, епископом Герефордским, и именно Роберту при дворе явилось видение, вынудившее его поспешно уйти, чтобы провести заупокойную службу по Вульфстану. С другой стороны, из книги, повествующей о церковных чудесах, ясно, что из-за происхождения Вульфстана многие нормандцы требовали особых доказательств его святости.

По английскому обычаю, король должен был издавать церковные указы, советуясь со своим уитенагемотом, в который входила и светская, и духовная знать. Однако после удивительно насыщенного в этом смысле периода 942–1023 гг. наступило затишье — необходимый свод законов был принят. Тем не менее, возможно, было выпущено несколько епископских запретительных норм, поскольку мы знаем, что незадолго до завоевания Англии архиепископ Эльдред установил на соборе ряд канонов. Ситуация в Нормандии, как мы уже знаем, обстояла по-иному. В 1063 г. архиепископ Руанский Маврилий, монах, родившийся недалеко от Реймса и живший некоторое время в Италии, при поддержке Вильгельма начал кампанию против женатых священников и против других нарушений благопристойности среди духовенства, активно поддерживая соответствующие указы на соборах. На двух из них, еще будучи аббатом Канским, видимо, присутствовал Ланфранк. В связи со всем этим неудивительно, что законодательная деятельность такого рода в Англии началась в 1070 г. после низложения епископов и продолжалась еще несколько лет после назначения Ланфранка архиепископом.

Однако нельзя считать, что события развивались таким образом только благодаря новым епископам. Еще до вступления в должность назначенных Вильгельмом священнослужителей первые и самые значительные указы, очевидно, были изданы в 1070 г. на одном из соборов, проведенных епископом Эрменфридом, в присутствии папских легатов. Вероятно, инициатива этого законодательного процесса исходила от Вильгельма, на которого, бесспорно, оказали влияние архиепископ Руанский и, возможно, Ланфранк. Полностью устраивала эта ситуация и оставшихся английских епископов и аббатов. К ним проявили снисхождение, не лишив их сана, потому что они считались хорошими епископами. Кроме того, получив образование за границей, они жаждали преобразований, а англичанин Вульфстан был вообще решительным реформатором. Во всяком случае, только старые, опытные священнослужители знали о наиболее распространенных нарушениях и злоупотреблениях. Как только этот процесс начался, законодательная деятельность стала проходить одновременно в герцогстве (под руководством епископа Иоанна) и в королевстве (под началом Ланфранка); при этом обе державы влияли друг на друга. В Нормандии, безусловно, реформаторская деятельность выходила на более высокий уровень. Если взять три собора — два в Руане (в 1072 и в 1074 гг.) и один в Лильбоне (в 1080 г.), — то на них было утверждено 24, 14 и 46 канонов соответственно. По сравнению с этим законодательный процесс в Англии не отличался интенсивностью. Ланфранку приписываются только четыре кратких свода канонов, из которых по меньшей мере три относятся к первым шести годам из восемнадцати лет его пребывания в сане архиепископа, т. е. к тому периоду, когда английское влияние в церкви еще было очень сильным. Эти данные, безусловно, не являются полными. Однако можно сделать следующий вывод: английские реформаторы знали, что королевство нуждается не столько в новом законодательстве, сколько в эффективном применении законов на практике, что больший упор нужно сделать на административную деятельность, а не на издание указов, поэтому некоторые каноны считались настолько незначительными или же излишними, что просто не дошли до потомков. С другой стороны, возможно, именно под влиянием того, что нормандцы обнаружили в Англии обширный свод церковного права, реформа в герцогстве больше опиралась на издание законов.