Книга Королевы Привоза - Ирина Лобусова

– С каким акцентом? – удивилась Таня.

– Откуда мне знать? Не русский вроде, – старик пожал плечами, – русские так не говорят.

– Что он сказал?

– Сказал: опять хочешь меня втянуть в историю, как будто сердился. А та отвечает: в этот раз ты не пожалеешь, идем, все тебе расскажу. И ушла. И больше здесь не появлялась вот уже два дня.

Ждать не было никакого смысла, и Таня ушла из кабачка. Медленно следуя по притихшим вечерним улицам, она крепко задумалась.

Рулька Кацап, вор, следящий по поручению Тани за Васькой Черняком, съежился на углу Пантелеймоновской улицы. Уже с угла она увидела его худую сжавшуюся фигуру. Таня замедлила шаг и надвинула на лицо платок. В районе Привоза светить своей внешностью по ночам ей не хотелось. Отметив, что Рулька вроде как справляется с дисциплиной, Таня еще раз повторила про себя то, что она хотела сказать. То, что она собиралась сделать в эту ночь, нравилось ей все меньше и меньше.

Отыскать Ираиду Стеклярову не представлялось никакой возможности. Таня поняла это, когда попыталась пристать с вопросами не только к торговкам с Привоза, но и к тем людям из криминального мира, кто ее знал. Но все только пожимали плечами. По какой-то необъяснимой причине скрытная Ираида Стеклярова залегла на дно. Она строго хранила свою тайну. А потому, оставив в покое линию сводни, Таня решила посерьезней заняться тем самым мертвым младенцем, с которого начался еврейский погром.

Она отлично помнила рассказ бабы Катри о том, что к корзине с младенцем толпу привел Васька Черняк. Значит, следовало отыскать этого Черняка и нажать на него посильней. Таня не сомневалась, что знает он много чего интересного.

Она навела справки о Черняке – все в один голос твердили: – Свинья, каких свет не видывал.

А тут сам бывший король Молдаванки, а ныне один из людей Японца, что со своими людьми вытаскивал Ваську из кабака, где тот пытался воровать на чужой территории, добавил с самым серьезным видом: – Кусок дерьма! Бойся прикоснуться к нему хоть пальцем – по локоть руки замараешь. Будь с ним поосторожнее, Алмазная. Хрен знает, почему его до сих пор никто не пришил. Я бы сам этого задохлого швицера завалил за милую душу. Но наверняка так не забурлило потому, что всем руки жаль марать об такую мерзкую тварь. Сам вроде как запачкаешься. Зачем ищешь?

– Разговор к нему есть, – и, вспомнив про старика Кацмана, Таня добавила: – Он одного человека помог не за дела завалить. Хорошего человека.

– Да, такое на него похоже. Подбросит какую-то гадость – и натравит за остальных. Те язык за уши, а этот швицер замурзанный – в кусты, и всего делов. Уже за разы так бывало.

– Как ты сказал?! – Таня не поверила своим ушам, уж слишком простой выходила разгадка. – Подбросит? Гадость подбросит?

– А то! Это его любимый метод, суки драпаной. Много за разов срабатывало.

У Тани с глаз словно спала пелена, и она даже обругала себя за то, что не додумалась раньше. Ну конечно! Васька Черняк подбросил под лавку Кацмана мертвого младенца! Что может быть проще! Подбросил, а потом сам направил толпу. Да, но мотив?

– Он кому-то денег был должен? – напрямик спросила она.

– Васька Черняк? Да он половине города должен! Теперь ему уже никто денег не дает. А раньше давали. Полгорода кинул.

– А Кацману он был должен, ростовщику с Привоза, которого в погроме убили?

– А то! Тому за первую очередь! Я слышал, Кацман его по всему городу искал, за долги в тюрягу хотел упечь. А потом погром случился, и не стало Кацмана.

– Как вовремя… – горько усмехнулась Таня.

Теперь оставалось только одно – найти Ваську Черняка и допросить как следует. Таня позвала нескольких своих людей и велела его выследить.

– А что за швицер? – поинтересовались воры.

– Свинья с Привоза! – не задумываясь, ответила Таня. – Половине города задолжал. Меня попросили его найти.

И пообещала денег тому, кто это сделает.

Выследил Ваську Рулька Кацап, молодой еще вор, прибившийся к банде недавно, вместо убитого Белого. Был он щуплый, юркий, с хитринкой в косящих глазах, и такой ушлый, что мог из-под земли прошлогоднюю траву вырыть, хоть и молодой еще, не старше 18 лет. Он приехал в Одессу на заработки, услышав много всего о веселом портовом городе.

Здесь он был прозван Кацапом за неистребимый российский акцент (родом Васька был из российской глубинки, откуда-то из-под Орла) – так в Одессе почти никто не разговаривал, и это страшно смешило коверкающих все языки мира одесситов. Рулька пока не освоился в мире воров, а потому был вечно озабоченным жизнью и очень серьезным. Но за предложение Тани ухватился с радостью потому, что любил следить. А следить за кем-то получалось у него гораздо лучше, чем воровать.

Рулька Кацап нашел Ваську Черняка в одной из привозных бодег, где, уже пьяный, тот клянчил налить ему в долг водки. До этого пил он на ворованные – днем раньше вытащил у одной тетки на Привозе кошелек и так ловко дал деру, что тетка не успела и опомниться. Но денег в кошельке оказалось мало, Васька быстренько их пропил, а потом стал просить налить ему в долг. Однако наливать ему никто не собирался.

Когда Таня и Рулька подошли к кабачку, то застали следующую сцену. Низко вросшая в землю, кривая дверь забегаловки резко отворилась, выпустив в холодный воздух пары вонючего кабацкого дыма. Двое дюжих грузчиков появились в дверях, держа Ваську под мышки и за ноги. Хозяин бодеги руководил. По его знаку грузчики размахнулись и вышвырнули Черняка в кучу навоза, наваленную под чахлым, торчащим из голой земли кустом. После чего дверь в кабак закрылась, и раздались раскаты дикого хохота.

Плюхнувшись в навоз, Васька сел и со вздохом потер ушибленный бок. Потом по-звериному взвыл, запрокинув голову на выглядывающие из-под облаков звезды.

– Тебе помощь нужна? – с подозрением покосился на Ваську Рулька, обращаясь к Тане. – Может, его по башке стукнуть, для острастки?

– Пока нет, – Таня протянула ему обещанные деньги и строго распорядилась: – Никому ни слова, а то больше не позову. Молчи как рыба зубами об лед за то, что здесь видел. Понял?

Рулька пообещал и скрылся в темноте.

Таня подошла к Ваське вплотную, морщась от волн накатывающей на нее вони.

– Встать! – В ее голосе зазвучал металл, но подействовал на Ваську он мало.

– Да пошла ты… – зло окрысился он, даже не глядя на то, кто стоит перед ним. Глаза его слезились и были красными, как у голодной и побитой собаки.

Таня пихнула его ногой в бок, и когда Васька, ворча ругательства, принялся подниматься, явно намереваясь съездить наглую бабу кулаком, Таня ткнула ему под подбородок наган и сказала со всей серьезностью:

– Пристрелю, сука.

Наган был армейский, тяжелый, и Таня боялась его до полусмерти. Пользоваться им она не умела, а потому патронов в нем не было. Таня одолжила наган у Кольки-Рыбака, который не расставался с ним уже не один год, резонно рассудив, что по-другому общения с Васькой не выйдет. Таня успела хорошо изучить Привоз и знала все виды и сорта человеческого мусора, которые ошивались там. Она прекрасно понимала, что на отребье вроде Васьки Черняка никакие слова не действуют, и говорить он с нею не будет.