Книга Мод. Откровенная история одной семьи - Донна Фоли Мабри

В 1934 году мы получили письмо от Бесси и Джона.

Дорогие Джордж и Мод!

У нас тут совсем плохо. Почти все уехали из города в поисках лучшей доли. Не знаю, писала ли вам Хелен, но даже универмаг закрылся, потому что люди уже не могут платить по счетам, а Томми и Хелен не смогли закупать товар на продажу. Двери в магазине были открыты, пока все не разобрали, а потом они просто закрыли его и ушли домой. Хелен говорит, что они скопили деньжат и пока могут продержаться, но нам много накопить не удалось.

Я только хотела сообщить, что мы переезжаем в Детройт. У Джона там брат, который обещал устроить его на завод «Бьюик», и мы можем пожить у них, пока не купим собственный дом. Я еще не знаю, какой у нас будет адрес, но сообщу, как только смогу.

Берегите себя и пишите. Мы вас любим. Поцелуйте за меня детей. Жаль, что мы так с ними и не познакомились — всё собирались приехать. Если дела у вас не пойдут на лад, знайте, что вам всегда будут рады там, где мы найдем крышу над головой.

С любовью,

Бесси, Джон и Максин.

Новость о том, что Бесси с семьей переезжают в Детройт, ужасно меня расстроила. Хоть мы и не виделись много лет, мысль о том, что наши родственники живут всего в нескольких днях пути, успокаивала. Теперь же Бесси уезжала так далеко, что в голове не укладывалось.

И еще я переживала за Хелен, Томми и Фэйт. А если деньги у них закончатся раньше, чем ситуация улучшится? Я сердилась на Хелен за то, что она даже не написала мне о своих трудностях, но в то же время понимала, что мы обе не особенно любили писать, а Хелен к тому же не хотела тревожить меня плохими новостями.

Внезапно я подумала о Кларе. Она тоже редко рассказывала о своих проблемах. Я знала, что дела в магазине идут неважно, но Кларе как-то удавалось держаться на плаву всего с одним работником, который помогал таскать тяжелые товары. Долго ли она еще протянет?

Газет я больше не покупала, но когда бывала в городе, подолгу останавливалась у киоска и читала передовицы. Журналисты называли этот период Великой депрессией, и по их словам, в городах дела шли не лучше, чем в сельской местности. Я думала о Бесси и Джоне и надеялась, что они не бросятся из огня да в полымя, переехав в Детройт.

Через несколько дней Джордж пришел домой чем-то расстроенный. Я все ждала, что он расскажет, но, когда до самого ужина он не проронил ни слова, сама спросила его:

— Что стряслось, Джордж? Ты, как пришел домой, чернее тучи.

Джордж покачал головой.

— Мэр велел мне дать отставку Дугу Грэму. В городе спокойно, преступности нет, а городской совет не может теперь платить жалованье двоим. Ума не приложу, как ему об этом сказать. У них трое детей, которых надо кормить — а куда ему идти?

— Какой кошмар, Джордж! Бедная Сара, когда же это все кончится! Но засуха должна скоро миновать. Если они еще немного потерпят, может быть, на будущий год дела пойдут на лад. Я буду за них молиться.

Джордж посмотрел на меня.

— Это верно. Если ситуация не улучшится, смотри, как бы тебе не пришлось молиться и за нас.

— А если вдруг и тебя уволят, наших денег в банке хватит хоть ненадолго?

— Это смотря сколько еще продлится весь этот кошмар, Мод, — вздохнул Джордж.

На следующих выборах шерифа, в 1936 году, впервые за долгие годы у Джорджа появился конкурент: против него выдвинул свою кандидатуру Дуг Грэм. Он пришел в тюрьму и извинился перед Джорджем, но объяснил, что семья для него важнее, а теперь они остались без средств к существованию. Когда его уволили, он взял кредит под залог дома, а теперь деньги почти кончились, и надо было платить по счетам. Оставалась лишь поденная работа, да и той было немного. Нужно было что-то делать, а до сих пор он только и работал заместителем, и другой работы не знал.

Джордж не боялся проиграть: все в городе его любили. Он был уверен, что победит и на сей раз. Но когда объявили результаты выборов, оказалось, что Джордж проиграл. Он рассказал об этом мне:

— Дела идут так плохо, что люди хотят перемен и ждут, что кто-нибудь другой придет и все исправит. Даже мэр и другие члены совета проиграли.

Внезапно меня охватил такой страх, как никогда прежде.

— Сколько денег у нас на счету, Джордж.

— Есть немножко.

Этот ответ меня не устроил.

— И их хватит?

— Ненадолго.

Мне захотелось свернуть ему шею, но я сдержалась. В конце концов, его обязанностью было нас обеспечивать, и до сих пор ему это удавалось.

Должно быть, накопил он приличную сумму, потому что даже после его отставки и при том, что лишь иногда ему удавалось найти поденную работу, денег хватило на целый год. Дождя все не было и постоянной работы — тоже. Джорджа по-прежнему все любили, но знали и о том, что он больше любит бить баклуши, чем работать.

— Сегодня ничего нет, Джордж, — говорили они частенько, улыбаясь и похлопывая его по спине.

Джордж взял ссуду под залог дома. Денег дали не так много, как он рассчитывал, но и у банка дела шли неважно. Он планировал расплатиться по кредиту, оплатить наши нужды и продержаться до тех пор, пока ситуация не улучшится.

Я старалась экономить на всем. Мы подолгу носили одну и ту же одежду: Джин донашивал за Бадом, Пол — за Джином, а из своих старых платьев, одежды Лулу и мешков из-под муки я шила вещи для Бетти Сью.

С обувью было сложнее. Летом дети могли ходить босиком, но на зиму нужны были ботинки. У церкви поставили ящик, куда люди приносили обувь, из которой выросли их дети. Если повезет, можно было найти подходящую пару. Почти все были с дырявой подошвой, но я наловчилась пришивать кожаные заплатки. С помощью пассатижей я прошивала подошву большой обивочной иглой.

Чтобы экономить масло, мы зажигали лампы, только когда был нужен свет. Я всегда гордилась своим умением готовить и изобилием своего стола, мои дети и теперь накладывали себе столько, сколько могли съесть. Я благодарила Господа, что они никогда не голодали, потому что знала: многим в городе пришлось еще туже.

Однажды осенним утром мы с Кларой, как всегда, развешивали белье. Она была как-то странно молчалива, и я не тормошила ее до тех пор, пока мы не закончили. Затем я налила холодного чаю, и мы сели в кресла-качалки на крыльце. Но Клара продолжала молчать, и наконец я спросила:

— Ну?

— Я выхожу замуж, Мод.

Я не поверила своим ушам и так и застыла с открытым ртом. Клара никогда не говорила даже о том, что ей кто-то нравится.

— Я заняла немного денег под залог магазина, чтобы не закрывать его, — продолжала Клара, спустя мгновение, — а когда они кончились, заложила и дом. Теперь я и его не могу оплатить. Скоро я потеряю и то, и другое, — расплакалась она. — Сама себя загнала в ловушку, надо было закрывать магазин раньше. Я пыталась его продать, но покупателя так и не нашлось. Все в городе в той же ситуации.