Книга Уго Чавес - Константин Сапожников

С самых первых встреч с избирателями Чавеса и его охранников заваливали письмами, обращениями, записками с различными просьбами. Люди были уверены, что Уго победит, и заранее просили помочь в приобретении дома, получении работы или денежных субсидий. Часто писали женщины: «Чавес, я хочу от тебя ребёнка!» Записок было столько, что охранники обзавелись специальными жилетами с большими карманами. Указание Чавеса было категоричным: сохранять все обращения! Мы победим и обязательно поможем этим людям!(В президентском дворце Мирафлорес отвели специальное хранилище для сотен тысяч посланий с обращениями к Чавесу об оказании помощи.) Когда Чавес стал президентом, количество записок ещё более увеличилось. Всеобщая привычка к патерналистской роли государства заставляет венесуэльцев проявлять к президенту завышенные требования откровенно потребительского характера. Чаще обращаются простые люди: мол, Чавес всемогущ, ему ничего не стоит поделиться с просителем деньгами, купить ему рыбацкую лодку с мотором, трактор или грузовик. Но прошения, при удачном стечении обстоятельств, вручают не только бедняки, но и представители других социальных слоёв. Это в национальном характере — венесуэлец не стесняется просить, а Чавес считался человеком широких жестов, щедрость его не вызывала сомнения. Всем было известно, что он отказался от президентской зарплаты, превратив её в несколько студенческих стипендий. Чавес передавал миллионные суммы крестьянам на развитие их хозяйств, а рабочим — на восстановление заброшенных хозяевами заводов и фабрик. Есть в списке облагодетельствованных просителей и «национально мыслящие» предприниматели.

Один мой венесуэльский знакомый жаловался на «неблагодарность» Чавеса: «Когда он после амнистии в 1994 году вышел из тюрьмы, я на несколько дней предоставил ему квартиру для житья и как убежище от возможных покушений. Потом помогал ему в избирательной кампании 1998 года. Никогда не думал, что, став президентом, он забудет обо мне и моей помощи».

Мой знакомый проявил настойчивость, пробился к Чавесу, напомнил ему о своих «заслугах перед отечеством» и добилсятаки желаемого: получил назначение на высокую дипломатическую должность. Впрочем, неблагодарным (без кавычек!) оказался он сам. В дни апрельского переворота 2002 года он поторопился перескочить в победоносные, как тогда казалось, ряды заговорщиков, выступив с резкой критикой «беспощадного диктатора», портрет которого публично разорвал в клочья. Можно только посочувствовать моему знакомому, который после этих событий был отвергнут и чавистами, и оппозицией.

Тот эмоциональный подъём, с которым Чавес вёл избирательную кампанию, омрачали ссоры жены с его детьми от Нанси. Уго надеялся, что Марисабель сумеет найти с ними общий язык. Квартира в Альто-Прадо была просторной, ничем не напоминала те жалкие домишки в Сабанете и Баринасе, в которых прошло его детство. В этой квартире всем хватало места, даже двум служанкам Марисабель.

Однажды Чавес вернулся из очередной избирательной поездки и увидел сына, который был весь в слезах: «Она выгнала меня из дома!» Телохранитель Лагонель подтвердил, что Марисабель вначале избавилась от Росы Вирхинии и Марии Габриэлы, отправив их в Баринас, а потом запретила служанкам готовить еду и стирать одежду для Угито. Той ночью в Майкетии охранники впервые увидели своего шефа плачущим.

Проблему решил Пинеда. В Сан-Бернардино, тихом районе Каракаса, он арендовал квартиру для мальчика и дочек Чавеса. Там они жили до мая 1999 года. Этот случай стал первой серьёзной трещиной в отношениях Чавеса с женой. Он с трудом сдержался, не стал выяснять отношений. Марисабель вспыльчива, её реакцию предсказать трудно. Семейный скандал в самый разгар избирательной кампании! Можно представить, как это использует его противник Рёмер: «Чавес не способен ужиться даже с женой, что тогда ожидает Венесуэлу!» Да, подходящее время выбрала Марисабель для своей выходки. Точно рассчитала…

Глава 13

ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ УРНЫ ВМЕСТО ВИНТОВОК

В начале 1998 года Госдепартамент объявил о том, что Чавесу отказано в визе для посещения Соединённых Штатов. Причина была сформулирована следующим образом: «Чавес нарушил демократические традиции венесуэльских военных тем, что организовал мятеж в 1992 году». Накануне выборов Каракас посетила госсекретарь США Мадлен Олбрайт. На пресс-конференции она подтвердила, что кандидат от «Движения Пятая Республика» визу в США не получит. Это был предельно прозрачный намёк на «неугодность» Чавеса. Вашингтон делал ставку на своего фаворита Энрике Саласа Рёмера. Но он проиграл, получив только 39,9 процента голосов, Чавес его намного опередил — 56,2 процента — это было более чем убедительно! Перед вступлением в президентскую должность Чавес совершил турне по Европе. В маршрут были включены Испания, Франция, Германия, Италия. Главной целью этой поездки было «умиротворение» иностранных нефтяных компаний, которые действовали в Венесуэле: «Не будет никаких национализаций, не планируется и курса на приватизацию в государственном нефтедобывающем секторе. Задача состоит в том, чтобы стабилизировать экономику».

Несмотря на все успокаивающие заявления, реформа главной нефтяной компании PDVSA была важным программным пунктом избирательной кампании Чавеса: ключевая отрасль страны должна приносить значительно больше доходов в государственную казну, должна избавиться от пут «интернационализации» — якобы взаимовыгодного сотрудничества с иностранными компаниями. Логотип PDVSA — это стилизованный индейский петроглиф, изображающий солнце — неисчерпаемый источник энергии и жизни(Этот петроглиф находится на Камне Гуаратаро, который был обнаружен археологами в районе города Кайкара-де-Ориноко.). Однако «солнце PDVSA» на излёте XX столетия почти закатилось, обрекая страну на хаос, нестабильность и имперский произвол. Во время поездки по странам Европы Чавес предупредил все заинтересованные стороны, что проведёт ревизию контрактов, заключённых PDVSA в последние годы: в какой мере они отвечают интересам страны; можно ли их усовершенствовать; есть ли возможность увеличить валютные поступления от продажи нефти? По этой же причине Чавес решил активизировать отношения с ОПЕК, воспользовавшись тем, что наступила очередь Венесуэлы председательствовать в организации.

В Западном полушарии Чавес запланировал посетить Канаду, Кубу, США и Доминиканскую Республику. В Вашингтоне была намечена встреча с Биллом Клинтоном: «запрет» на въезд Чавеса в Соединённые Штаты был снят. Как говорится, победителей не судят! Ещё во время пребывания венесуэльца в Европе ему позвонили из Госдепартамента: не может ли он перенести дату визита в Гавану? По разным соображениям было бы лучше вначале побывать в США, а потом уже отправляться на Кубу. Прозвучала даже угроза аннулировать встречу с Клинтоном. Никаких корректировок в план поездки Чавес не внёс. Вначале была Канада, потом Куба и США. Клинтон не отменил встречу, но решил провести её в неформальной обстановке. Никакого протокольного салона, никаких фотографов, никаких журналистов. Сам Клинтон пришёл на встречу одетым подчёркнуто просто: джинсы, клетчатая рубашка, кроссовки. Улыбка, рукопожатие, 15 минут вполне лояльной, без каких-либо взаимных претензий, беседы. Позднее Чавес советовал Дж. Бушу-младшему брать пример с Клинтона, который, несмотря на недовольство, вызванное неуступчивостью венесуэльского политика, нашёл время для личной встречи и обмена мнениями.