Книга Андропов - Рой Медведев

В советской печати старались в то время как можно меньше писать о Солженицыне, замалчивая его новые книги и отклики на них. Различного рода материалы о Солженицыне или его письма и протесты распространяли только в самиздате. Мой брат Жорес был в то время дружен с Солженицыным и часто встречался и беседовал с ним. Я говорил с Солженицыным всего три раза; на своей небольшой даче близ Обнинска он увел меня для беседы в соседний лесок, а при встрече в Москве — в один из скверов близ метро «Сокол». В 1969 году Солженицын был исключен из Союза писателей СССР, и некоторым чиновникам от литературы казалось, что вопрос о нем можно снять с повестки дня.

Положение дел решительно изменилось в начале октября 1970 года после присуждения Солженицыну Нобелевской премии по литературе. Решение Нобелевского комитета было объявлено 8 октября, а уже 10-го Андропов направил в ЦК КПСС первое из большой серии писем о Солженицыне. В нем говорилось:

«Секретно. ЦК КПСС. 10 октября 1970 г. По поступившим в Комитет госбезопасности данным, сообщение о присуждении Солженицыну 8 октября 1970 года Нобелевской премии заметно оживило активность аккредитованных в Москве иностранных корреспондентов и вызвало ряд поздравительных телеграмм и писем в его адрес… В кругах советской интеллигенции решение Нобелевского комитета воспринято в основном неодобрительно. Многие писатели, кинематографисты, художники, деятели театра, композиторы считают присуждение Солженицыну премии очередной антисоветской акцией и обсуждают вопрос, как на нее следует реагировать. Характерны такие высказывания. Ученый секретарь Института мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР А. Ушаков: "Солженицын как политик от литературы добился всего: публики, известности, признания. Теперь он может даже умереть. Видимо, в ближайшем будущем поднимется шумиха в западной печати, которая неминуемо приобретет антисоветскую окраску. И именно это обстоятельство обнажит политический характер решения Нобелевского комитета. Правда, многое будет зависеть от нашей позиции. Что касается Солженицына, то это враг. Я лично не могу себя убедить, что в свое время он случайно попал в лагерь, откуда его не надо было и выпускать". Композитор Л. Афанасьев: "В последнее время Солженицын стал на антисоветский путь, пишет про нашу действительность хуже, чем фашистские писаки. Вот за это ему и присвоили Нобелевскую премию". Писатель Ю. Трифонов: "Было бы идиотизмом уделять присуждению Солженицыну Нобелевской премии слишком много внимания и не следует делать из него проблемы номер один". Композитор Я. Богословский: "В наших сообщениях и публикациях, видимо, не нужно допускать таких выражений, как "достойно сожаления", "обидно" и тому подобное. По-моему, достаточно промолчать или ограничиться строгой информацией по существу вопроса". Писатель В. Максимов: "Трудно сейчас решать, что делать, поскольку Солженицын — человек неуправляемый и идет напролом. Мы можем предполагать, намечать меры, а он вдруг выступит с "яркой" речью, и все пойдет прахом". Отдельные представители интеллигенции выразили положительное отношение к факту присуждения Солженицыну Нобелевской премии. Академик А. Колмогоров: "Солженицыну присудили Нобелевскую премию за 1970 год. Хорошо, что дали: он этого заслуживает. Интересно, пустят ли Солженицына за границу получить эту премию?" Литературный критик, сотрудник "Нового мира" Л. Левицкий: "Это наш большой праздник, ведь Солженицына впервые открыл и напечатал "Новый мир". Заслуженная награда". По поводу получения премии сам Солженицын заявляет, что он поедет в Швецию лишь в случае, если ему будет гарантирована обратная въездная виза. Сообщается в порядке информации.

Председатель Комитета госбезопасности

Андропов»[112].

Всего через неделю Андропов подписал второе письмо в ЦК КПСС на ту же тему. В нем говорилось:

«Секретно.

ЦК КПСС.

17 октября 1970 г.

В Комитет госбезопасности продолжают поступать материалы о реагировании представителей интеллигенции на присуждение Солженицыну Нобелевской премии. Многие деятели литературы, науки и искусства выражают возмущение, считая, что решение Нобелевского комитета продиктовано исключительно политическими соображениями. Украинский литературовед А. Трипольский: "Присуждение премии Солженицыну — это еще одна идеологическая диверсия против нас". Кинорежиссер студии «Мосфильм» М. Анджапаридзе: "Солженицын — писатель хороший, но Нобелевской премии он недостоин". Прозаик Е. Пермитин: "Вопрос с Солженицыным — это не литература, а политика, о которой нас не спрашивают. Здесь мы не решаем". Некоторые творческие работники при этом высказывают суждения о поездке Солженицына в Швецию и комментируют наши возможные ответные меры.

Отдельные писатели восприняли присуждение премии Солженицыну с удовлетворением. Ленинградский прозаик Д. Дар (муж В. Пановой): "Вопреки всем провокациям Фединых, Соболевых, Михалковых русская литература еще раз получила всемирное признание. У нас с Верой Федоровной (Пановой) сейчас просто праздник. Весть о всемирном признании писательского и нравственного подвига Солженицына была воспринята с ликованием и счастьем". Писатель Ю. Нагибин: "Присуждение Нобелевской премии Солженицыну поможет нам в борьбе против консерваторов". Писатель В. Каверин, признав присуждение Солженицыну премии справедливым, подчеркнул вместе с тем политический характер этой акции: "Решение Нобелевского комитета — это вызов, который брошен нам, и сделан он вполне сознательно". Солженицын в настоящее время проживает на даче виолончелиста М. Ростроповича и свое отношение к премии подтвердил в телеграмме в адрес Шведской академии: "Вашу телеграмму получил, благодарю. В присуждении Нобелевской премии вижу дань русской литературе и нашей трудной истории. К традиционному дню намерен приехать в Стокгольм для личного получения". Сообщается в порядке информации.

Председатель Комитета госбезопасности

Андропов»[113].

В письме КГБ от 29 октября был приведен еще с десяток откликов писателей и ученых о присуждении Солженицыну Нобелевской премии, но здесь появилась и новая тема. Андропов сообщал в ЦК КПСС, что Солженицын считает возможной свою поездку в Стокгольм для получения Нобелевской премии.

«Комитет государственной безопасности полагает, что в случае официального обращения Солженицына с ходатайством о выезде в Швецию для получения Нобелевской премии можно было бы пойти на удовлетворение его просьбы. Что касается вопроса об обратном въезде в Советский Союз, то его следовало бы решать в зависимости от поведения Солженицына за границей. Если Солженицын решит остаться за рубежом, то принимать какие-либо меры к его возвращению в Советский Союз, по нашему мнению, вряд ли целесообразно.

Председатель Комитета госбезопасности

Андропов»[114].