Книга Хозяйка истории. В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем - Сергей Носов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К счастью, на расстоянии.
Близко — Подпругин. За всех.
………………………………………………………….
А ведь я бы даже от козла согласилась.
Козленочка.
………………………………………………………….
Скажи, Подпругин…
(А что сказать-то?.. «Скажи, Подпругин» — и вся запись. — Мое примечание.)
…………………………………………………………
Почти заграница.
Буду бродить по берегу моря… Под ногами янтарь…
(Приграничный город Балтийск, что в Калининградской области, — отсюда ближе всего до Брюсселя, до вожделенных секретов штаб-квартиры Организации Североатлантического договора — встретил нас, меня и ее, а также сопровождавших специалистов хотя и ненастной погодой, но все-таки по-своему гостеприимно, невзирая ничуть на инкогнито, определенно явленное всей нашей командой. Отведенные мне и Е. В. Ковалевой покои отличались изяществом. Во всем подразумевались и мера и вкус. Нас никто зря не тревожил. Стол был хорош. Погода… О ней мною сказано выше, она подкачала. Последняя декада октября была на дворе, но я вспоминаю те ночи и дни с вполне теплыми чувствами. — Мое примечание.
P. S. А ты? Почему ты лишь то замечаешь, ответь, что не стоит заметок?! — Постскриптум мой.)
………………………………………………………….
— Слушай, Подпругин, ты мне давно не рассказывал о своих женщинах. Было ли что-нибудь новенькое?
— А тебе интересно?
— Конечно. Ты мой муж.
И он стал рассказывать.
Простодушие — добродетель ли это?
Если да, Подпругин бывает ангелом.
(Мне нечего было скрывать[153]. — М. п.)
………………………………………………………….
Просила подарить щенка.
Нет, против.
Собаку надо выводить. Ему, не мне же — на поводке. Я сама как на поводке, только без намордника.
Тогда кошку. На кошку согласен. На кота. С условием, чтобы обязательно кастрировать.
Тебя бы самого кастрировать, муж.
(По-моему, неостроумно. — Мое примечание.)
………………………………………………………….
Во сне. Я испытала ЭТО во сне. Никогда у меня во сне ЭТОГО не было. Сама испугалась. Жуть, жуть…
Приснилось, что зарезала Подпругина кухонным ножом. Ткнула в живот. Неописуемое наслаждение.
Надо лечиться.
(Не хочу комментировать. — Мое примечание[154].)
Ты меня любишь, Подпругин?
(Я? А ты и не знала? — Мое примечание.) Поливала цветы.
(Должно быть, столетник, других не припомню. — Мое примечание.)
В комнате сухо.
(Хорошо. Но зачем спрашивала?
Спрашивала-то зачем? — М. п.)
…………………………………………………………
Что случилось в Крыму? Вспоминай. Разберись с этой загадкой.
Виноваты розы во всем. Запах роз был как сироп. Розы в мае. Я едва не свихнулась.
Во Французском дворце — осетры — живые — в бассейне.
Гроздями спускаются ветви акации по камням.
На гору лезем, на Ай-Петри. Татарские сады — двумя ярусами, все в запустении. Продолговатые крымские яблоки, ешь не хочу. Каньон. С высоты море еще огромнее. А пароходики совсем крохотные. Видели змею.
Как я устала тогда! Зачем он меня туда потащил? Я за день сносила кеды. Порвала брюки. Ведь мы же лезли кратчайшим путем, так хотелось ему.
Почему я ему подчинялась во всем — почему? — и боялась его — его напористости, его нахрапистости? И он всю дорогу что-то бурчал, что-то мне объяснял, что-то втолковывал.
А я знаю, зачем он это придумал. Он хотел меня там изнасиловать, на вершине. Он глядел бы на море. Весь мир лежал бы под ним!
Я знаю, Подпругин!
Смешно. Не рассчитал силы. Мы доползли к вечеру. И что же видим? Очень смешно.
Стоит чебуречная. На площадке. Народ ест. Ест чебуреки.
С другой стороны горы, оказывается, есть дорога. Можно подъехать на машине.
Мне стало очень смешно.
Я его пожалела: он ужасно расстроился.
Сломанный кайф.
(Точка. Специально не прерывал комментариями, дал высказаться до конца. Непростой случай, и объяснения ему никакого не вижу, но хочу заверить клятвенно: здесь нет ни одного слова правды, ни одного! Потрясающе! Полный вымысел! От первой и до последней буквы! Не понимаю, зачем Е. В. Ковалева сочинила эту историю с, прямо скажем, душком. Я не ползал на эту дикую гору и даже не знаю, есть ли на ней, на горе, в действительности чебуречная. Может, кто-то другой? Но тогда зачем употреблять мою фамилию? Что это за странная шутка? О том, что происходило на самом деле, мною правдиво рассказано в соответствующих главах «Моих мемуаров» (читатель знает, о чем говорю). С кем ты лазила? С кем и когда? (Если б это был сон Е. В. Ковалевой, я бы многое отдал.) — Мое примечание.)
………………………………………………………….
Доросла. Сравнил с Королевым.
— При жизни ты, как и он, в тени, даже имя твое засекречено, но когда-нибудь, вот увидишь,
(Мог ли я выразиться таким слогом корявым? — Как это так «вот увидишь», если уже не «при жизни»? — Мое примечание.)
ты обретешь всемирную славу.
— И ты тоже, — сказала я.
— Несомненно, — согласился Подпругин.
…………………………………………………………
Иногда мне кажется, он что-то подмешивает мне в чай.
(Какая наивность! — Мое примечание.)
Надо бы проследить.
(Психотропные средства соответствующего действия, не скрою, действительно разрабатывались, однако у меня не было необходимости пользоваться ими. — Мое примечание.)
…………………………………………………………
Как тогда. Ведь дошло тогда до курьеза. Он заподозрил измену. Месяц ходил угрюмый, присматривался ко мне, прислушивался к каждому вздоху, я забросила дневник, чувствовала, что следит, а он и начальству наябедничал — я все понять не могла, о чем они со мной говорят, все кругом да около, пока сам как-то не брякнул:
— Корреляция с третьим лицом, дорогая, для меня несомненна в наших с тобой отношениях, имей в виду, моя экстрасенсорика меня никогда не подводит.
(Разумеется, я выразился элегантнее. — Мое примечание.)
«Ты спишь с другим» — если перевести на русский. — Интересно, и кто же это третье лицо?
