Книга Возвышение империи - Сэм Барон

Почувствовав на себе взгляд Таммуза, Эн-хеду закрыла глаза и отвернулась. Она не пыталась прикрыться и ничего не сказала, а просто лежала молча, ожидая, пока он овладеет ею.

«Будь терпелив», — эхом прозвучал в голове Таммуза голос Треллы.

Он встал с кровати и молча оделся.

— Ночной горшок там. Мне нужно разбудить клиентов. От Кури никогда не бывает много толку по утрам.

Эн-хеду села на кровати, и он снова невольно взглянул на ее нагое тело. Теперь, при свете, видны были шрамы и долго не сходящие синяки, оставленные ее бывшим хозяином. Должно быть, тот наслаждался, причиняя ей боль. Никого не следует бить вот так. Чтобы синяки оставались так долго… Ее прежний хозяин, наверное, был дикарем, хуже варвара.

Таммуз вспомнил, сколько раз его били, пока он рос. Как и все мальчики, он ожидал побоев, и не только от своего отца. Старшие мальчишки пользовались своим превосходством над младшими точно так же, как сильные взрослые пользуются своим превосходством над слабыми. Он рано научился этому жизненному правилу. Когда Таммуз стал достаточно большим, чтобы воровать, его снова били — на этот раз те, у кого он крал, пока он не научился воровать и не попадаться.

Но даже самые худшие из этих избиений не оставляли шрамов на его теле — его били, скорее чтобы наказать, чем из удовольствия причинять боль. Потом Таммуз присоединился к людям Эсккара в качестве конюшего. Он и раньше работал с лошадьми, знал их повадки и стал неплохой подмогой воинам. Спустя несколько недель Таммуз упросил, чтобы его взяли в первую вылазку против алур мерики. Таммуз помнил, как был взволнован, когда Эсккар спросил, не хочет ли он заботиться о лошадях.

Теперь он взрослый, и, калека или нет, никто не будет бить его. Порукой тому был нож, который Таммуз постоянно носил днем. Когда Кури впервые увидел, как он вертит в руках нож, бывший воин показал ему, как обращаться с этим оружием. Как его держать, как наносить удары, как уходить от ножа и куда именно ткнуть, чтобы нанести самые опасные раны. Более того, Кури научил Таммуза читать по глазам противника и ждать нужного момента, чтобы нанести удар.

«Будь терпелив».

Трелла и Кури явно придерживались одинаковых принципов.

Как объяснил Кури, поножовщина часто кончается кровью обоих противников и даже победитель может ею истечь. Упражняйся побольше сейчас, посоветовал старик, и тогда после останешься в живых.

С тех пор как он стал владельцем пивной, Таммуз каждый день тренировался с ножом час или два, отрабатывая движения, выпады и удары. Он обнаружил, что должен трудиться до седьмого пота, чтобы восполнить слабость своей почти бесполезной левой руки.

Постоянные посетители помогали ему наставлениями. Некоторые имели большой опыт в обращении с ножом, а их проворные руки и ноги двигались куда быстрее, чем руки и ноги пожилого Кури. Таммуз чувствовал, что сила и ловкость его правой руки растет с каждым днем, а быстрота его ног скоро возместит слабость левой руки. Завсегдатаи пивной заметили это, и никто больше не считал его мальчиком.

Отбросив эти мысли, Таммуз открыл дверь спальни. Он прошел через единственную комнату пивной, носком ноги будя спавших на полу.

Кури громко храпел, прислонившись к двери, его меч лежал рядом. Каждое утро Таммузу приходилось будить старого воина. В зависимости от того, сколько Кури выпил прошлой ночью, будить его было более или менее тяжелой работой.

— Вставай, Кури. Уже рассвело.

К тому времени, как Таммуз поднял старика на ноги, остальные завсегдатаи уже добрались до двери и, бормоча и шаркая ногами, вышли на улицу. Прикрывая глаза от уже яркого утреннего солнца, они мочились на ближайшие стены.

Таммуз повернулся и увидел, что рядом с ним стоит Эн-хеду и оглядывается по сторонам.

— Здесь есть еда, чтобы я могла приготовить тебе завтрак, хозяин?

Еда могла найтись, но ничего такого, что он захотел бы ей предложить. Таммуз покачал головой и потянулся за кошельком.

— Возьми это, иди на рынок и купи достаточно еды для нас троих, — сказал он, протягивая ей несколько монет. — Кури, сходи с ней и проследи, чтобы с ней ничего не случилось. Позаботься о том, чтобы все узнали, кто она такая.

Как только те, кто живет и работает поблизости, узнают, что Эн-хеду принадлежит Таммузу, она будет более или менее в безопасности и через день или два сможет ходить одна.

Когда Эн-хеду и Кури ушли, Таммуз поговорил с двумя клиентами, оставшимися в заведении — людьми, предпочитавшими не показываться на улице днем: за ними охотились или их жертвы, или стража. К счастью, большинство стражников знали, что Кури воевал вместе с Гатом. Эта дружба обычно удерживала большинство патрульных снаружи заведения, хотя один раз в поисках убийцы они ворвались внутрь. К счастью для Таммуза, убийца уже ушел. Начальник стражников осмотрел бедную обстановку, сплюнул на пол и вышел.

Таммуз сказал двум оставшимся клиентам, что они должны ему за еду, эль и ночлег. У одного нашлись монеты, чтобы заплатить; второй ушел, чтобы любыми способами заработать. Он знал, что лучше не возвращаться сюда с пустыми руками. Если отчаявшимся людям требовалось безопасное место, где можно было отсидеться, приходилось за него платить, а как они раздобудут медь — не забота Таммуза.

Тем не менее все его посетители получали одно предупреждение: никаких убийств. Убийц здесь покрывать не будут. Даже Таммуз не мог рисковать, предоставляя убежище убийце: это вызвало бы ярость горожан.

Разобравшись с посетителями, Таммуз проверил запасы эля, сперва — чтобы убедиться, что никто из гостей не вытащил ночью пробку из большого кувшина, потом — чтобы посмотреть, сколько еще ему надо закупить. Его запасы нуждались в частом пополнении, что означало прогулку на рынок сегодня утром по крайней мере за двумя новыми кувшинами.

Эн-хеду вернулась, неся корзину, от которой пахло свежим хлебом; за ней хромал Кури. Втроем они вошли в комнату Таммуза, чтобы съесть завтрак и запить его сильно разбавленным элем из грубо вырезанных кружек. Когда с завтраком было покончено, Таммуз дал Кури несколько серебряных монет и велел купить еще эля.

Кури ушел, прихватив с собой двух посетителей, чтобы те помогли ему принести полные кувшины. Рассчитаться с ними за работу он обещал бесплатной кружкой эля.

Эн-хеду смела хлебные крошки в корзину и повернулась к Таммузу, глядя на него через стол:

— Что я должна делать, хозяин?

Хороший вопрос. Но Таммуз не мог обсуждать его здесь, при открытой двери и болтающихся вокруг людях.

— Пошли, прогуляемся.

К счастью, по утрам в заведении обычно не случалось ничего важного, и Кури мог позаботится о немногих заглядывающих сюда посетителях. Зато в сумерках дела закипят, и Таммуз знал, что тогда Эн-хеду пригодится, чтобы обслуживать пришедших.

Едва очутившись на улице, она заняла место слева от Таммуза и, не говоря ни слова, взяла его за руку. Он повел ее по улице. Прикосновения волновали его, и в голове промелькнуло видение голой груди Эн-хеду. К тому времени, как он выбросил этот образ из головы, они пересекли две улицы и подошли к той, на которой жил Кортхак.