Книга Заря империи - Сэм Барон

Восточный берег Тигра, 3158 год до н. э.

Деревня простиралась перед ним, словно ягненок, загнанный в западню стаей волков. Тутмос-син остановил вспотевшего коня на гребне горы, его воины в это время выстраивались по обеим сторонам от него. Он осматривал равнину внизу, отмечая засеянные поля и оросительные каналы. Потом его взгляд остановился на деревне, расположенной всего в двух милях.

Там Тигр делал резкий поворот, огибая земляные хижины и шатры, стоявшие на берегу. Сегодня река, дававшая жизнь деревенским ничтожествам, станет препятствием, которое не позволит им сбежать.

“Тем, которые еще не сбежали”, — поправил сам себя Тутмос-син. Он хотел застать деревню врасплох, но новость о приближении его отряда опередила воинов, как это часто случалось. Пять дней воины ехали верхом довольно быстро и мало спали. Несмотря на все эти усилия, деревенские ничтожества получили предупреждение за несколько часов. Новость о его приближении, вероятно, шла по реке, быстрее, чем способен передвигаться всадник на лошади. И даже теперь Тутмос-син мог видеть несколько маленьких суденышек. Сидевшие в них люди яростно работали веслами, продвигаясь вдоль дальнего берега Тигра. Эти счастливчики воспользуются речным путем, чтобы избежать судьбы, которую он им уготовил.

Его воины выстроились. Почти триста человек стояли в ряд на вершине горы, Тутмос-син находился в центре. Каждый воин подтянул тетиву лука, отстегнул копье и приготовил меч, чтобы можно было его быстро выхватить из ножен. Они делали это столько раз, что теперь практически не разговаривали и им не требовались приказы, когда они готовились не к сражению, а завоеванию и покорению. Только приготовив оружие, они могли позволить себе позаботиться о личных потребностях. Каждый всадник напился воды из бурдюка, затем вылил остатки себе на голову и на шею коня. В деревне найдется много воды и для людей, и для животных.

Ретнар, помощник Тутмос-сина, остановился сразу же за ним.

— Люди готовы, Тутмос-син.

Вождь повернул голову, увидел готовность и возбуждение на лице Ретнара и улыбнулся. Затем он посмотрел налево и направо вдоль строя воинов, каждый десятый поднял лук или копье. Воины действительно были готовы и рвались в бой. Их ждала награда за дни напряженной и быстрой скачки.

— Ну, тогда давайте начинать.

Тутмос-син ударил пятками по бокам коня и поскакал вниз, воины последовали за ним. Они не особенно торопились. Если бы лошади были отдохнувшими, то отряд несся бы вниз галопом и очень быстро, в неудержимом порыве преодолел бы последние две мили. Но после пяти дней скачки никто не хотел рисковать ценными, но усталыми лошадьми — не тогда, когда конец путешествия так близок.

На равнине построение нарушилось, и линия больше не была такой прямой, как наверху. Небольшие группы всадников отделились от флангов и стали прочесывать местность. Они обыщут ближайшие поля и разбросанные вокруг фермы, чтобы согнать людей в деревню.

Основная группа всадников с Тутмос-сином во главе ехала кентером по полям, засеянным золотистой пшеницей и ячменем. Вскоре они добрались до широкой, хорошо наезженной дороги, которая вела к деревне, перешли на галоп и через две минуты уже миновали первые строения.

Теперь впереди скакали самые молодые воины на самых свежих лошадях, их боевые кличи заглушали стук копыт. Они проехали мимо нескольких отдельно стоящих деревенских ничтожеств, не обращая внимания на кричащих женщин, испуганных мужчин и плачущих детей. Грубый деревянный забор, высотой в человеческий рост, мог бы ненадолго замедлить продвижение воинов, но ворота стояли открытыми, и их никто не защищал.

Воины ворвались внутрь, не встретив никакого сопротивления.

Тутмос-син видел, как умер первый деревенский житель. Старик, спотыкавшийся от страха, попытался добраться до хижины и скрыться в ней. Один из воинов Тутмос-сина ударил его мечом, а потом поднял окровавленный клинок высоко в воздух и издал боевой клич. Стрелы вырвались из луков и вонзились в мужчин и женщин, застигнутых на открытых участках. Всадники рассеялись, некоторые спешивались, чтобы обыскать дома. Они не выпускали из рук мечи или копья. Конечно, любой, кто окажет сопротивление, умрет, но многих убьют просто ради развлечения или удовлетворения жажды крови. Остальных пощадят.

Алур мерики нужны рабы, а не трупы.

Тутмос-син не обращал внимания на шум и крики, медленно проезжая по деревне. Теперь его окружали телохранители, которых насчитывалось десять человек. Он отметил несколько двухэтажных домов, что говорило о богатстве владельцев. Некоторые дома скрывались за высокими земляными стенами, перед другими были разбиты небольшие сады, отделявшие их от дороги.

Тутмос-син добрался до площади в центре деревни — большого открытого участка с огромным каменным колодцем посередине. На рыночной площади стояло более дюжины повозок с грязными матерчатыми навесами, трепетавшими на легком ветру. На некоторых все еще оставались выставленные товары, хотя торговцев не было. Все повозки были брошены. Богатая деревня, как и обещали его разведчики.

Предводитель отряда ненадолго остановился, чтобы дать коню напиться из колодца, затем выбрал более широкую дорогу, которая вела в дальнюю часть деревни. Тутмос-син с телохранителями скакал по этой дороге, пока не добрался до реки. Там он остановился, легко спрыгнул на землю и бросил поводья одному из воинов. Деревянный причал на дюжину шагов вдавался в Тигр. Шагая по настилу, он потуже завязал широкий кусок голубой ткани, расшитой красными нитями, который не позволял волосам падать на глаза. Затем он остановился и уставился на противоположный берег.

Даже в этом месте, предназначенном для переправы вброд в середине лета, воды Тигра доходили почти до самого верха широкого берега, а в некоторых местах человека накрывало с головой. Для переправы на другую сторону имелся паром, но брошенное судно стояло у противоположного берега вместе с тремя другими маленькими суденышками; все были пусты.

Тутмос-син обратил внимание, что плоскодонный паром накренился под необычным углом. Вероятно, кто-то из деревенских ничтожеств пробил днище.

Противоположный берег круто шел вверх, и там начиналась возвышенность, усеянная финиковыми пальмами и тополями. Тутмос-син видел, как сотни людей судорожно карабкаются по склонам. Некоторые вели за собой животных, другие несли скудные пожитки в руках, мужчины помогали женщинам и детям. Большинство следовало по петляющей дороге, которая вела к проему между ближайшими возвышенностями. Почти все оглядывались назад, на реку, опасаясь, что мрачные всадники последуют за ними. Трусливые деревенские ничтожества убегут так далеко, как только смогут, и будут бежать столько, сколько смогут, а затем спрячутся среди скал и в пещерах, будут дрожать от страха и молиться своим жалким богам о спасении от алур мерики.