Книга Свадьба в замке Кингсмид - Энни Берроуз

Даже не отдавая себе отчета, она упорно противилась знакомству с ним, прозорливо уклоняясь от возможных обид.

Досадуя на себя, Кора шлепнула рукой по подлокотнику. Какой смысл пытаться понять, как ей удавалось защититься от невыносимой боли, если теперь эта передышка закончилась окончательно и бесповоротно.

Стук в дверь, возвестивший о приходе горничной с чайными принадлежностями, пришелся как нельзя вовремя. Кора всем сердцем почувствовала облегчение, получив возможность отвлечься от мучительных мыслей. Она встала с кресла и открыла дверь.

Молоденькая девушка, стоявшая на пороге комнаты, посмотрела на нее с удивлением, однако быстро пришла в себя и сделала вежливый реверанс. За горничной с подносом, на котором стояли чайник, чашка, сливки и сахар, следовал лакей с блюдом, заполненным кексами, сэндвичами, кусками пирога и хлеба с маслом и вазочками с желе. Позади него шествовала вторая горничная с двумя накрытыми крышками ведрами с горячей водой, а замыкала процессию третья, с целой стопкой пушистых полотенец в руках.

Кора не могла не сравнить это внимание с тем пренебрежением, от которого так страдала в этой комнате семь лет назад. Горячая вода! Неслыханная роскошь в Кингсмиде прежних лет. Но теперь Кора отчетливо видела струйку пара, поднимавшуюся из ведра, когда горничная внесла его в гардеробную. Прежде Кора никогда не имела возможности мыться хотя бы чуть теплой водой. А когда она чувствовала, что голодна, они с Китом и Робби забирались в кладовку и, схватив там все, что попадало под руку, устраивали застолье прямо на кухонном столе.

Либо миссис Полдинг решила, что новая хозяйка Кингсмида не хочет ее увольнять, либо у Коры появились сторонники среди прислуги, которую полностью обновили со времени прежних лорда и леди Мэттисон. Судя по вежливым поклонам и услужливости вошедших, Кора склонялась к последнему. Казалось, все они стремились угодить женщине, в которой видели свою будущую хозяйку.

Кора нахмурилась. Когда она была здесь в последний раз, все тоже знали, что она станет новой хозяйкой, однако это не помешало им объединиться против нее под блистательным руководством миссис Полдинг.

Единственной, кто хотя бы делал вид, что относится к ней дружелюбно, была Френсис Фаррел, дочь викария.

Коре не хотелось вспоминать о ней. Действительно, не хотелось. Но она уже открыла шлюзы своего сознания, и поток, хлынувший оттуда, оказался слишком мощным, чтобы она смогла снова закрыть его.

Подойдя к чайному столику у окна, Кора опустилась на стул и взяла большой кусок фруктового пирога с блюда, поданного ей расторопным лакеем.

– Да, этого вполне достаточно, – пролепетала она, как только лакей налил ей чая именно так, как она любила.

Коре вдруг захотелось попросить слуг остаться. Они отвлекали ее, и ей почти удалось отогнать от себя последнюю порцию воспоминаний, которые кружили вокруг нее, словно стая голодных псов, почуявших запах сырого мяса.

Тогда давно она чувствовала себя такой одинокой и беззащитной, что с радостью откликнулась на предложение дружбы со стороны девушки, чуть более взрослой, чем она сама. Френсис была племянницей миссис Полдинг по мужу и частым гостем в Кингсмиде. Несмотря на это родство, Кора уже очень скоро стала ждать ее визитов. Еще до приезда сюда Робби рассказывал ей о Френсис, называя ее отличной девчонкой. Кроме того, Френсис оказалась таким прекрасным слушателем, что Кора открыла ей все свое сердце. Она рассказала ей, что хочет произвести впечатление на миссис Полдинг своей рачительностью и экономией по части домашнего хозяйства. Она призналась, что не огорчится, если Кристофер не сможет позволить себе покупать ей модные наряды или развлекать ее в Лондоне. Если нужно, она была рада проводить весь год в его обветшавшем поместье, лишь бы быть с ним рядом. Она с восторгом говорила о том, что будет ему прекрасной женой и хозяйкой благодаря своей экономии и правильному ведению хозяйства. Еоворила о своей беззаветной любви.

Кора со стуком поставила чашку на блюдце.

Как глупо! Глупо! Глупо!

Она не могла поверить, что была настолько глупа. И слепа в отношении того, что происходило вокруг.

Сочный фруктовый пирог утратил свой вкус у нее во рту, когда она заставила себя признаться в своей невероятной наивности.

Френсис, точно так же, как и ее тетка, с большим удовольствием просветила восторженную Кору относительно характера Кристофера Бреритона.

– Мне так жаль, что приходится говорить вам об этом, – сказала Френсис, положив руку Коре на плечо, – но Кристофер вас обманывает. Сегодня утром он отправился на свидание с той юной леди, о которой я вам говорила.

– Но он уехал вместе с Робби! – возразила Кора. – Они поехали в Бамфорд к портному, чтобы заказать свадебные костюмы!

Френсис жалостливо покачала головой:

– Я понятия не имею, где может быть ваш брат, но Кристофер отправился в хижину лесника на западном склоне, где он всегда с ней встречается. Если вы мне не верите, то почему бы вам не поехать туда и не посмотреть своими глазами?

Кора опрометью бросилась в конюшню, горя желанием доказать, что Френсис не права. Первым ударом стало то, что она увидела там лошадь Кита. Если бы он поехал в Бамфорд, он взял бы ее. Кора похолодела. Почему он обманул ее? Почти неосознанно она оседлала крупную кобылу и взобралась на нее, не особенно обращая внимание, что ее утреннее платье обмоталось вокруг ног.

И вскоре она получила доказательство того, что он кругом обманывал ее. Сквозь мутное окно ветхой хижины Кора увидела, как Кит держит в объятиях полуобнаженную женщину. Она простояла там достаточно долго, чтобы увидеть, как он целует женщину, чьи голые груди прижимались к его жилетке. А потом от мысли, что она позволила этим губам прикасаться к ее рту, Кора упала на колени, и весь ее завтрак оказался на земле.

Все, что произошло потом, напоминало ночной кошмар. Она кое-как взобралась на лошадь, но, когда полил дождь, животное сбилось с пути, а Кора не придала этому значения. Она сама не знала, куда ей ехать. Еде она сможет укрыться от предательства Кита? Над головой сверкали молнии, грохотал гром, и Кора чувствовала, как ее сердце разрывается на части…

Дрожа всем телом, Кора глубоко вздохнула и обхватила себя руками.

Она больше не была невинной семнадцатилетней девушкой, ничего не смыслившей в мужской природе. Теперь она могла признать, что, строго говоря, Кит никогда не обманывал ее. Потому что он никогда не говорил ей, что любит ее, и не давал клятв верности. Она сама верила в то, во что хотела верить, не требуя никаких доказательств.

От осознания собственной вины Кора почувствовала такую дурноту, что даже запах еды стал ей противен. Непроизвольно ноги подвели ее к гардеробу.

Он был единственным предметом мебели, сохранившимся в таком же виде, как она его помнила. Он словно застыл во времени со своими слегка провисшими петлями и резными дубовыми дверцами, проточенными жучком.

«Интересно, сохранил ли он мои вещи?» – подумала Кора, чувствуя, как в ней затеплилась надежда. Когда по дороге они говорили об этой комнате, у Коры возникло впечатление, что в память о ней Кит сохранил здесь все, как было. Тогда она испугалась, что он захочет одеть ее в платья умершей женщины…