Книга Дежавю - Татьяна Шмидко

Этот вопрос принес мне боль, потому что затронул самое наболевшее… Невесело ухмыльнувшись, попытался отогнать от внутреннего взора бесконечную череду моих жертв. В основном на них была гримаса смертельного ужаса. Да, я обменивал свое бессмертие на боль и ужас. И у меня была тайна – я единственный знал, почему все так происходит.

В дальнем уголке сознания зашевелилась мысль, что разговаривать с самим собой – опасный признак. Интересно, а у вампиров бывает раздвоение личности?

До меня донесся звук срывающегося с гор холодного ветра, который будет здесь через пару минут. Подняв глаза к темнеющему небу, я увидел, что тяжелая дождевая туча с трудом перевалила через горный перевал и медленно спускается на городок. Ветер переменился, и огни факелов затрепетали, отбрасывая беспокойные тени на каменные стены домов. Я с наслаждением повернулся по направлению ветра и закрыл глаза, с нетерпением ожидая первого удара освежающих струй.

Но раньше ветра в нос ударил пьянящий запах крови, пошатнув мое самообладание. Это была кровь животного. Мышцы среагировали быстрее меня, яд наполнил рот и взгляд отыскал источник запаха.

В конце площади на перекладине за задние ноги была подвешена корова, которая была еще жива. Мясник быстрыми движениями вспарывал ее горло. Я подошел ближе, и запах стал сильнее. Аппетитно пахнущая кровь капала на соломенную подстилку, смешиваясь с грязью и миазмами улицы.

Вдруг тот же голос прошептал вслух с явным отвращением: «Да он же просто животное! Убийца!» – услышал я снова. И тут я впервые увидел ее.

Возле загона мясника стояла хрупкая на вид девушка в длинном голубом плаще. Ха, так значит, мой внутренний голос оказался ее голосом? И вопросы касались не меня, а скорее всего парня, за которым она наблюдала?

Стало ли мне легче от того, что с моей головой все в порядке? И да, и нет. Я впервые за много лет испытал облегчение от того, что кто-то говорит со мной, спрашивая о сокровенном. И испытал разочарование, потому продолжения этому не будет.

Но кто она, почему я раньше ее не видел? Может быть, она недавно приехала с новой волной поселенцев, которые отовсюду стекались в город? Что ж, отлично! Новый объект для изучения. Я присмотрелся к ней внимательнее. Судя по одежде, она принадлежала к дворянам, но отсутствие лоска выдавало скромный достаток. Остальные представительницы ее сословия сейчас важно прохаживались по главной площади Калельи, демонстрируя свои лучшие наряды перед потенциальными женихами. Что же она здесь делала?

Я подошел ближе, потому что мелькавшие силуэты прохожих мешали рассмотреть ее как следует. Она, как назло, повернулась ко мне спиной, прислонившись к деревянным брусьям плечом. Стиснув руки в кулаки, она вся кипела от негодования.

Мне оставалось только снова ее «слушать», рассматривая затылок и ссутулившуюся спину. О да! Девушка была совсем не похожа на местных жителей, совсем другая. Не знаю почему, но я это понял, как только «услышал». Она и мыслила необычно – логика сменялась потоком эмоций и образов, по накалу неимоверно страстными, порывистым, полными жизни. Мне стало любопытно и я, сражаясь с собственными мышцами, подошел еще ближе, чтобы якобы случайно взглянуть на ее лицо, при этом, не привлекая к себе внимания.

«Да и вообще, что я тут делаю? Джакоб? Это животное? Неужели мама шутит? Наше положение не настолько бедственное. И почему, почему я должна немедленно выйти замуж? Ох, ну почему я не родилась мужчиной? Они делают, что хотят. А я сижу как на привязи и не смею без разрешения даже спуститься в гостиную! А объезжать Уголька удается только, когда мама уезжает в город по делам. Ну что за несправедливость такая!» – к моему удивлению, девушка даже негромко зарычала, стукнув миниатюрным кулаком по деревянной ограде.

Тем временем мясник Джакоб, старался изо всех сил произвести на нее хорошее впечатление. Ему давно пора было жениться, пока еще не все зубы выпали. А эта обнищавшая аристократка была для него самой завидной партией. Она из знатного рода, правда, их состояние небольшое, да и девушка немного странная, и слава у семьи не очень, но зато «Джакоб-деревенщина» станет «Джакоб-господином»!

Его матушка прожужжала все уши о том, что она для него – лучшая партия. Последний месяц Джакоб всеми силами старался понравиться Адель, так звали девушку. Большей частью его ухаживания сводились к ублажению ее матери, Катарины, потому, что избегал общения с Аделью. При единственном разговоре с будущей невестой он понял только два слова в вопросе, который она задала. Свое имя и «думаете». Но все равно упорно посылал парное мясо на воскресный обед, на который был дважды приглашен в числе других претендентов на руку Адель. Джакоб до сих пор не мог прийти в себя от их серебряной посуды и дорогих гобеленов на стенах.

Мясник снова глянул через плечо на Адель, чтобы увидеть, насколько она впечатлена его физической силой. Еще раз обомлел: статная красавица, богатая наследница. Все его завистники просто умрут от зависти!

Он резким движением, желая показать свое мастерство, которое доказывало его состоятельность как будущего кормильца семьи, вспорол коровье брюхо. Он не видел, как девушка от ужаса открыла рот и чуть не закричала.

Все ее существо переполняло отвращение к молодому человеку, задорно свежевавшему корову.

«Да я лучше умру, чем выйду за него! Каждый день видеть его, говорить с ним, дышать смрадом от бойни, которая въелась под его ногти?» Она содрогнулась от одной этой мысли. В ярости девушка поклялась себе поговорить с матерью и отказать Джакобу от дома.

Я все еще не видел ее лица, она стояла ко мне спиной, хотя и слишком близко ко мне. Резкий порыв ветра, первый предвестник грозы, резко дул в ее лицо и донес до меня ее великолепный запах. На ее беду, мой самоконтроль уже подкосил запах крови животного и я понял, точно знаю, что сейчас произойдет – я незаметно для нее окажусь возле хрупкого горла, острые зубы вонзятся в ее пульсирующую сонную артерию, что принесет быстрое забытье и смерть. А потом она упадет на землю, и я больше никогда не услышу ее голос в своей голове. Я снова убью, заберу жизнь такого прекрасного создания, внутренний мир которого был так необычен. Мне понадобилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не напасть на нее прямо сейчас.

Не дыша, я стал бесшумно отступать назад. Я не хотел снова убивать! В своей жизни я сделал множество неправильных поступков, но не на этот раз! Мне нужно было срочно уходить. Потому что я за себя не ручался. Я повернулся и пошел, чувствуя себя сейчас… уязвимым, что вывело меня из себя. К черту ее необычность и привлекательность! Из-за нее я чуть не сорвался сегодня!

Я решительно зашагал по улице вниз, к морю, не обращая внимания на резкие порывы ветра, которые гнули пальмы к земле, от чего те надрывно скрипели. Первые капли дождя достигли мостовой, и я слышал, как еще тысячи летели вслед, навстречу земле, рассекая с хрустальным звоном сумеречный воз дух.

Что-то тянуло меня назад. Я не понимал что. Неприятное чувство мешало свободно двигаться дальше – вроде бы я забыл в городе что-то жизненно важное. Такая несвобода разозлила меня, поднимая внутри волну раздражения. Я зарычал и встряхнул головой, чтобы отогнать это наваждение. Внутри меня разгоралась ярость, смешанная с бешенством. Это было то опасное состояние, когда здравый смысл может не успеть отговорить меня от нападения на человека.