Книга Ответный плевок - Алексей Лютый

— У-у-у, упырь, — едва слышно пробормотал Пацук. — Задумался. Решает, из кого первого кровь начать пить.

Раимов резко выдохнул.

— Что там агент Пацук сказал? — развернувшись в сторону Миколы, поинтересовался он.

— А я говорю, товарищ майор, что группа по вашему приказанию построена, — широко улыбнулся украинец. — А то воно ж как бывает? Не доложит о построении никто, и стоит командир, как дурак, совершенно не ведая, что солдаты уже готовы ко всему. Даже к бою!

— Ох, дождешься ты, Пацук, что я специально для тебя здесь гауптвахту организую, — покачал головой Раимов, но дальше тему развивать не стал. Вместо этого он снова обвел взглядом строй. — Бойцы, сегодня нам предстоит новое, крайне важное задание. Из Центра только что поступило сообщение о том, что инопланетные террористы захватили группу очень влиятельных и знаменитых людей на шоу популярной во всем мире телеведущей со странным именем Опля. Думаю, не надо объяснять вам, какой резонанс в мире вызовет расправа над знаменитостями, показанная в прямом эфире? Люди просто перестанут верить в то, что правительства и армии их защищают. А это, как сами понимаете, чревато боком, — майор на секунду замолчал, переводя дух. — В общем, так, агенты. Центр дал приказ обезвредить пришельцев, захвативших шоу Опли. И сделать это нужно так, чтобы ни с одного землянина волосок даже не упал…

— Товарищ майор, тогда попросите их всех побриться налысо. Под Пацука, — недовольно буркнул Шныгин. — Мы же спецназ, а не школа бальных танцев! У тех и то платья рвутся, а мы с заложников пылинки сдувать должны? Это что же, когда пришелец в заложника целиться начнет, мне нужно будет вежливо попросить гражданское лицо уйти с линии огня? Или с самой Оплей дебаты по этому поводу устроить, еври бади?..

— Не надо меня усри… упри… умри… угри… — задумался Раимов. — Тьфу ты! Короче, не передергивай мои слова, агент Шныгин. Мне плевать. Можете всех заложников плясать заставить, лишь бы они живы остались и без тяжких телесных повреждений обошлись! Приказ ясен?

— Так точно! — дружно рявкнула в ответ вся четверка.

— Тогда чего стоите? — изумился майор. — Бегом марш к самолету!

Первое, что сделал старшина, едва поднялся по трапу самолета, так это шлепнул по броне танк, прошел в кабину пилота и хлопнул дремлющего в кресле летчика по плечу. Тот вскочил и удивленно вытаращился на Шныгина мутными глазами, в которых плескалось не менее литра отборной самогонки. В первую секунду Сергею показалось, что пилот совершенно не понимает, где он сам находится и кто это его будить надумал. И Шныгин был недалек от истины. Асс, действительно, соображал очень туго и полез было в карман за вожделенной бутылкой, способной восстановить нормальную работу серого вещества, но старшина не позволил пилоту таким варварским способом приходить в чувство.

— Короче, слушай сюда, браток, — проговорил Шныгин, сжав трясущуюся руку пилота железной хваткой. — Первый и последний раз предупреждаю: будешь на людях самогонку пить, душу травить своими бутылками, я тебя летать без самолета заставлю. На трех тысячах метрах. Понял меня, блин, еври бади? — летчик коротко кивнул. — Вот и умница! Бухать надумаешь — прячься, чтобы я тебя не видел. Иначе убью!..

— Агент Шны… Медведь, что у вас там происходит? — раздался в наушниках старшины голос обеспокоенный Раимова.

— Слава тебе, господи, включился слух, нюх и зрение нашей эпохи, — пробормотал себе под нос старшина. — Теперь даже пукать придется с глушителем.

— Что ты сказал? — майор тираду не расслышал и потому задавал вопрос вполне ласковым тоном.

— Да это я, шеф, с пилотом разговариваю, — отмазался Шныгин. — Прошу, чтобы он кондиционер включил, а то в салоне кто-то воздух испортил. Соленым салом ну, просто нестерпимо пахнет.

— Ты, москальская рожа, на кого бочку катишь?! — завопил в микрофон Пацук. — Репу свою давно из навоза не выкапывал? К самогонке на закуску?!

— Прекратить постороннюю болтовню в эфире, — тут же зарычал майор. — Повторяю задание: всему вашему зоопарку, мать его в кочегарку истопником, нужно выловить весь сельдерей из салатницы в ванной. Об исполнении доложить, и смотрите, ноги не замочите.

— Товарищ шеф, вы на всякий случай термометр-то под руками держите, — посоветовал Пацук, едва Раимов перестал говорить. — А то, я смотрю, у вас перегрев системы. Где ж это видано, чтобы салатницы с сельдереем в ванных комнатах стояли?

— Да не в комнате, а в самой ванной! — раздраженно рявкнул майор.

— Еще хуже, — констатировал есаул. — Шеф, вы уж поберегитесь. А то воно ж у переутомленного начальства, знаете, что бывает? Сидит оно себе, сидит, переутомленное, а тут бац, и два друга в белых халатах приходят для примерки эсклюзивного костюма с длинными рукавами…

— Все, Барсук, ты меня достал, — Раимов уже не просто заорал, он взревел благим матом: — Вернешься назад, будешь нору копать от меня и до Пекина. Раком!

— Норы, вообще-то, обычно лопатами копают, — раздался в наушниках задумчивый голос Зибциха. Шныгин с Пацуком взвыли от хохота.

— Мо-о-олчать! — рявкнул майор, и бойцы, дабы уберечь себя от возможных осложнений по службе, поспешили заткнуться.

Пилот тем временем, совершенно не обращая внимания на перепалку агентов с майором, запустил двигатели, прогрел их и, приготовив все к влету, задумался. Летчика не покидало стойкое ощущение того, что он забыл сделать какую-то важную вещь, и минут пять он тупо смотрел на штурвал, пытаясь это вспомнить. Ну а когда озарение снизошло, летчик испуганно осмотрелся по сторонам и, удостоверившись, что находится в кабине один, перекрестился и осушил половину бутылки с самогоном. Ну, теперь-то можно было и взлетать!

Едва супер-самолет оторвался от земли, как Кедман вновь начал бриться, мурлыкая себе под нос, если конечно, речитатив можно назвать мурлыканьем, песенку из репертуара гарлемской группы «Бед стрит крейзи чилдрен из Васюковки». Пацук недовольно покосился в его сторону и собрался было заглушить ненавистный рэп руладами украинской колыбельной, смысл которой сводился к тому, что если дочка будет плохо спать, то ее потом муж попросту в речке утопит, да передумал. Не к добру такие ужасы перед боевым заданием вспоминать. Поэтому вместо уроков по сольфеджио Микола занялся штрихованием лысины — негоже спецназовцу на шоу знаменитой телеведущей без камуфляжа приходить. Примут еще за какого-нибудь «Брата-2»!

Зибцих в силу привычки взялся за чистку оружия, но поскольку его «УФО-1» уже был отполирован, то немец стал надраивать все автоматы, которые попадались под руку. Шныгин свое оружие спрятал от ефрейтора подальше и завалился спать, натянув на нос пятнистую кепку. Правда, отдыхать ему пришлось недолго. Только Сергею во сне подали белую лошадь и пригласили принять парад на Красной площади, как тут какой-то чокнутый гаишник засвистел и потребовал от старшины предъявить права на вождение кобылы. Шныгин проснулся с твердым намерением заехать в рыло первому же, встреченному на пути, работнику ГИБДД, и оторопело уставился на Кедмана, что есть силы дувшего в свисток.