Книга Сметенные ураганом - Татьяна Осипцова

Он, как китайский болванчик, кивал на ее слова. Затем достал платок, снял очки, утер мокрые глаза и проговорил извиняющимся тоном:

– Прости, Свет, мне сейчас очень тяжело…

– Я боюсь оставлять тебя в таком состоянии. Ты сможешь вести машину?.. Успокойся, покури.

– Я не курю.

– Вот и молодец, вот и умница… – погладила она его по плечу. – Может, мне с тобой поехать? Как ты там будешь один?.. Я сама потеряла мужа и понимаю, каково это – остаться одному.

«Кажется, впервые за столько лет я по собственной инициативе вспомнила о Славке, и очень кстати вспомнила. Генка один, и я одна. Надо закрепить у него в голове эту мысль».

– Ты еще не знаешь, Геночка, что такое одиночество. И не дай бог тебе узнать, что это – когда рядом нет любящего человека, плеча, на которое можно опереться или поплакаться…

Голос ее дрогнул, и она вполне натурально всхлипнула.

– Ну что ты, Свет, – отозвался Гена. – Ты такая красивая, и обязательно найдется мужчина…

– Мужчина? Где их искать-то, мужчин? Вот кому-то везет – и кавалеры, и женихи, а мне – куда уж! Не такая я молодая, и с ребенком…

– Ну и что ж, что с ребенком?

– Чужие дети никому не нужны, – горестно вздохнула она.

– А по-моему, так даже хорошо. С детьми в доме веселее.

– Какой ты добрый, Геночка! И как я тебя раньше не замечала… А давай завтра встретимся? Чтоб не скучать в одиночку… Мне всегда по воскресеньям особенно грустно. В будни – работа, заботы, а по выходным глядишь из окна, как другие парами, только я одна… Ты как, согласен?

«Не перегнула ли я палку, не переборщила ли? Чуть не запела: „Все девчата с па-арнями только я одна-а…". Пора закругляться на сегодня».

Она смотрела на него смущенно, будто стесняясь, что сама напрашивается.

– Хорошо, встретимся, – без особого энтузиазма кивнул Гена. – В двенадцать? Здесь?

– Да, Геночка. Я не опоздаю.

Она слегка пожала его руку и выпорхнула из машины.

Дома Света тихонько пробралась в свою комнату и нырнула в постель, но долго не могла уснуть.

Стараясь не вспоминать об унизительной сцене в кабинете Шереметьева, она обдумывала новый план. Гене она не станет предлагать «обеспечение»… Она просто женит его на себе, и точка! Сестра, конечно, обидится… Ну что ж! На обиженных воду возят.

Света не испытывала угрызений совести оттого, что задумала увести у сестры из-под носа кавалера. Сонька хоть и не красавица, и зануда порядочная – на третьем курсе уже вылитая «училка» – но ей всего двадцать, и у нее нет ребенка. Найдет другого жениха. Не может она быть серьезно влюблена в этого тюфяка. Наверняка ее привлекает Генкино богатство. И ведь ни словом не обмолвилась, что ухажер превратился в бизнесмена!

«Как вести себя? Как заставить Генку жениться? На правильный охмуреж времени нет. Значит, надо как-то иначе. Напроситься в гости?.. Да, прямо завтра, к вечерку. Пожалеть… Дать сразу или подинамить? Если продинамить, во второй раз он может не согласиться на встречу. Значит, надо постараться совратить его, затащить в постель… Ох, до чего ж не хочется с этим толстяком! Но надо. А после начать сокрушаться, мол, поступила опрометчиво, поддавшись чувствам, и боюсь, он теперь перестанет меня уважать… Генка типичный маменькин сынок и наверняка еще девственник. Сонька вряд ли спала с ним. И мама ее накручивала, и я. Но есть ведь проститутки… Ну и что, к ним отношение другое. А я – порядочная женщина и должна ему эту мысль внушить. Порядочная, но уставшая от одиночества, поддавшаяся влечению… К такому борову? Господи, поверит ли?.. Надо сыграть так, чтоб поверил.

Взгляд приговоренного к казни не зажигает пожара в мужском сердце? Значит, я должна смотреть на Гену влюбленно, ну, хотя бы с восхищением. И до того как распишемся – ни слова о деньгах, ни одного слова! Распишут нас быстро, в любой день, который я назначу. Ирка Казакова из параллельного класса работает в загсе и, смеясь, приглашала меня, обещала зарегистрировать с ходу, как только подцеплю подходящего жениха. Она шутила, а я серьезно. И пусть попробует не расписать!»

Ставя подпись в книге регистраций и надевая на безымянный палец Светы наспех купленное золотое колечко, Геннадий Смирнов вряд ли сознавал, что происходит. Вся эта неделя плохо отпечаталась в его памяти. Он помнил лишь отдельные фрагменты: сияющий золотом и багрянцем парк в Пушкине, куда они поехали в воскресенье; шампанское вечером у него дома; изумление, что Света – такая красивая, потрясающая женщина! – выбрала его и дарит ему минуты радости…

«Хорошо, что минуты, можно даже сказать, мгновения, – облегченно вздыхала Света, косясь на блаженно улыбающуюся физиономию Гены на соседней подушке. – Будь он неутомимым, как Славка-покойник – точно бы раздавил».

Она ловко изобразила раскаяние добродетельной вдовы, которая боится не столько пересудов, сколько потерять уважение любимого, и рассчитала все правильно. Геннадий повел себя именно так, как ей было надо: предложил подать заявление в загс. Там им встретилась Ирка Казакова, и Света, будто в шутку, спросила, нельзя ли побыстрее? А Ирина подыграла, ответила: «Да хоть сейчас!»

– Сейчас? – просияла Света и умоляюще взглянула на Гену: – А давай прямо сейчас? Это так романтично, пожениться втайне…

– Колечки бы не помешало, – напомнила Ирка.

– Ювелирный за углом. Ну, Геночка, ну, пожалуйста… Я хочу сегодня! – капризно выпятила она губку.

Гена безропотно кивнул. Они купили кольца и через час, без свидетелей, расписались.

Когда они появились в ее квартире с тортом и бутылкой шампанского и Света объявила: «Мы с Геночкой только что поженились», это стало для всех сюрпризом. Особенно для Ольги Петровны – лишь она знала в лицо Сониного жениха, теперь уже бывшего.

Маня и тетя Поля искренне обрадовались и поздравили молодых, Михаил сдержанно поцеловал невесту в щеку и пожелал счастья. Мама старалась не подавать виду, что сильно обеспокоена, но все-таки подловила дочь, когда та собирала вещи в своей комнате.

– Светка, ты что натворила? – накинулась она. – Как мы теперь Соне в глаза смотреть будем? И ты… Ты ведь не любишь его?

Только сейчас Света сообразила, что ей самой смотреть в глаза сестре не придется. Она покидает этот дом. Было немного грустно. Но, может, и к лучшему? Во всяком случае, сейчас не время для объяснений.

– Мам, поверь, я это сделала не для того, чтоб Соньке насолить. Прости, сегодня ничего не могу тебе рассказать, на буднях одна заеду, и ты все узнаешь.

Через две недели долг был отдан. Геннадий так и не понял, что Света вышла за него только ради этих денег. Она разыграла целый спектакль со слезами, мольбами, рассказом о том, что узнала будто бы только вчера, о мерзавце-адвокате и страшных бандитах, которые с ним заодно.

Взволнованный ее рассказом, Гена собрался сам поговорить с кредитором.