Книга Чем женщина отличается от человека - Александр Никонов

Блестяще! Выдвинут новый критерий выбора в законодательную власть – за сиськи.

Смешно?

Не смейтесь, сисечный критерий давно действует в скандинавских странах, аналогичный закон периодически всплывает в Думских недрах и у нас. Тянется Россия вслед за цивилизованным миром!

В парламенте социалистической Финляндии есть квота «на сиськи» – определенный процент парламентариев должен непременно иметь молочные железы. И не только на сиськи у них есть квота, кстати!.. Поскольку в социалистической Финляндии проживает 6 % шведов, тамошние умники решили, что справедливо будет дать шведам 6 % мест в парламенте. Сами-то шведы – юродивые, в честной борьбе никогда не выиграют, а финны все – урожденные расисты, за шведов никогда не проголосуют. Вот и сделаем справедливый искусственный парламент, раз такой народ сволотной попался: соберем депутатиков не по деловым качествам, а по второстепенным признакам – за сиськи, за шведскость.

А если у человека одна сиська? А если он транссексуал с пенисом, но в душе – баба, как его считать – за мужика или за бабу? А если у него мама – финка, а папа – швед? Можно такое чмо в парламент в качестве шведа запускать?

А почему, наконец, ограничились только сисько-национальным критерием? Есть же еще масса других различий между людьми! Какой процент пассивных педерастов должен быть в парламенте? А активных? А лысых? А прокаженных? А атеистов? А водителей автобусов марки «Вольво»?.. Масса, просто масса есть разных признаков, по которым можно ввести социалистическую справедливость.

И дебилов, дебилов забыли! Ой, беда, что скажут правозащитники?!. Или дебилы, по-вашему, не достойны права на счастье? Или их права не нуждаются в защите?

И сифилитиков в парламент! И одноглазых! И свиней! Свиней вообще никто почти не защищает! А их забивают на фермах, между прочим! А они, между прочим, живые!..

Вопрос: к чему ведет повышение процента женщин в парламенте?

Краткий ответ: к консервации общества, к застою (а застой в меняющемся мире тождественен смерти).

Развернутый ответ: начинает раскручиваться положительная обратная связь – феминная настроенность общества (то бишь примитивное, инфантильное понимание справедливости как уравниловки) приводит в парламент женщин – в пропорции от общего их поголовья. Женщины – прирожденные социалистки. Поэтому чем больше женщин в парламенте, тем больше сисько-страдательных законов он принимает. Увеличивается социальная нагрузка на бюджет и растут налоги. Налоги растут, так как пухнет доля социальных выплат – сирым, убогим, эмигрантам, детям, бомжам… А раз растут налоги и расходная часть бюджета – тормозится, начинает стагнировать экономика. Аут.

Чем больше жалости и тяги к справедливости, тем хуже экономике и тем меньше в конечном счете справедливости – все та же диалектика.

…Тут у меня фраза промелькнула о природной социалистичности женщин. Если кто не поверил в имманентную социалистичность женщин, разверну мысль. Исследователь Г. Пауэлл, проведя в девяностых годах бесчисленные эксперименты по психологии пола, показал, насколько по-разному мужчины-менеджеры и женщины-менеджеры реагируют на плохих работников в своей корпорации.

Мужчины решают: раз он плохо работает, значит, либо не старается, либо просто неспособный. И значит, должен получать меньшую зарплату: с какого перепоя плохому работнику платить как хорошему? Эти рассуждения – «норматив справедливости» мужчины. Несострадательно, но логично и конкурентно.

Иным было рассуждение женщин-менеджеров: неспособный работник же не виноват, что он такой неспособный! Значит, его нужно пожалеть, поддержать. В конце концов, он старается, и у него есть дети, им нужно кушать. Дети-то уж тем более ни в чем не виноваты. И значит, зарплата должна быть у всех примерно одинаковая. Это «норматив справедливости» женщин. Сострадательно, но не рыночно, уравнительно, неконкурентно. По-социалистически.

С точки зрения философской разность потенциалов – двигатель не только прогресса, но и вообще любого движения материи. Одинаковость уровня энергии – застой, хаос, тепловая смерть.

В конкретной же социальной практике разность в доходах стимулирует работника, заставляет его «жить не хуже соседа». А соц-уравнительность стопорит экономику. На хрена мне работать, если Вася – тупой лентяй получает те же 120 рублей, что и я, гениальный трудяга. Да я лучше в Америку поеду – там оценят…

Только потому и живет неплохо суперконкурентная Америка со своим ублюдочным образованием, что импортирует таланты и наращивает пропасть между талантами (богатыми) и серой массой (бедными).

Только потому и выдерживал некоторое время в мировой гонке экономически-извращенный Союз Социалистических Республик, что у него была преотличная система подготовки талантов – система школьного среднего образования, школьные олимпиады. И закрытые границы.

Европа же находится где-то посередине. Ее социалистичность (меньшая, чем в СССР) компенсируется относительно неплохим образованием (пока еще лучшим, чем в США).

Но может быть, это проклятое патриархатное общество так воспитывает девочек, что, повзрослев, они становятся примитивными социалистками? И на этот вопрос психология дала ответ. Ури Гнизи (Чикагский университет) и Альдо Рустикини (Миннесотский университет) провели эксперимент с детьми, которых проклятый патриархат еще не успел испортить, чтобы посмотреть, как девочки и мальчики ведут себя в условиях конкуренции.

Они ловили детей на бессознательных, чисто животных реакциях. Устраивали забеги на время. В эксперименте участвовало 140 десятилетних детей – вполне репрезентативная выборка. Сначала дети пробегали дистанцию поодиночке, исследователи фиксировали время. Потом из детей составляли пары, чтобы была конкуренция. Так вот, в условиях конкуренции, то есть в парных забегах мальчики показали существенный рост результата (против одиночного забега). На результатах девочек парность забега никак не отразилась.

Вывод: мальчики по природе конкурентны, девочки – неконкурентны.

Второе исследование же ученые провели уже со студентами израильского технологического университета. Группы (по 6 студентов каждая) получали деньги, если быстро находили выход из компьютерного лабиринта. Одни группы получали равную оплату – по 50 центов каждому. В других группах всю сумму – $3 получал только лидер, решивший большинство задач.

Результаты: в условиях уравниловки все студенты вели себя одинаково. В условиях же конкуренции, когда вся сумма доставалась лидеру, средний показатель решения задач у парней вырос в полтора раза, у девушек – в ноль раз.

Выводы те же: мужчины – конкурентоспособны. Женщины – неконкурентоспособны. Причем, пассивность в женщинах сидит так биологически глубоко, что даже воспитание в условиях конкурентного капиталистического общества не делает их более конкурентными. И маленькие девочки, и взрослые женщины – одинаково пассивны.

…Отсюда, чем больше процент женщин в экономике, тем меньше ее конкурентность и эффективность. Уравниловка уже угробила одну социалистическую империю…