Книга Пища любви - Энтони Капелла

Ему удается схватить ее, но она не останавливается. Он пытается на ходу поговорить с ней. Она уворачивается от машин и пешеходов и мчится вперед.

— Лаура, послушай, я не хотел этого, я думал поговорить с тобой…

— Убирайся, — шипит Лаура. — Оставь меня в покое. Катись к своей чертовой Хейди, любительнице капучино.

— Все было замечательно, я никогда тебя не забуду…

Она фыркнула.

— Смешно. Видимо, я тоже этого не забуду, Томмазо. Странно, но во всей этой истории было что-то, из-за чего я долго буду ее помнить.

— Я хотел сказать тебе, что мне надоело, — выкрикнул Томмазо.

Лауре захотелось ответить ему что-нибудь такое, чтобы ему было очень-очень больно, и она придумала, что именно. Остановилась и сказала:

— Ты знаешь, что ты ничуть не лучше Бруно?

— В каком смысле?

— Своего дружка Бруно. Который меня целовал. Просил не говорить тебе. Все время на меня пялился. Так, что мурашки шли по телу. Вы просто парочка извращенцев.

Она снова бросилась бежать, но на сей раз Томмазо не стал ее догонять.

Когда Бруно вернулся домой из «Il Cuoco», было уже за полночь. Его ждал мрачный Томмазо.

— Как дела? — осторожно спросил Бруно.

Томмазо пожал плечами.

— У тебя расстроенный вид.

— Да.

— Не думал, что тебе это будет так тяжело.

— Не тяжело, — лаконично ответил Томмазо. — Во всяком случае, не то, что ты подумал.

Бруно понял, что что-то случилось.

— В чем дело, Томмазо?

— Лаура сказала, что ты ее целовал.

Бруно похолодел.

— А-а…

Томмазо встал.

— И сколько раз? — угрожающе произнес он.

— Один, — ответил Бруно — Ну, может, два… Три раза, Томмазо. Извини меня. Я ведь говорил тебе о своих чувствах.

— Но ты уверял, что ничего плохого не делал.

— Конечно, не делал. Только это твои слова.

— Ты пытался ее отбить, — огрызнулся Томмазо. — Ты ведь мой друг. Во всяком случае, я так думал. А ты положил глаз на мою девушку.

— Но это был просто поцелуй.

— Потому что ничего другого она не позволила. А если бы она захотела, ты бы остановился?

На этот вопрос Бруно ответить не смог.

— Если бы это сделал кто-нибудь другой, я бы ему морду набил, — сказал Томмазо — А тут… — Он ударил кулаком по столу — Ты мне больше не друг, Бруно.

— А как же ресторан? — услышал Бруно свои слова.

— Ах да. Ресторан… Еще одна прекрасная возможность сделать из меня дурака. Плевал я на ресторан. Это с самого начала было идиотской затеей. — Он указал на дверь. — А теперь убирайся.

Под крики Томмазо Бруно вышел из квартиры. Финальное «Vaffanculo» сопровождалось неприличным жестом, уже из окна, когда Бруно шел по темной улице.

Бруно совершенно не удивился такой реакции Томмазо. В некоторых районах Италии попытка увести у тебя девушку считается достаточным основанием для того, чтобы схватиться за нож. И то, что Томмазо все равно собирался расстаться с Лаурой, ничуть не извиняло Бруно, даже могло считаться отягчающим обстоятельством, поскольку приравнивалось к попытке воспользоваться ситуацией.

Бруно перешел на бег. Нужно найти Лауру. Если он сможет объяснить Томмазо, как все на самом деле произошло…

Наконец Бруно добрался до «Пансиона Магдалины». Там был домофон, и он нажал на кнопку с надписью «Паттерсон». Ему ответили.

— Юдифь? — тяжело дыша, сказал Бруно. — Мне нужно поговорить с Лаурой.

— Кто это?

— Это Бруно.

— Она не хочет с тобой разговаривать. И с твоим другом тоже. Уходи.

— Прошу тебя, — умолял Бруно. — Попроси ее взять трубку.

— Она не…

И тут он услышал голос Лауры, срывающийся и осипший.

— Чего ты хочешь, Бруно?

— Я не могу раз и навсегда расстаться с тобой, так и не сказав, как я к тебе отношусь, — проговорил Бруно.

— Да, конечно. Вы оба, ты и Томмазо. Почему бы вам обоим… — тут Бруно пришлось отойти в сторону, чтобы пропустить входивших в здание людей, поэтому он расслышал только окончание фразы: —…думала, что вы мои друзья. Вы думали, я буду спать с вами обоими? Ну и кретины же вы. Считали меня очередной туристочкой, которая станет согревать вашу постель.

— Нет, — быстро возразил Бруно — Выслушай меня, Лаура. Я люблю тебя так, как никогда никого не любил.

Лаура замолчала, и Бруно даже подумал, что достучался до нее, но когда она снова заговорила, голос ее дрожал от слез и отвращения.

— Уходи немедленно, урод. Неужели ты не понимаешь, как это гадко? Уходи и оставь меня в покое.

Когда наутро Дженнаро пришел открывать свой бар, он обнаружил Бруно, сидевшего на корточках возле входной двери.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он, вставая.

— Судя по твоему виду, тебе нужен кофе.

— И кофе тоже. Слушай, Дженнаро, твой фургон свободен?

— Тебе опять нужно это старое помойное ведро? В данный момент оно в плачевном состоянии. Не уверен, что ты на нем далеко уедешь.

— Я хочу его у тебя купить.

— А-а… — задумчиво протянул Дженнаро — Машина отличной конструкции. Я называю ее помойным ведром, у нее такое ласкательное прозвище. Может, внешне она и не ахти, но мотор работает, как зверь.

— У меня нет времени, Дженнаро, — устало перебил Бруно — Сколько ты хочешь за фургон?

Дженнаро снова задумался.

— Ну, — сказал он, — дело в том, что в ней нужно кое-что поменять. Я ведь ее расчленил из-за насоса для кофеварки — Он с гордостью кивнул в сторону «Гаджи», снабженной какими-то дополнительными трубками, клапанами, золотниками, проводами и вентиляторами — Короче, пятьсот.

— У меня есть двести. Но я отдам вот это, — Бруно достал из кармана куртки какой-то матерчатый сверток и положил его на стол.

— Ух ты! — выдохнул Дженнаро — Это же твои кухонные ножи!

— Да. Они мне больше не понадобятся. Ну так что?

— Договорились — кивнул Дженнаро, забирая ножи.

— Тогда давай ключи.

— Не могу, — радостно объявил Дженнаро, указывая на «Гаджу», из которой торчали ключи от «фиата».

— Как же я ее заведу?

— Вот, — Дженнаро протянул ему ложку — С помощью этого.

— Отлично.

— И не беспокойся, — доверительно сообщил хозяин кафе. — Этот фургон никто не угонит. Разве только сумасшедший.