Книга Фебус. Ловец человеков - Дмитрий Старицкий

— А потери казны от таможенных поступлений возместят?

— С этим сложнее, но вы сами понимаете, сир, как увеличится торговый оборот, а с ним и налоги, без номинального повышения оных. Тем более что большинство мелких таможен принадлежит не вам, а феодалам на их земле. К тому же сильный город — это реальная опора государя от феодального неповиновения.

— Это да, — усмехнулся я. — «Галантерейщик и кардинал — это сила!»

Легист сделал удивленные глаза. Но я не стал заострять его внимание на девизе господина Буонасье, вылепленного талантами Дюма и Юнгвальд-Хилькевича, и съехал с темы:

— Лучше, мэтр, просветите меня в вопросе, как можно законно поменять одно феодальное владение на другое. Скажем так, приблизительно равные по статусу.

— Очень легко. Если это аллод с обеих сторон, то достаточно простого договора мены, удостоверенного нотариусом. Или две купчие крепости, коль заранее известно о возможном протесте их сеньора на мену. А если это феод, то кроме обоюдного согласия требуется еще и согласие сеньора, давшего вассалу этот феод. Вот фьёфы менять очень сложно, потому как будет задействовано казначейство.

— А в чем сложность с фьёфами, маэстро?

Но ответа я не услышал, так как двое беарнских стрелков, возглавляемых Филиппом, с шумом втолкнули в таверну основательно помятого моряка.

— Маэстро, прошу меня извинить, — прервал я начавшего отвечать мне легиста, — но пришло дело, которое важнее по приоритету. Но позже мы еще обязательно вернемся к проблеме обмена jilplocshady…

И, повернувшись к Филиппу, приказал:

— Давай его сюда.

Шкипер нефа «Морская лань» — круглой трехмачтовой коробки с вогнутой палубой, стоял, перетаптываясь передо мной, мял свою шапку и что-то мямлил.

— Подробнее говори и вынь изо рта, что жуешь, — перебил я его.

Шкипер непроизвольно помял себе щеки левой ладонью. И доложил уже вполне сносно по членораздельности речи:

— Ваш паж, сир, прибыл на корабль в Руане и тут же приказал сниматься с якоря, показав от вас письменное указание. В Английском канале напала на нас галера франков, вооруженная бомбардами. Сеньор Иниго принял на себя командование арбалетчиками и долго не давал франкам приблизиться к нам на расстояние абордажа. А потом франки жахнули из бомбарды, и каменное ядро, пробив фальшборт, прошло как раз между ногами вашего пажа, застряв в противоположном борту… Вы сами можете это ядро увидеть, его еще не выковыряли из обшивки. И залатанный кое-как фальшборт тоже можно осмотреть…

Взрослый человек — лет сорока, с уже заметной лысиной со стороны расчерченного морщинами лба, он явно чувствовал себя виноватым перед мальчишкой, за то, что не уберег его пажа — такого же мальчишку, хотя сохранил корабль и довез всех до порта назначения с рекордной для этого времени скоростью. Вот так всегда: героизм исполнителей — это, мягко скажем, недоработки тех, кто отдает приказы.

— На наше счастье, сир, поднялся ветер, и мы смогли, поставив все паруса, оторваться от преследования, — закончил шкипер свою оправдательную речь.

— С Иниго Лопесом что сделали?

— Ноги мы ему сразу в лубки взяли, сир. Но в Бискайском море налетел сильный шторм, во время которого ваш паж упал с койки и снова сломал ногу о палубу, но уже в другом месте. Собрали ее как смогли. По прибытии сюда сразу вызвали лекаря, который переложил лубки и приказал нести его домой.

— Когда?

— Позавчера. Четыре матроса понесли его на носилках в Лойолу.

— Груз где?

— Сир, не смогли мы взять заказанный вами груз, так как галера франков отогнала нас от британского берега.

— Сеньор Лопес в сознании?

— Да, сир. Только он сильно страдает от болей. Лекарь сказал, что, скорее всего, дома ему снова сломают ноги, иначе они криво срастутся.

— Бедный Иниго, — сказал я и перекрестился. — От судьбы не уйдешь.

Именно так… Не при обороне Помплоны, как в той истории, которую я покинул, так в морском сражении Лопес ранен, и снова в ноги, и снова пушечным ядром. Как тут не уверовать в предопределение… Значит ли это, что и мне также не уйти от судьбы быть отравленным в По? Настроения такая мысль не поднимала. Наоборот, вскипала дикая злость неизвестно на кого.

«Ладно, — думаю, — дали мне неведомые благодетели неизвестно за что после смерти порезвиться год с хвостиком. Так я вам порезвлюсь.

Я вам так порезвлюсь!

Я вам так порезвлюсь!

Я вам так…»

— Сир, какие будут приказания? — спросил неизвестно откуда возникший сержант.

Усмирив возбудившееся дыхание, я спросил его:

— Эрасуна, как далеко отсюда до Лойолы?

— Не так чтобы очень, сир. Немного не доезжая Сан-Себастьяна, свернем на юг, а там упремся. Лиг с полста выйдет.

— Так, — хлопнул я ладонью по столешнице, — едем в Лойолу.

— Ты собирался навестить местного барона, куманек, — подсказал шут. — И взять его за вымя. Я бы не хотел пропускать такой эротический экзерсис.

— Только если проездом заскочим. Матросы уже три дня Иниго несут. Догоним. Кстати, где лошади и стрелок, который его опекал? — повернулся я к шкиперу.

— Лошади здесь, сир, — поклонился он. — Все четыре андалузца. В конюшнях этой таверны. А вот стрелок — на корабле. Он ранен в ногу арбалетным болтом. Правда, в мякоть, но ходить пока еще не может. Много крови потерял. Слаб.

— Еще раненые на корабле есть?

— Как не быть, — горестно откликнулся шкипер.

— Тогда почему Лопеса понесли домой, а не лечат вместе со всеми?

— Он сам так пожелал, сир, — сказал сержант. — Шкипер не посмел ему противоречить. Иниго — знатный сеньор и придворный.

— А чего его пешком понесли, не могли носилки на лошадях соорудить, как мне?

— Пешком меньше трясет носилки, сир. А скорость примерно одинаковая, что кони носилки несут, что люди.

— Что там у нас еще запланировано здесь? — спросил я, потому как известие о беде Иниго все остальное выбросило из головы.

— Хунта общины ждет встречи с вами, сир, — подсказал алькайд цель нашего путешествия.

— Давай их сюда, тут посовещаемся, — перевел взгляд на сержанта. — А вы готовьте коней к походу. Трактирщик — вина! Какое у тебя самое лучшее.

И стрелкам, которые все еще держали шкипера за локти, приказал:

— Отпустите его.

Как только шкипера освободили, я сказал ему:

— Прошу нас извинить. Недоразумения случаются всегда. И вы по-прежнему на моей службе. Так?

— У меня с вами контракт на фрахт до конца сезона, сир, — угодливо поклонился шкипер.

Кланяется, улыбается, зараза, а по его продувной харе явственно читалось, что он предпочел бы немедленно разорвать контракт, даже потеряв деньгами. А вот хрен ему по всей морде. У меня на этот «корапь» появилась идея. Надо ее только с легистом обкатать по дороге.