Книга Распятая Русь. Предания "Велесовой книги" - Алексей Соловьев

– Нам трудно будет мыслить едино, если я буду пить красный дар солнца, а ты – медовую муть!

На лице Буса едва заметно дернулась мышца: гость умышленно оскорбил священное питие русов. Не желая оставаться в должниках, он ответил:

– Моя голова не привыкла к хмельному дурману ромеев, делающему человека глупым и развязным. Мы ведь встретились, чтобы говорить о серьезных делах, а где ты видел серьезного пьяницу?

Умные глаза Германареха блеснули улыбкой:

– Тогда давай уравняем наши головы и будем лишь вкушать это прелестное мясо!

Он взглядом показал виночерпиям, чтобы Белояру налили вина, а себе потребовал сурьи.

– Да помогут нам ваши боги и мой Господь стать мирными родственниками! – вполне серьезно произнес король.

– Христос и мой бог, – тотчас парировал Бус. – Я принял его, будучи на Родосе.

– Тогда отчего твои подданные – язычники?

– Они не язычники, король. Но давай не будем устраивать сейчас здесь религиозный диспут, иначе я подумаю, что вновь оказался в Никеях.

Германарех понял намек Белояра. Будучи арианцем, он осознал, что споры на Первом Вселенском соборе могут возродиться и здесь, заглушив истинную суть встречи. Поэтому король коснулся кубком чаши князя и вновь испил все до дна. Бус поневоле последовал его примеру.

– Так ты готов заключить со мною мир и отдать мне в жены твою сестру Лебедь?

– Ее полное имя – Лебедь-Сва, – негромко поправил гостя Бус.

– А ты будешь вредным родичем, если мы договоримся, – хохотнул Германарех. – Ты стараешься во всем поправить меня.

– Только в том, король, что является непреложной истиной, – не отвечая улыбкой, сухо произнес князь. – Да, моя сестра готова стать твоей женой. Но как ты видишь наш будущий мир, король?

– Что значит как? С завтрашнего дня ни один гот не обнажит свой меч против росомона, если тот не сделает это первым. Мы оговорим границы, которые не станем нарушать. Мы уточним и будущих врагов, против которых будем биться плечом к плечу. Или у тебя есть иное видение мира?

– На том берегу я вижу моих собратьев, согнанных в кучи…

– Это военная добыча! – быстро перебил Буса Германарех. – Она была взята, когда меч Верена блестел под солнцем. Или он поступал вопреки твоей воле, князь? Тогда выдай мне его голову, и можешь забирать весь этот вшивый сброд.

Белояр прикусил нижнюю губу. Трудно было возразить что-либо собеседнику. Предать же Верена, пойдя на поводу короля, было абсолютно невозможно. Как и невозможно смотреть на тысячи своих подданных, толпящихся, словно стада скотины.

– Я готов выкупить весь твой полон. Назови цену…

Германарех удивленно откинулся. Золото само шло ему в руки! Но это неожиданное приобретение грозило многочисленными потерями при решении иных, союзных вопросов.

Король некоторое время сидел молча, потом взял в руки свой кубок и наполовину наполнил его:

– В знак нашей дружбы и будущих родственных отношений я дарю тебе всех русов, антов и прочих славян, что ты найдешь на том берегу! Пусть это будет моим приданым к свадьбе. Выпьм же за это!

Бус поневоле должен был присоединиться. В его голове, непривычной к большому количеству хмельного пития, уже началось легкое головокружение, в теле появилась легкость и расслабленность. Бывший враг начал казаться вполне приятным человеком, которого не стоило более опасаться.

– Я могу забрать свою будущую жену в Русграде? – поинтересовался Германарех. – Заодно посмотрю и на новый город.

Сквозь хмель Бус почувствовал все же некоторую опасность, таящуюся в подобном предложении.

– Нет. Возле Русграда сейчас собралось очень много воинов. Я не могу отвечать за всех, у них есть свои князья. Давай лучше я передам сестру кому-то из твоих близких людей, а он уж везет ее на юг.

Германарех зло стиснул зубы. Он действительно не исключал внезапного нападения на союзное войско славян в сердце Русколани, если б увидел, что оно будет внезапным и победоносным. Но приходилось проглотить обиду.

– Как скажешь! – внешне равнодушно произнес он. – Когда я достигну Таврии, я пришлю к тебе сына. Пусть Рандвер и будет моим сватом.

Гот знаком показал, чтобы ему положили кусок турятины, и принялся неторопливо есть, прикусывая мясо и ловко отрезая его у самых губ ножом. Закончив, он вытер жирные руки о поданное холщевое полотенце.

– Полагаю, свадебные дела мы завершили, князь?

– Одно мне неясно… Зачем тебе юная жена, король? Ты уже не молод, а для удовольствий можно всегда взять наложницу.

Германарех широко улыбнулся:

– Я понял тебя, Бус! Не волнуйся, во мне достаточно еще мужской силы. Во время своего зимнего похода я обрюхатил двух своих девок. Когда мы объединим наши земли в одну, у нее будет достойный наследник!

– Ты веришь, что Русколань может слиться с готами? Тогда вопрос: под чьей рукой?

Германарех вновь засмеялся:

– Ты сам говорил, что не надо выпивши говорить о великих планах. Лучше давай решим о защите наших границ и продолжим опустошать этот прекрасный бурдюк! Я знаю, что русы не любят много хмельного, но хоть иногда можно ведь улетать на его крыльях?!

– О каких границах ты говоришь?

– Я предлагаю закрыть твои земли от ромеев и греков на юге и западе, а ты обережешь меня от гуннов на востоке.

– Гунны копятся за Ра, подобно саранче. Спустя несколько лет их будет очень трудно сдерживать!

– Ерунда! Я дам тебе свою конницу, когда она потребуется, а ты дашь мне свою, если ромеи решат противиться моей воле. Мы зажмем земли от Ра до соленых вод океана в один железный кулак!! Согласен, князь?

Голова шумела все сильнее. Чтобы уйти от дальнейших разговоров, Бус кивнул и уже сам протянул свой кубок…

Глава 49

Король готов не хвастался, говоря о своей сохранившейся мужской силе. Его сын Рандвер к описываемому времени только-только достиг тридцатилетия. Это был рослый белокурый красавец, уже избалованный высоким положением, познавший ласки многих женщин, но так и не полюбивший сердцем ни одну. Он уже не раз обнажал меч в битвах, обагряя его вражеской кровью. Люто ненавидел своих дядей Ансила и Вультвульфа, с коими ему неизбежно пришлось бы схлестнуться в борьбе за корону после скорого (как казалось многим) окончания жизненного пути Германареха. И это чувство вражды было не безответным.

Поручение отца отправиться на Непру в новый город русов и привезти оттуда очередную жену для старческих утех короля сын воспринял с некоторым неудовольствием. Он уже собрался прогуляться со своей дружиною в земли франков, чтобы лихим налетом потешить душу и набить золотом и прочим добром вьюки уже начинавших ворчать от долгого неполучения денег воинов. Но с королем спорить было опасно, его крутой нрав в любую минуту мог выплеснуть на виновного чашу гнева, после которой многие отправились в мир иной.