Книга Испанский поход - Алексей Живой

– Да, можешь повернуть обратно и сообщить Гасдрубалу, что мы отбили мост от римлян, которые хотели захватить его, – проговорил Федор, но вдруг передумал: – Хотя наши разведчики так и не вернулись из Илерды. Так что выполняй приказ. И если встретишь их, сообщи, где видел нас.

Нумидиец поклонился и уже собирался пустить лошадь вскачь, как Федор снова окликнул его:

– Что происходит у Тарракона?

– Римляне осаждают, – ответил, снова остановивший окриком лошадь, нумидиец, – сегодня опять пытались окружить город. Сражение, мы победили. Но римляне не ушли. Дорога пока свободна.

– А что Илерда? – уточнил Чайка, отметив, что этот нумидиец говорит по-финикийски гораздо лучше, чем его старый знакомый Угурта.

– Не знаю, – ответил всадник, – туда меня не посылали. Слышать только, что там много римлян прорвались.

– Езжай, – махнул рукой Чайка, – это я уже знаю.

Когда его хилиархия дошагала до вершины холма, перед Чайкой раскинулась обширная долина, примыкавшая к морю. С этой точки, возвышавшейся над побережьем, он увидел Тарракон, обнесенный крепостной стеной из светлого камня, и многочисленный римский флот, запиравший гавань, в которой стояли несколько финикийских кораблей, не имевших возможности прорвать блокаду. Часть римских кораблей, похоже, совсем недавно пристали к «карфагенскому» берегу, на который сейчас высаживались морские пехотинцы под прикрытием своих передовых отрядов.

Кроме того, взгляду Чайки предстали массы солдат находившихся позади полевых укреплений по обе стороны от города. В северной части, от моря и почти до холмов, римлянами был выстроен вал, охвативший полукольцом уже большую часть укреплений города. Но дальше его строительство не шло, там укрепления римлян почти смыкались с частоколом и стеной, возведенной войсками Гасдрубала, который продолжал контролировать несколько ворот и вход в гавань. Поэтому город все еще был в руках карфагенян и держался, постоянно получая подкрепления с юга. Однако было ясно, доверши Сципион строительство своего вала, и горожанам придется туго. Лагерь римского войска был выстроен на холмах почти у самого моря, откуда к нему имелся свободный доступ. Лагерь Гасдрубала стоял на холме в южной части предместий. И в тех и в других укреплениях имелись проломы, наспех заделанные всем, что попадалось под руку.

– Похоже, тут идет настоящая бойня, – заметил Федор, осмотрев поле сражения, длившегося уже не один месяц, – упорные попались противники. Ну да ничего, теперь с нашей помощью дело сдвинется к победе.

Усмехнувшись своим словам, Ларин повернулся на громкий звук. Внизу, прямо под холмами, с которых он спускался, находился огромный лагерь финикийцев, обнесенный частоколом. Сейчас сразу двое ворот, укрепленных башнями, открылись, и к недостроенным римским укреплениям устремились пехотинцы.

– Да мы вовремя, – едва не присвистнул Чайка.

Это были кельты числом около двух тысяч. Со страшными криками они пересекли ничейную землю, быстро приблизились к частоколу, которым был укреплен вал, и, преодолев его под градом стрел и камней, пущенных из пращи, устремились вверх. Там их встретили шеренги римских легионеров, успевших приготовиться к отражению очередного приступа. Завязалась драка. Кельты размахивали мечами и топорами, стремясь развалить стройные ряды легионеров, занявших позицию на вершине. Места для битвы было немного, и сражение происходило пока между теми, кто сумел преодолеть римские «надолбы». Но легионеры, подбадриваемые криками своих центурионов, все же дрогнули. Сразу в двух местах, под натиском кельтов, их строй был продавлен, и пехотинцы Гасдрубала хлынули за первую оборонительную линию, где их ждали новые «заградотряды».

Вскоре Федору показалось, что яростная атака кельтов – это либо отвлекающий маневр, либо начало более масштабного наступления. За их спинами вдоль вала к морю, где под охраной передовых манипул высаживались морпехи Сципиона, проскакал отряд иберийских всадников под началом офицера в кирасе из светлого металла, ярко блестевшей на солнце. Но до самого берега он не добрался. Из ближних ворот вала показались римские катафрактарии, поскакав наперерез карфагенянам. Их было не меньше сотни, и вскоре на подступах к побережью разгорелось конное сражение.

– Придется вмешаться, – решил Федор, наблюдая, как римские морпехи беспрепятственно заканчивают десантирование, вознамерившись, судя по всему, пройти по дну оврага на самом краю ничейной земли, и атаковать лагерь, – надо их опередить, двадцатая хилиархия, к бою! Остальным выстроиться на подступах к лагерю и ждать команды.

И вслед за своим командиром пехотинцы, выдернув клинки из ножен и подняв щиты, перешли на легкий бег. Бряцая оружием, двадцатая хилиархия достигла подножия холма.

– Куда ты направляешься? – окликнул Федора Балезор, солдаты которого тоже остановились внизу. – Гасдрубал приказал нам войти в лагерь и ждать его там.

– А где ты видел Гасдрубала? – удивился Федор, слегка замедляя свой бег.

– Он сам повел конницу в бой, – ответил финикиец.

– Так, значит, тот офицер впереди – это сам Гасдрубал, – кивнул Федор, – отлично, значит, мы поможем ему сбросить римлян в море.

И, не сбавляя ход, пехотинцы устремились дальше по глубокому оврагу, который вел прямо к берегу вдоль подножия холма. На некоторое время он скрыл их передвижения из вида от римлян, увлеченных сражением с кельтами, а когда карфагеняне вновь показались на «поверхности», даже конное сражение осталось позади.

– Восьмой спейре держаться с левого фланга, – приказал Федор на бегу, – приготовиться отразить атаку конницы.

Карфагеняне на ходу перестроились, а когда в паре сотен метров впереди заалели римские щиты, Чайка остановился и вскинул фалькату.

– Развернуть строй! – крикнул он так громко, чтобы его услышали бежавшие позади командиры.

Когда все карфагеняне поднялись из оврага и выстроились согласно приказу, напротив римлян появилось каре длиною в три спейры по фронту и три в глубину с небольшими промежутками. Восьмая спейра стояла чуть позади всех, на границе оврага, прикрывая тылы от возможной атаки римской конницы. Двадцатая хилиархия перегородила римским морпехам единственно возможный путь к лагерю карфагенян по этой узкой полоске каменистой земли, между двумя холмами, за одним из которых виднелся край римского вала. До сих пор эта земля, видимо в силу того, что просматривалась с обеих сторон, служила «буферной зоной» и оставалась незанятой. Хотя с нее можно было зайти в тыл позициям карфагенян, повернутым в сторону укреплений римлян, и даже, при удачном стечении обстоятельств, пробиться к самому лагерю. Сегодня римляне решили исправить эту оплошность, совершив здесь высадку солдат и быстрый марш-бросок к лагерю своих врагов, занятых осадой вала, но благодаря появлению Федора финикийцев не удалось застать врасплох.

Посмотрев на сражение тяжеловооруженных всадников, в котором Гасдрубал уже теснил римлян, понуждая отступить за вал, Федор решил, что одной спейры пока будет достаточно, и вновь крикнул: