Книга Выбор Кота - Эрик Найт

— Денег?

Дювалье пристально посмотрела на него.

— Ты ведь шутишь, да, Уэсти? Я же видела, что дядя Макс передал тебе деньги в окно патрульной машины, той, побитой, ты еще назвал ее дурацкой.

Валентайн полез в рюкзак.

— Вижу, тебя не обманешь. На, держи. Только не трать все, ладно? Нам они еще пригодятся.

Он отдал ей кольцо с денежными дисками.

Все трое солдат сопровождения обменялись ухмылками. Один из них многозначительно дернул рукой, как будто щелкнул хлыстом.

Поезд въехал в железнодорожное депо Линкольна, и Валентайн сосредоточился на игре в карты, чтобы не смотреть на разгрузку обреченных душ. Пока не увидишь их лиц, еще терпимо. Они начали партию в карты с солдатом, оставшимся на посту в вагоне. Сержант и второй охранник пошли проследить за разгрузкой.

Дювалье чмокнула Валентайна в щеку, оставила на его попечение свой рюкзак и ушла в город, вертя кольцо с монетами.

— Ну что… Добро пожаловать в семейную жизнь, — сказал сержант, вернувшийся в вагон после ухода Дювалье.

— А ты женат? — спросил его Валентайн, изо всех сил стараясь, чтобы часовой выиграл в карты сигарету.

— Женат ли он? Еще спрашиваешь! — воскликнул партнер Валентайна. — Сколько их у тебя, четыре?

— Сиэтл, Сент-Пол, Чикаго и Атланта, — сказал сержант, покосившись на Валентайна. — И каждая ждет, когда мне представится случай вернуться к ее домашнему очагу. У кочевой жизни свои плюсы, парень.

— И не говори, — кивнул Валентайн, взяв карту и сделав ход. — Как бы мне войти в вашу команду?

— Я дам тебе совет. Напиши в Чикаго, капитану Калебу Малруну, старшему в отряде наземных сил взаимодействия. Сделай это, если, конечно, не жалко оставлять твою теперешнюю службу.

— Выиграл! — провозгласил часовой, бросая карты и забирая поставленную на кон сигарету.

— Да моя часть будет только рада от меня избавиться, — сказал Валентайн, поскорее смешав карты, чтобы никто не обнаружил его подвоха.

Четыре пары изумленных глаз встретили Дювалье. Ее появление нарушило весьма интересную партию в покер.

Кошка преобразилась до неузнаваемости. Из перепачканного пугала она превратилась в красотку, блистающую в послеполуденных лучах солнца лицом, шеей, плечами, ее короткие рыжие волосы были аккуратно уложены и небрежно подвиты. На ней была джинсовая жилетка с глубоким вырезом, расстегнутая, чтобы показать красный лифчик и видневшуюся под ним грудь. Короткие шорты плотно облегали округлые бедра и не скрывали длинных стройных ног, обутых в белые парусиновые туфли на резиновой подошве. На губах — помада под цвет огненных волос, подкрашенные ресницы стали длиннее и гуще. Валентайн не привык к макияжу, особенно на лице Дювалье.

— Тебе нравится, любимый? И я почти совсем не потратилась.

— Да ты счастливчик, Уэст, — выдохнул один из охранников.

Валентайн встал и взял ее за руки.

— Так намного лучше. Вот об этой Али я мечтаю по ночам.

Он обнял ее и в качестве эксперимента шлепнул по заду и поцеловал в ухо.

— Ну-ну, Уэсти. Не заставляй этих парней думать, что ты свинья, — сказала она, глядя Валентайну в глаза. — Давай не сходить с ума прямо сейчас: у нас впереди еще долгое путешествие, пока не доберемся домой.

Они двигались миля за милей без помех, до тех пор, пока Дювалье не убила охранников.

Она дремала, примостившись на приспособленном под койку деревянном ящике. К нему, чтобы не скатиться, были приделаны небольшие перильца.

К вечеру карты надоели, и Валентайн замочил в наполненном мыльной водой тазу кое-какую одежку, срочно нуждавшуюся в стирке. Один из охранников вел наблюдение из укрытия, прозванного сержантом «скворечником»: куполообразного сооружения в том конце вагона, что ближе к голове поезда. Сержант отдыхал на другой койке, напротив Дювалье.

Второй часовой, в спущенных подтяжках и в пожелтевшей от пота робе, притворялся, что занят разговором с товарищем в «скворечнике», а сам тем временем разглядывал спящую Кошку, пристроившись так, чтобы лучше было видно ее декольте. Валентайн, отжимая пару носков, услышал, как она заворочалась и тревожно подняла голову, чувствуя рядом чье-то присутствие.

— Никогда не хотела этим подзаработать? — спросил охранник, касаясь ее волос и проводя пальцами по плечу и ниже, по ее веснушчатой груди.

Глядя ему прямо в глаза, Дювалье моментально схвати ia его за запястье и потянула руку под простыню, к своим бедрам. Валентайн почувствовал, как внутри него поднимается волна тревоги.

— Так я и думал… — начал было охранник, подмигивая стоящему в другом конце вагона Валентайну.

Она зажала руку солдата.

Нож мелькнул словно молния, охранник так и не успел его заметить. Он издал удивленный хрип, с изумлением глядя на рукоятку ножа, торчащую у него из подмышки. Дювалье скатилась с койки с посохом наготове.

Запахло кровью. Рюкзак и оружие Дэвида были заперты в ящике в противоположном конце вагона. Он схватил таз — ему нужно было иметь хоть что-нибудь под рукой.

Дювалье ткнула обидчика посохом в грудь прежде, чем тот успел раскрыть рот. От сильного удара он задохнулся, и вместо крика о помощи из его сдавленной груди донесся едва слышный всхлип. Он схватился за посох, но в руках у него остались пустые ножны в тот момент, когда она выхватила из них двадцати дюймовый клинок.

Алиса заметалась так быстро, что уследить за ней было не легче, чем за крылышками колибри.

— Что там? — едва успел спросить спросонья сержант, прежде чем она нанесла ему удары ножом выше и ниже подбородка. Часовой в «скворечнике» опустил винтовку. Не зная, что делать, Валентайн вывернул на него мокрую одежду из таза.

Брызги привели в чувство солдата с ножом под мышкой. Он отбросил ножны и вытащил из раны окровавленное лезвие. Дювалье отпрянула от хлынувшей из артерии струи и бросилась кромсать клинком ноги сидящего на полу часового. Валентайн несколько раз слышал выражение: «обрублен ниже колен». Теперь он увидел это своими глазами.

Охранник замахнулся на Дювалье, сжимая окровавленной рукой ее же нож, но тут же повалился на пол. Лицо у него было спокойное, даже блаженное, как будто он с облегчением уснул.

Клик-бах!!! — прогремел выстрел из винтовки, и во все стороны полетели щенки. Дювалье наносила один за другим удары клинком по сидевшему в «скворечнике». Сверху хлынула кровь, как из прорвавшегося насоса, винтовка упала на истекающего кровью охранника. Бах!!! Валентайн едва увернулся от еще одного выстрела винтовки, который произошел, когда ружье ударилось о доски. Дювалье стянула часового с обрубленными конечностями с его места, бросила на пол вскочила ему на спину и колотила его лицом о дощатый пол, снова и снова, пока выбитые зубы не легли как рассыпавшиеся конфеты, а крики не стихли.