Книга Каждая ночь - твоя - Кристи Келли

Ударила – потому что сорвалась, не сумев удержать в себе то, что таилось в самых темных закоулках ее души и чего она боялась больше всего на свете.

Страшная для нее правда заключалась всего в нескольких словах.

Она унаследовала худшие качества своего отца.

Глава 14

Ни Бэннинг, ни сидевшая напротив Эвис за всю дорогу не проронили ни слова – внутри экипажа царило молчание, и грозовая атмосфера с каждой милей, которую они оставляли позади, сгущалась все больше. Поджав губы, Эвис не спеша натягивала на руки шелковые перчатки, старательно расправляя их палец за пальцем, и не поднимала на Бэннинга глаз. Еще до того, как уехать с ним, она уже догадывалась – точнее, знала, – каким нелегким окажется их расставание, однако утешала себя мыслью, что даже после столь интимных отношений они все же смогут вести себя как цивилизованные люди. Но, учитывая его упорное молчание, видимо, она поспешила принять желаемое за действительное.

Им ведь, так или иначе, придется постоянно сталкиваться, поскольку они оба принадлежат к одному кругу. К счастью, сейчас лето, с облегчением подумала Эвис, значит, ей пока еще рано переживать по поводу всех этих балов, раутов и званых обедов, которыми обычно так насыщена жизнь лондонского света.

До приема в загородном поместье Кесгрейвов остается еще пара недель – и это было единственное приглашение, которое она согласилась принять до конца лета. Она дала слово Дженетт, что на этот раз постарается не обращать внимания на то, что ее укачивает в экипаже, и приедет. Кстати, Бэннинг тоже обязательно будет там. Возможно, им даже придется переброситься парой слов – во всяком случае, в присутствии посторонних. Больше уже не будет долгих разговоров наедине… она не услышит, как он музицирует… они не будут, обнаженные, валяться в постели, обсуждая ее роман, конечно, это было слегка безнравственно, зато как упоительно прекрасно. Не будет ничего… только эта проклятая неловкость, вставшая между ними стеной.

Внезапно ее замутило. Содержимое желудка рванулось к горлу, во рту стало горько. Ей придется срочно выйти из кареты, в панике подумала Эвис.

– Бэннинг, пожалуйста, останови экипаж, – прошептала она.

Окинув ее внимательным взглядом, Бэннинг с силой громыхнул кулаком по крыше кареты. Экипаж остановился, и Эвис даже не стала ждать, пока спрыгнувший с козел кучер откроет дверцу. Протиснувшись мимо Бэннинга, она выпрыгнула из кареты и бегом бросилась к ближайшим кустам. Наконец ее желудок опустел. Чувствуя, что ноги у нее подгибаются, Эвис в изнеможении прислонилась к дереву. Свежий прохладный ветерок заставил ее бунтующий желудок понемногу успокоиться.

– Эвис, – послышался у нее за спиной озабоченный голос Бэннинга, и Эвис почувствовала, как он сунул ей в руку носовой платок. – Может, побудем здесь какое-то время?

– Нет. – Она покачала головой. – Мы можем ехать дальше.

– Это все из-за того, что тебя укачивает в дороге? Или нам нужно искать ближайшую церковь и срочно обвенчаться? – поинтересовался Бэннинг, с иронией подняв бровь.

Эвис, фыркнув, попыталась обойти его.

– Я не беременна! – отрезала она.

– Или просто еще не знаешь об этом, – очень тихо проговорил он.

Ноги ее подогнулись, решительно отказываясь ей повиноваться. Эвис, повернувшись, смерила Бэннинга испепеляющим взглядом.

– Меня тошнит всякий раз, когда я куда-то еду! – отрезала она.

– Но когда мы ехали сюда, тебя не тошнило, – поправил Бэннинг.

– Просто я проспала большую часть пути, – буркнула она.

– Хм… – протянул Бэннинг. Судя по выражению его лица, он не верил ни единому ее слову. – Помни, мое предложение по-прежнему в силе. И если обнаружится, что ты понесла от меня ребенка… в общем, ты знаешь, где меня найти.

В глубине души Эвис давно уже поняла, что из Бэннинга получился бы замечательный отец – для ребенка, которого родит ему любая другая женщина. Только не она. Она не может доверять себе настолько, чтобы позволить себе стать матерью. Достаточно вспомнить, как этим утром она ударила его по лицу, не сумев удержать бешеный гнев.

Не может быть, чтобы она забеременела, машинально потирая рукой старый шрам, твердила про себя Эвис. Хотя отметины на ее теле давно уже исчезли, боль от воспоминаний не утихнет никогда. Если она когда-нибудь забудется настолько, что в приступе гнева ударит беззащитного ребенка, она никогда себе этого не простит. И единственный способ не допустить этого – оставаться одинокой. Не выходить замуж, не иметь детей. И никогда больше не отдаваться мужчине.

И не важно, насколько нелегкой станет ее жизнь без Бэннинга, выбора у нее нет. Впрочем, «нелегкая» – явно не то слово, которое способно выразить то, в какой ад отныне превратится ее жизнь, тоскливо подумала она, чувствуя, что ее сердце разбито навсегда – и ни один мужчина на свете уже не сможет заставить его забиться снова.

Спотыкаясь, она побрела к ожидавшему их экипажу, двигаясь словно во сне, и забралась внутрь. Ей придется трястись в нем еще четыре часа, прежде чем они доберутся до гостиницы. Еще четыре часа наедине с ним. Мысленно Эвис взмолилась о том, чтобы Бэннингу удалось заполучить для них две отдельные комнаты.

Усевшись в карету, Бэннинг нагнулся и вытащил из-под сиденья подушку. Эвис молча смотрела на него. Положив подушку себе на колени, он похлопал по ней и вдруг невозмутимо предложил:

– Ложись и постарайся уснуть. А когда проснешься, все твои неприятности будут уже позади.

Эвис послушно сделала, как он сказал, хотя внутренний голос предупреждал ее, насколько опасно следовать его указаниям.

И стоило ей только опустить голову ему на колени, стоило только вдохнуть исходивший от него такой знакомый ей, такой родной запах, как мысли Эвис против ее воли устремились к тому, о чем она запрещала себе думать. К ее жизни без Бэннинга. Ее ночи больше уже никогда не будут такими, как раньше. Она не будет просыпаться, чтобы со счастливой улыбкой слушать, как он тихонько посапывает возле ее плеча… не почувствует тяжесть его руки, которой он обычно обнимал ее, прижимая к себе. Вместо этого ее будут ждать долгие ночи без сна в холодной, одинокой постели. Она закусила губу, чтобы не разрыдаться.

Чувствуя, как его теплая рука ласково гладит ее по волосам, Эвис незаметно для себя погрузилась в сон, успев подумать о тех неприятных сюрпризах, какие готовит ей жизнь.

А Бэннинг, не отрываясь, смотрел на красивую женщину, которая спала, уронив голову ему на колени.

Будь все проклято!

У него есть несколько вероятных способов достичь цели, рассуждал Бэннинг. Боязнь публичного скандала могла бы заставить ее согласиться отдать ему свою руку. Бэннинг хорошо знал, что она ценит светский образ жизни, любит бывать в обществе, встречаться с друзьями. Она согласится стать его женой, чтобы сохранить свою репутацию.