Книга Загадка Эндхауза - Агата Кристи

– О чем вы?

– Вы говорите мне о голосах с того света, и в ту же минуту яраспечатываю это письмо.

Он кинул его на мой конец стола. Письмо было от миссисБакли. Вот что она писала:

«Приход Ленгли

Дорогой мсье Пуаро! Вернувшись домой, я нашла здесь письмо,написанное моей несчастной девочкой после приезда в Сент-Лу. Боюсь, в нем неокажется ничего интересного для вас, но я подумала, что, может быть, вызахотите на него взглянуть.

Благодарю вас за участие, искренне Ваша

Джин Бакли».

Читая вложенное ею письмецо, я почувствовал, что у меня сдавилогорло. Письмо было таким будничным, не омраченным даже тенью надвигающейсябеды.

Вот что там было написано:

«Дорогая мама!

Я жива и здорова, доехала благополучно. До самого Экзетера ввагоне было только двое пассажиров.

Здесь чудесная погода: Ник выглядит здоровой и веселой,пожалуй, чуточку возбуждена, но я все же не понимаю, зачем она прислала мнетакую телеграмму. По-моему, ничего бы не случилось, если бы я приехала вовторник.

Пока кончаю. Сейчас мы идем пить чай к соседям. Ониавстралийцы и снимают здесь флигель. Ник говорит, что они симпатичные зануды. Унее будут гостить миссис Райс и мистер Лазарус. Он торгует предметамиискусства. Сейчас я брошу письмо в ящик у калитки, и почтальон успеет егозахватить. Завтра напишу еще.

Твоя любящая дочь

Мегги.

P. S. Ник говорит, что у нее все же была причина послатьтакую телеграмму. После чая она мне расскажет. Она какая-то странная и оченьнервничает».

– Голос с того света, – тихо заметил Пуаро. – Но он… неговорит нам ровно ничего.

– Ящик возле калитки, – почему-то вдруг вспомнил я. – Этоведь тот самый, в который Крофт якобы опустил завещание.

– Якобы… м-да. Любопытно. Ох как любопытно!

– А в остальных письмах нет ничего интересного?

– Ничего. И это меня очень огорчает, Гастингс. Я брожу впотемках. По-прежнему в потемках. Я ничего не понимаю.

Зазвонил телефон. Пуаро подошел и взял трубку.

В ту же минуту лицо его переменилось. Он держался оченьсдержанно, и все же я заметил, что он донельзя взволнован.

Его собственное участие в разговоре сводилось к репликам, покоторым совершенно невозможно было догадаться, о чем идет речь.

Но вот, проговорив: «Прекрасно. Благодарю вас», он положилтрубку и вернулся ко мне. Его глаза блестели от возбуждения.

– Ну, что я говорил вам, мой друг? События начались.

– Что же случилось?

– Это звонил мсье Вайз. Он сообщает, что сегодня утромполучил по почте завещание, подписанное его двоюродной сестрой мисс Бакли идатированное двадцать пятым февраля сего года.

– Что? Завещание?

– Конечно.

– Нашлось-таки!

– И в самый подходящий момент, не так ли?

– Вы думаете, он сказал вам правду?

– То есть не думаю ли я, что все это время он скрывалзавещание у себя? Не знаю, дело темное. Одно несомненно: я говорил вам, что,если мадемуазель Ник будут считать умершей, начнутся всякие события, и вот вам,пожалуйста, – они начались!

– Поразительно, – сказал я. – Вы оказались правы. Это,наверно, то завещание, где Фредерика Райс объявлена наследницей?

– Мсье Вайз ни словом не обмолвился о содержании документа.Он не способен на такое легкомыслие. Все же я думаю, что вряд ли этокакое-нибудь другое завещание. Вайз говорит, что оно засвидетельствовано ЭлленУилсон и ее мужем.

– Итак, мы снова возвращаемся к тому же, – заметил я. –Фредерика Райс.

– Загадка!

– Фредерика Райс, – рассеянно пробурчал я про себя. –Красивое имя.

– Да уж получше того, которым окрестили ее друзья. Фредди, –он скорчил гримасу, – нечего сказать, имя… для молодой дамы.

– От Фредерики мало уменьшительных, – пояснил я. – Это не точто Маргарет, где их с полдюжины, если не больше: Мегги, Марго, Мэдж, Пегги…

– Верно. Ну что, Гастингс, как ваше настроение? Повеселеестало?

– Что за вопрос! А скажите… вы именно этого и ожидали?

– М-м… не совсем. У меня не было точного плана. Я говориллишь, что когда мы познакомимся с определенным результатом, то сможем выяснитьи средства, при помощи которых этот результат был достигнут.

– Да, – сказал я с уважением.

– О чем это я собирался сказать, как раз когда зазвонилтелефон? – задумчиво бормотал Пуаро. – Ах да, насчет письма от мадемуазельМегги. Мне хочется еще раз взглянуть на него. Помнится, когда я его читал,какая-то фраза показалась мне немного странной.

Я взял письмо и протянул ему.

Он погрузился в чтение, а я расхаживал по комнате и смотрелв окно, наблюдая, как яхты бороздят залив.

Внезапно он вскрикнул. Я вздрогнул и обернулся. Обхвативголову руками, Пуаро раскачивался взад и вперед, являя собой воплощенноеотчаяние.

– О-о! – простонал он. – Но я же был слеп… слеп!

– Что случилось?

– Сложно, я вам говорил? Запутано? О нет. Простота, самапростота. А я, ничтожество, я ничего, ничего не понял.

– Силы небесные, Пуаро, какой же это свет вас вдруг озарил?

– Стойте… стойте… ни слова больше. Я должен собраться смыслями. Все перестроить в свете этого поразительного открытия.

Он схватил список вопросов и принялся читать его, бесшумношевеля губами. Раз или два он энергично кивнул.

Потом он отложил листки, откинулся на спинку стула и закрылглаза. Я уже начал думать, что он спит.

Но вот он вздохнул и открыл глаза.

– Все так, – сказал он. – Все сошлось. Все эти неувязки,приводившие меня в недоумение. Все, что казалось мне нескольконеправдоподобным, теперь встало на свои места.

– Иными словами, вам все известно?

– Почти. Все важное. В некоторых отношениях мои выводы былиправильны. Кое в чем смехотворно далеки от истины. Однако теперь всепрояснилось. Сегодня я посылаю телеграмму с двумя вопросами… хотя ответ на нихя знаю и сейчас. Он здесь! – Пуаро постучал себя по лбу.