Книга Дело разведенной кокетки - Эрл Стенли Гарднер

– Протест принят, – сказал судья, – но вы можете спроситьего, о чем он разговаривал с Питкином.

– Почему вы разговаривали с Питкином? И о чем?

Сильно рассерженный, Бартон ответил:

– Я хотел нанять шофера на время. Узнал об одной компании,которая представляет собой нечто вроде биржи труда для водителей. Зная, чтоПиткин служит у Аргайла шофером, увидел его ожидающим перед клубом и спросил,знает ли он что-нибудь об этом.

– И он знал?

– Да. Дал адрес. Называется «Бюро найма шоферов», телефонможно найти в телефонной книге. У них записываются те, кто хочет подработать всвободные дни. Кажется, это организация на кооперативных началах. Члены ееработают в разное время, и почти всегда можно нанять шофера на несколько часовили на весь день.

– А мистер Питкин состоял в этой организации?

– Не знаю. Говорил, что да. Четверги у него всегда былисвободны. В среду кончал работу раньше шести, а начинал только в пятницу утром.Он сказал, что охотно поработал бы у меня в свободный день, а если мне нуженшофер в другое время, можно воспользоваться услугами компании.

– Вы уже не питаете никаких чувств к обвиняемой, то есть ксвоей бывшей жене? – спросил Мейсон.

– Я очень люблю Люсиль. Но на свой, конечно, лад.

– И, желая оказаться в ее глазах умным, посоветовали никомуничего не говорить и подбросить револьвер около тела, чтобы инсценироватьсамоубийство.

– Это неправда. У вас нет доказательств. Обвиняемая моглатак утверждать, но это абсурд. Ваше обвинение совершенно ложно.

– И вы не подсказали ей никакого выхода из положения, вкотором она оказалась?

– Конечно нет.

– Но вы утверждаете, что она вам небезразлична.

– Да.

– И вы отнеслись к ее предложению хладнокровно, расцениваяего просто как обычный бизнес?

– Нет, сэр. Я интересуюсь Люсиль. Я хотел удостовериться,что она не пустит деньги на ветер.

– Однако ваши чувства к бывшей жене – дружба, уважение ижелание предостеречь, чтобы какой-нибудь мошенник не обобрал, – не помешалисамому обобрать ее, давая на пять тысяч меньше? – сладким голосом вопросилМейсон.

– Я не хотел ее обманывать.

– Так почему же скрыли, что готовы принять ее предложение?

Поразмыслив немного, Бартон сказал:

– Думаю, в силу привычки. При деловых переговорах никогда неподаю виду, что доволен.

– Но-но, сэр, – сказал Мейсон, – вы знали, что делали. Вынамеренно скрыли желание принять ее предложение.

– Вы сказали об этом уже несколько раз, – перебил ГамильтонБергер.

– Я считаю, что адвокат имеет право говорить об этом. Этоуточняет мотивы, которыми руководствуется свидетель, и позволяет суду оценитьего характер, – возразил судья Осборн.

– Ну ладно! – вдруг почти крикнул Бартон. – Я ее обманул. Яучуял возможность хорошего бизнеса и захотел этим воспользоваться. Что тутплохого?

– Ничего, – ответил Мейсон. – Благодарю за откровенность,мистер Бартон. Теперь еще один вопрос. Как вы сказали, обвиняемая в концеконцов призналась, что в гараже был труп ее первого мужа?

– Я этого не говорил.

– Прошу секретаря суда прочитать соответствующую частьпротокола, чтобы напомнить ваши слова.

Наступило напряженное молчание. Секретарь суда переворачивалстраницы, отыскивая нужное место. Уиллард Бартон заерзал на стуле.

– Нашел, – произнес секретарь. – Вопрос: «Она объяснила,почему хочет уехать?» Ответ: «Сказала, что в ее гараже лежит труп мужчины. Вконце концов призналась, что это ее первый муж и, если это откроется, рухнутвсе ее планы».

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Объясните, мистерБартон, что вы имели в виду, когда употребили выражение «в конце концовпризналась… ее первый муж»?

– Ну, что в конце концов она призналась, и все.

– Она не сказала это сразу?

– Нет.

– Только после ваших вопросов?

– Пожалуй, так.

– Значит, вы разговаривали на эту тему, вам показалось, чтоона что-то скрывает, и поэтому вы допытывались, что именно?

– Скажем, так.

– Чтобы добиться от нее этого «в конце концов призналась»,вы должны были настаивать?

– Ну что же… В определенной степени – да.

– Вы ей сказали, что не сможете помочь, если она не скажетправду, или что-нибудь вроде этого?

– Да.

– И она в конце концов сказала правду?

– Да.

– И тогда вы решили ей помочь?

– Нет.

– Но вы обещали помочь, если она скажет правду. Пока онаэтого не сделает, вы ничего не предпримете. Поэтому-то она «в конце концовпризналась», в чем эта правда. Должно ли считаться, что вы не сдержалиобещания?

Бартон заколебался, переменил позу и умоляюще посмотрел наБергера.

– Было так? – настаивал Мейсон.

– Я ей не помог, – пробормотал Бартон.

– Я так и думал, – с презрением подтвердил Мейсон. – Этовсе, мистер Бартон.

Бартон сошел со свидетельского места, двинулся было к столу,за которым сидел Мейсон, будто хотел что-то сделать, но, заметив холодный,твердый блеск глаз адвоката, передумал и отошел.

– Вызываю Артура Колсона, – сказал Бергер, не обращая большевнимания на Бартона.

Артур Колсон подошел к месту для свидетелей. Он беспокойно иоценивающе блуждал взглядом по залу, старательно избегая взгляда окружногопрокурора и не смотря на стол, за которым сидели Мейсон и Люсиль Бартон.

Колсон назвал суду свое имя, фамилию, возраст, занятие иадрес.

Гамильтон Бергер вынул револьвер.

– Я хочу показать вам револьвер «смит-и-вессон» тридцатьвосьмого калибра, номер S65088. Вы его когда-нибудь видели?

Колсон вынул из кармана бумажку и прочитал:

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, потому что ответможет быть использован против меня.

– Вы купили этот револьвер у «Рашинг-Крик меркантайлкомпани»?

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, потому что ответможет быть использован против меня.

– Это вы вписали имя Росса Холлистера в реестр оружия?