Книга Интимный дневник гейши - Лора Джо Роулэнд

— Я представил те улики, которые счел нужными, — возразит судья. — Их более чем достаточно, чтобы соблюсти закон.

Это было правдой: бессчетное количество подсудимых осуждалось — справедливо или нет — на основании даже меньшего количества улик, чем было представлено Аоки против Нитты, и при этом с полного одобрения бакуфу.

— У вас нет свидетелей, способных показать, что министр финансов Нитта заходил в комнату, где был убит правитель Мицуёси, — стоял на своем Сано. — Кроме того, ничто в комнате не указывает на его вину.

Судья нетерпеливо отмахнулся от этого аргумента.

— Либо он убрал все следы своего присутствия, либо вы не сумели их найти. Любовь к госпоже Глицинии — достаточная улика в том, что он воспользовался возможностью посчитаться с соперником, который провел с ней ночь.

— Да не люблю я ее! — в отчаянии взвыл Нитта. — Иначе я бы просто выкупил ее и женился! Она настаивала на этом, но я отказался. И ни за что не стал бы убивать кузена своего господина из-за какой-то проститутки!

— Есть основание верить, что он говорит правду, — сказал Сано, сознавая, что с каждым словом все сильнее связывает себя с Ниттой и ставит под сомнение свою лояльность режиму. — Министр финансов общался и с другими проститутками, не только с Глицинией. Он даже оплатил для одной из них ритуальный показ постельного белья.

— Видите? — спросил у судьи Нитта.

— Замолчи! — приказал судья Аоки и обратился к Сано: — Пусть он посещал хоть миллион проституток. Уступка Глицинии правителю Мицуёси огорчила его в достаточной мере, чтобы поскандалить с владельцем заведения, а затем убить Мицуёси.

— Меня возмутило, что владелец «Оварии» потребовал плату за свидание, которое не состоялось, — зло бросил Нитта.

— Музыкант Фудзио тоже является подозреваемым, как и наставница Глицинии, Момоко, которая находится под арестом по обвинению в убийстве. — Сано пошел по проходу между рядами коленопреклоненных людей к возвышению. — Вы столь же легко могли бы обвинить любого из них.

— Однако ни один из них не является осужденным изменником. — Судья Аоки смотрел на Сано с едва прикрытым торжеством.

Сано понял, что главной причиной выбора судьи Аоки являлась вовсе не порочная натура министра финансов, делавшая его наиболее подходящим кандидатом в преступники. Судья Аоки не был настолько порочным человеком, чтобы обвинять кого-то по своей прихоти, и не жаждал крови Фудзио или Момоко, которые, как он понял, могут оказаться невиновными. Министр же финансов, уже заслуживший своими деяниями смертный приговор, был подходящим козлом отпущения. Судья мог со спокойной душой навесить на него обвинение в убийстве и не особо тревожиться, что настоящий преступник все еще на свободе.

Если правитель Мицуёси был единственной мишенью преступника, то у него не осталось причин для нового убийства. Сёгун удовлетворится обвинением министра финансов Нитты. Судья получит повышение, о котором так мечтает. Сано похолодел, узрев столь жестокий расчет.

— Тогда осуждайте, если вам так нужно, министра финансов Нитту, — сказал Сано, — но отсрочьте исполнение приговора. — Получив какое-то время, он мог бы найти истинного убийцу и оспорить приговор Нитте, возникни такая необходимость. — Несколько дней — вот все, что я прошу.

— Вы уже и так слишком далеко зашли в компетенцию суда, — разозлился судья Аоки. — Правосудие не будет отложено ради вас. — Он повернулся к Нитте: — Я приговариваю тебя к смерти путем ритуального самоубийства. — Затем кивнул стражникам: — Отведите его на лобное место.

Нитта открывал рот словно рыба, вытащенная из воды. Его глаза округлились от жуткого осознания, что утрачена всякая надежда. Когда стражники потащили его к дверям, ему отказали ноги.

Сано в отчаянии преградил им путь.

— Стоять! — приказал он.

Четверо детективов присоединились к нему. Стражники остановились, ожидая распоряжений судьи Аоки, другие стражники уже спешили к ним на помощь. Все пришли в замешательство.

— Я забираю министра финансов Нитту под свою охрану, — объявил Сано судье и сжал рукоять меча.

Детективы и судебные стражники последовали его примеру. Обе стороны напряженно смотрели друг на друга, зрители повскакивали с пола и отступили к стенам, освобождая место для схватки.

Глаза судьи Аоки зловеще заблестели, и Сано понял, что нажил смертельного врага.

— Я не позволю кровопролитию осквернить мой суд, — сказал он. По его сигналу стражники отпустили Нитту, который тут же рухнул на пол. — Вы можете, конечно, силой предотвратить его смерть. Но я предлагаю вам сначала хорошенько подумать.

В зале суда повисла мертвая тишина, и Сано понял, какие последствия могут повлечь его действия. Эта единственная возможность получить время для раскрытия дела повлечет за собой жестокое осуждение за защиту изменника. И не важно, хватит ли у Сано влияния, чтобы переспорить судью Аоки. Вмешательство в судебный процесс навесит на него клеймо противника правосудия. Окажется под сомнением его лояльность режиму, репутация будет запятнана. Министр финансов Нитта официально обвинен в убийстве наследника сёгуна, и многие люди поэтому уверены, что он действительно является убийцей. Если в это поверит сёгун, Сано в лучшем случае сошлют, а скорее всего казнят. Даже если сёгун пощадит семью Сано, Рэйко и Масахиро разделят его позор. Их жизнь будет сломана.

И это ради министра финансов Нитты, который в конце концов может действительно оказаться убийцей.

В душе Сано кипели злость и досада. Он сделал знак своим детективам. Под злорадным взглядом судьи Аоки они отошли в сторону, позволяя стражникам вывести министра финансов Нитту из помещения.

20

— Министр финансов Нитта совершил сеппуку? — спросил Хирата.

Сано горестно кивнул.

— Об этом сообщено официально.

После суда прошло примерно два часа. Сано, Хирата и Рэйко сидели в кабинете Сано.

Рэйко налила в чашки горячего чая и спросила:

— Что теперь будет?

— В лучшем случае мне удастся уговорить сёгуна позволить продолжать расследование, пока я не выясню, был ли на самом деле убийцей министр финансов Нитта или судья Аоки допустил ошибку. — Сано отхлебнул из чашки обжигающей жидкости. — В худшем — сёгун решит, что это я совершил ошибку, не смог выполнить свои обязанности и оскорбил режим.

Расписывать перед Хиратой и Рэйко последствия не было нужды: их лица свидетельствовали, что они все поняли.

— Но пока мы не узнаем о решении сёгуна, — сказал Сано. — Он болен и приказал не беспокоить. Я подробно описал случившееся в суде и оставил бумагу у секретаря сёгуна. Но и судья Аоки наверняка пошлет свой отчет. Нам остается лишь ждать и надеяться, что, когда сёгун прочтет оба доклада, ему больше понравится мое изложение дела, чем версия Аоки.

Они сидели с чашками в руках, в комнате парила подавленность. Сано попытался разрядить атмосферу: