Книга 13 заповедей - Олег Владимирович Мушинский

стоял большой стол. На нем тоже была развернута карта с воткнутыми в нее флажками.

Если бы не лик Мамоны на дальней от входа стене, также вырезанный из дерева, но вновь с большим мастерством, то можно было бы подумать, что этот зал предназначался не для молитв и проповедей, а для планирования боевых действий. Однако над столом склонился не генерал в расшитом золотом мундире, а седой жрец в желтой рясе. Впрочем, прическа у него была на военный манер. С шеи свисала тонкая цепочка с парой подковок. Не иерарх, но для провинции, наверное, и две подковки было высочайшим статусом.

Заслышав вошедших, жрец тотчас развернулся к ним. Служитель, отступив в сторону, с легким поклоном указал на Антона. Мол, вот он. Антон поклонился.

- Ведомый Антон, если не ошибаюсь? - произнес жрец, делая шаг ему навстречу.

- Да, это я, - отозвался Антон. - У меня почта…

- Отлично! - воскликнул, перебив его, жрец. - Мы вас тут уже заждались.

- Ведущий Марк? - вопросительно произнес Антон.

- Он самый, ведомый, - отозвался жрец. - Он самый.

Жрец махнул перед лицом Антона своими подковками. На каждой подковке было выгравировано его имя и ранг. Антон не успел их разглядеть, а попросить жреца предъявить "документ" еще раз постеснялся. Да и капрал тотчас выступил вперед, четко отрапортовав:

- Тут посылка для вас, ведущий Марк.

Жрец глянул на сундучок и небрежно махнул рукой в сторону стола, добавив:

- Поставьте там.

Капрал протопал вперед. Половицы тихонько поскрипывали под его тяжелыми шагами.

- Но я ждал письмо, - жрец снова обратился к Антону. - Надеюсь, оно у вас с собой?

- Да, ведущий.

Пока Антон копался в сумке, капрал нашел место на краешке стола и аккуратно пристроил там сундучок. Жрец буравил Антона внимательным взглядом и, надо сказать, несколько этим нервировал. Наконец, конверт появился на свет.

- Оно не подписано, ведущий, но это оно, - сказал Антон.

- Отлично, - произнес жрец.

Он буквально выхватил конверт из рук Антона и, отступив поближе к свету, нетерпеливо сломал печать. В конверте оказалась всего несколько листов бумаги, исписанной синими чернилами. Жрец быстро пробежал текст глазами. По мере чтения его лицо все больше и больше мрачнело.

- Ну, конечно… - шептал он. - Я так и думал. И с самого начала это говорил, - это уже прозвучало зло и раздраженно. - А меня никто не слушал.

Жрец поднял голову, но оглянулся не на Антона, а на трех солдат. Те дружно сделали шаг вперед. Половицы столь же слаженно скрипнули. Жрец указал на Антона и приказал:

- Арестовать!

- Что?! - воскликнул Антон. - За что?

Когда он заканчивал произносить второе "что", солдаты уже сграбастали его, вывернув ему руки за спину. Один из них сорвал с Антона поясную сумку и перебросил ее служителю. Тот неловко поймал ее на лету, чуть не уронив на пол, и заглянул внутрь.

- Эй! - возмущенно воскликнул Антон. - Это мое.

Жрец небрежно взмахнул рукой, словно бы отмахиваясь от назойливой мухи. Солдаты выволокли Антона из зала. Может, они и выглядели новобранцами, но действовали умело и слаженно. Слева от выхода из зала была дверь. Один солдат открыл ее, а двое других зашвырнули Антона внутрь. Дверь захлопнулась за мгновение до того, как Антон грохнулся на пол. Тот, на его счастье, был опять же деревянный. Тем не менее, посадка вышла жестковатой.

Всё еще пылая праведным негодованием, Антон вскочил на ноги и метнулся к двери, намереваясь потребовать объяснений. Мысль о том, что он собирается чего-то требовать от жреца с двумя подковками малость отрезвила его, но кулаки по инерции мышления уже успели забарабанить в дверь. Дверь распахнулась.

- Я… - начал Антон.

Большего сказать он не успел. Удар кулаком вновь отправил его на пол. Дверь закрылась. Лежа на полу и глядя в потолок, Антон осознал три вещи.

Первое: он влип. Влип так, как влипали незадачливые герои приключенческих романов, у которых хватило тупости заявиться в логово врага, кем бы он ни был. Нет, жрец Мамоны, конечно, таковым быть не мог - или мог?! - но, вполне возможно, этот жрец по каким-то непонятным причинам счел врагом самого Антона. А у жрецов только один враг - еретики!

Второе: он серьезно влип. И разговаривать с ним, похоже, никто не собирался, что резко уменьшало его шансы объяснить жрецу, что он никакой не еретик, а всего лишь посыльный, и он знать не знает, кто и что понаписал в этом проклятом письме, гори оно самым зеленым пламенем!

Третье: он капитально влип. В тот краткий миг, пока дверь была открыта, Антон успел заметить в коридоре еще одного человека. Он был одет во всё черное, за исключением серого шарфа, которым закрывал лицо. Антон видел его всего одно мгновение, но признал сразу. Это был тот самый человек, который пытался убить его в городе, когда он забирал из мастерских шестеренку. И те солдаты, которые не были заняты ударением Антона промеж глаз, вытянулись перед ним с куда большим старанием, чем перед своим капралом.

Последнее наводило на мысль, что здесь у убийцы куда больше шансов на успех, чем тогда, на станции. Антон быстро огляделся. Комната была небольшая и абсолютно пустая. Даже лампы не было.

Свет проникал внутрь через круглые окошки под самым потолком.