Книга Тёмный гений Уолл-стрит: Непонятая жизнь Джея Гулда, короля баронов-разбойников - Эдвард Дж. Ренехан мл.

Столкнувшись с этой угрозой, Фиск согласился на большинство условий Вандербильта. «Я сказал (после того, как договорился с ним), что это было чудовищное ограбление; что мы продали себя дьяволу, и что Гулд чувствовал то же самое, что и я».[240]

Как бы то ни было, Фиск и Гулд мало что выиграли от своей авантюры. Тем не менее, несмотря на молчаливое согласие, Дрю, Элдридж и Вандербильт, похоже, предприняли по крайней мере одну попытку сделать так, чтобы эта пара вообще ничего не получила. Когда Элдридж не явился на обещанную встречу с Гулдом и Фиском в начале июня, эти двое отправились прямо в близлежащий дом судьи Эдварда Пьерпонта (вскоре назначенного генеральным прокурором США при президенте Гранте). Здесь, по уличным слухам, проходило тайное заседание правления Erie. Ворвавшись в заднюю комнату Пьеррепонта, Фиск и Гулд застали Дрю, Элдриджа и Уорка вместе с остальными членами правления «Эри» за обсуждением деталей соглашения с Вандербильтом — соглашения, которое не оставляло двум новоприбывшим ни кусочка пирога, ни даже щепки.

С помощью быстрых и громких разговоров и не очень завуалированных угроз судебного разбирательства Фиск и Гулд пытались улучшить свое положение, насколько это было возможно. То есть не намного, но в какой-то степени. Окончательное соглашение предусматривало освобождение Вандербильта от 50 000 акций Erie по цене 70 и 80 долларов, которые должны были быть оплачены 2,5 миллионами долларов наличными и 1,25 миллионами долларов номинальной стоимости облигаций BH&E. Вандербильт также получил еще 1 миллион долларов за четырехмесячный колл еще на 50 000 акций «Эри» и два места в совете директоров «Эри». (В течение ближайших недель 100 000 акций должны были быть постепенно выпущены на рынок с целью поддержания цены). Дрю, уже лишившийся должности казначея, вышел из состава правления Erie и выплатил дороге 540 000 долларов в обмен на снятие всех других претензий к нему. Бостонская группа Элдриджа также отказалась от места в совете директоров и обменяла облигации BH&E номиналом 5 миллионов долларов на акцепты Эри. А Фрэнк Уорк и Ричард Шелл получили 464 250 долларов, которые они потеряли в результате манипуляций Дрю с пулом.

По окончании всех этих финансовых операций от Erie осталась лишь пустая шелуха. Обремененная долгами на сумму более 9 миллионов долларов, корпорация состояла из акций, находящихся в обращении, на сумму более 21 миллиона долларов, небольшого количества материальных активов и плохой репутации. Этот приз, как назвал его один из репортеров, теперь достался двум не слишком умным молодым людям, которые организовали всю эту драму. К концу собрания Гулд стал казначеем и президентом Erie, сменив Элдриджа на последнем посту. Первым делом он назначил Фиска контролером и сформировал новый исполнительный комитет, состоящий из него самого, Фиска и главного юрисконсульта «Эри» Фредерика Лейна.

Никто не завидовал Гулду. Эри, казалось, вряд ли стоила того, чтобы ею обладать. Кроме того, тридцатидвухлетний мужчина не мог уверенно держаться за дорогу. Сам Гулд не владел достаточным количеством акций «Эри», чтобы гарантировать свое положение. Он вполне мог уйти, когда в октябре пройдут выборы нового совета директоров. И даже если он останется, то кем именно будет его президент? «В Эри больше ничего нет, К'Нил», — сказал Дрю Вандербильту.[241]

Глава 17. Скундеры (Негодяи)

Одним из самых ценных приобретений Джея Голда в Эри стал тридцатичетырехлетний итальянский иммигрант и бывший моряк по имени Джованни Пертинакс Моросини. Он утверждал, что происходит из видного и старинного купеческого рода Венеции. Приехав в Соединенные Штаты в 1850 году, физически крепкий и умный от природы Морозини пять лет проработал рубщиком на клиперах. Затем в дело вмешалась судьба. Судьба Морозини изменилась одним летним вечером 1855 года, когда он наткнулся на молодого человека в костюме, которого избивали прибрежные бандиты недалеко от Саут-стрит в Нью-Йорке. Морозини спас подростка, который оказался сыном офицера «Эри». В награду он получил должность клерка в офисе ревизора Эри. В течение следующих тринадцати лет умный и старательный Морозини дослужился до должности помощника контролера. Он также женился, завел семью и основал небольшое поместье (Элмхерст) в районе Ривердейл в Бронксе. В качестве хобби он коллекционировал средневековые доспехи, сабли и золотые монеты.[242] Таково было положение Моросини, когда Гулд, человек, сделавший себя сам, с естественным расположением и доверием к другим людям, сделавшим себя сами, вступил во владение «Эри». Гулд быстро сместил давнего начальника Морозини (старого приятеля Дрю) и назначил Морозини исполняющим обязанности аудитора, а через несколько месяцев официально утвердил его в этой должности. Со временем Моросини стал также конфиденциальным секретарем, телохранителем, и иногда брокером Гулда, оставаясь верным другом и союзником семьи Гулд до самой смерти Джея и всегда извлекал выгоду из этих отношений. (Сегодня Моросини, умерший в 1908 году, по-прежнему близок к Гулду, занимая мавзолей в Вудлауне, почти такой же тщательно продуманный, как и мавзолей Джея).

Финансовые дела, которые пришлось проверять Морозини, были очень сложными. Как вспоминал Фиск, первое, что они с Гулдом обнаружили по прибытии на вершину горы Эри, было «очень хорошо пропыленное казначейство».[243] Чтобы укрепить эту казну, Гулд и его соратники в течение лета с жадностью взялись за печатный станок, создав конвертируемые облигации на сумму около 20 миллионов долларов, которые затем мгновенно превращались в акции. «При выпуске 20 000 000 долларов, — жаловалась газета Commercial and Financial Chronicle, — нечего предъявить, кроме 5 000 000 долларов облигаций другой корпорации [BH&E], проценты по которым гарантированы Erie Company, прокладки новой линии рельсов, некоторых незначительных улучшений, не имеющих большого значения, и обычного ремонта, который должен был быть покрыт текущими доходами». В конце концов, Гоулд и Гулд выпустили облигации на сумму 5 000 000 долларов.[244] В итоге, хотя Гулду и удалось пополнить казну «Эри», он сделал это исключительно за счет держателей акций, стоимость которых в результате новых эмиссий снизилась более чем на треть. (В июне, до новых эмиссий, акции Erie стоили около 70 долларов. К концу августа, когда на рынке появилось большое количество сертификатов, их стоимость держалась на уровне чуть выше $44. При этом Фиск и Гулд лично занимались шортингом акций Erie и заработали сотни тысяч).

В то же время Гулд тщательно готовился к октябрьским выборам в совет директоров. В сентябре он использовал часть собственных средств Erie для покупки доверенностей. Он также принял решение закрыть книги переводов «Эри» 19 августа, более чем за месяц до того, как они обычно закрываются перед ежегодными выборами в