Книга Приятные вещи - Дмитрий Петюк

нашей компании, но комендант предложил нам любое место на выбор, пообещав подготовить всё в течение часа. Выбирать ничего не пришлось — что мне хочется, я знал по предыдущему визиту. Так что мы заняли четыре небольших домика, стоящих на отдалённом пляже, к которому вели вырубленные прямо в скале ступени. Как оказалось, понравились они мне не просто так — дома предназначались для высшего офицерского состава, так что не просто обеспечивали уединение, открывали с террас превосходные виды, но и были обставлены с максимальным для этих мест уровнем комфорта.

Мне было очень неуютно от мысли, что наше появление заставило предыдущих жильцов спешно переселяться, прерывая свой отдых, но никто из спутников моих угрызений совести не разделял. Незель, как старшей жрице столичного храма, такое отношение было привычно, Ксандаш просто радовался выпавшей возможности, Хартан злорадствовал неудобствам «этих богатеев», хотя теперь по количеству богатств превосходил всех обитателей этой базы вместе взятых. Кенира, Лексна, Мирена и Пала просто наслаждались отличной погодой и ярким солнцем, не собираясь тратить силы на ненужные рефлексии. Так что когда комендант сообщил, что всё готово, занялись по-настоящему важным делом — распределением доставшихся в наше распоряжение вилл.

Лично я считал, что четыре — это много, что нам столько не нужно, но и это моё мнение не разделял никто. Как-то само собой получилось, что один дом заняли мы с Кенирой, в соседнем разместились Незель и Мирена, в третий поселились Ксандаш и Лексна, а в четвёртый, стоящий ближе всего к лестнице, спихнули Тану и Палу, что вызвало недовольство у них обоих.

Я прекрасно понимал, почему супружеская пара Табран хочет побыть отдельно от дочки, даже установил возле дома односторонний магический барьер, пропускающий внутрь дома шум моря, при этом гасящий идущие оттуда звуки, но хотел бы, чтобы Незель осталась с нами. Мирена, как я считал, могла бы разделить виллу с обоими детьми, таким образом, оставив четвёртый домик предыдущим обитателям.

Выслушав мои соображения, Незель рассмеялась и сказала, что она нас будет обязательно навещать, но нам требуется уединение. Ну и ни она, ни Мирена не собирались держать в доме исходящего тестостероном молодого парня, едва вышедшего из подросткового возраста. Мнения самого Хартана и Паталы никто, конечно же, не спрашивал.

Впрочем, как мне сказал по секрету Тана, тут он собирался только ночевать. Тут в санатории имелся большой госпиталь, в котором работало немало симпатичных целительниц и медсестёр, к тому же всегда можно было выбраться в город, чтобы пытаться склеить местных красавец. И всё необходимое для этого у Хартана имелось: свой омнигон Ралвиз-6 он, следуя моему совету, всегда держал в своём «кармане».

Как оказалось, совет выбраться в отпуск оказался настолько хорош, что его без преувеличения можно было бы назвать гениальным. Кто-то мог бы мне резонно возразить, что как паладин богини снов я мог бы устраивать себе подобный отдых каждую ночь, отдыхая по несколько месяцев. Но пусть Царство Ирулин реальности ничуть не уступало, а во многом её и превосходило, имелось одно очень важное отличие.

Тут действовала та же закономерность, что и с абонементом в спортзал. Да, можно было купить себе гантели и даже тренажёры, повесить турник и установить брусья — что я и сделал у себя дома в Нирвине. И при должной дисциплине человек мог заниматься дома без необходимости ежемесячно оплачивать абонемент. Но обычно дома всегда поджидают те или иные дела, наваливаются различные заботы, в то же время в спортзале есть чётко выделенное время, которое можно посвятить только тренировкам.

То же самое происходило и с отпуском. Тут меня отпустили все беспокойства, отодвинулись «на потом», я смог, наконец, расслабиться, не думать ни о чём, зная, что как только закончится отдых, тогда жестокая реальность снова вступит в свои права. Так что я наслаждался морем и солнцем, созерцанием ослепительно прекрасных женщин в скудных купальниках, которые на Итшес, как оказалось, не только существовали испокон веков, но и оставляли мало простора для воображения. Расплываться медузой в шезлонге, попивая прохладные коктейли, либо же, натянув маску и дыхательный артефакт исследовать океанские глубины, любуясь рыбами и кораллами.

В мире Итшес существовало немало пляжных игр, в том числе что-то типа волейбола. И тут меня неожиданно встретило серьёзное испытание. Для того, чтобы отбить мяч, игрокам часто приходилось подпрыгивать. И если этим игроком была одна из женщин, подпрыгивала и её грудь. Каждая из присутствующих женщин обладала прекрасной фигурой, так что было очень трудно не отвлекаться и сосредоточиться на игре. Разумеется, красавицы вовсю пользовались своим преимуществом, пытаясь выставить себя в максимально выгодном свете, так что нам, мужчинам, приходилось туго. Я, конечно, мог бы форсировать мозг, для вычисления траектории мяча не пришлось бы даже напрягаться, но посчитал это неспортивным.

Наиболее одарена была Мирена, так что её движения производили просто убийственный эффект. Я боялся признаться даже самому себе, что испытываю влечение к собственной тёще, что она будит во мне самые первобытные желания, и хочется сорвать с неё этот так оттеняющий смуглую кожу белый купальник, повалить на песок и овладеть, не считаясь с последствиями. Кенира понимала меня гораздо лучше меня самого, так что почти в открытую смеялась с моих затруднений.

Я в который раз злился на себя, одновременно поражаясь происходящим в моём теле странностям. Столь сильного сексуального возбуждения и жажды интимной близости я не испытывал и в ранней молодости, а для девяностолетнего старика такая похотливость, нарушающая все грани разумного, являлась полной дикостью. Я мог, конечно, всё свалить на Эгора, который, исцеляя моё тело и поддерживая его в здоровом состоянии, мог внести любые изменения. Мог бы списать на постоянное воздействие элир, теперь содержащейся в моём никак не приспособленном к магии теле. Также могли возникнуть побочные эффекты от приёма совершенно диких доз ветеринарных препаратов, которыми я накачивал себя, чтобы избавиться от лишнего жира.

Но как мужчина я обладал множеством присущих нам комплексов и фобий. Одной из таких фобий являлась боязнь мужской несостоятельности, так что своё повышенное либидо я радостно принимал всей душой, совершенно нелогично продолжая злиться на недостаток контроля при виде полуобнажённых женщин.

А когда наступал вечер и мы расходились по нашим домам, я срывался как на Кенире, так на и присоединяющейся к нам Незель. А потом мы, разгорячённые и уставшие, засыпали друг у друга в объятиях только для того, чтобы здесь, в Царстве богини, всё повторилось снова и снова.

* * *

Пребывать во сне, над которым у меня нет контроля, являлось совершенно