Книга Что осталось от меня — твое - Стефани Скотт

предложить тебе. Но я все же скажу, что послушался твоего совета: я ушел с работы и уезжаю из Токио. Я возвращаюсь домой, к семье. И попытаюсь восстановить то, что разрушил.

При этих словах он даже не взглянул на нее, словно не догадывался, какой эффект они произведут. Рина закрыла глаза. Грудь разрывалась от боли, такой жгучей, что, казалось, еще миг — и сердце остановится. Но этого не произошло. Сейчас Каитаро говорил о своем будущем, и в нем не было места для Рины. Неожиданно она пожалела, что оттолкнула его. Ей захотелось обнять Каитаро, прижаться к нему, почувствовать исходящую от него силу, которая приносила ей ощущение мира и надежности всякий раз, когда они были вместе. Пережить это снова, еще раз, последний. Но Каитаро уже направился к выходу из ниши, и Рина ни за что не подошла бы к нему. Она бы не вынесла, если бы теперь он сам отстранился от ее прикосновения.

— Я уезжаю завтра, — сказал Каитаро, оборачиваясь к ней. — Если ты передумаешь, если решишь, что хочешь прожить свою жизнь со мной, сейчас самое время действовать.

Рина стояла неподвижно. Отдаленный шум вечеринки звенел в ушах, словно навязчивый комар. Если целью Каитаро было заставить Рину понять, в какую бездну отчаяния она погрузится, потеряв его, что же — у него получилось. И все же внутренне она продолжала сопротивляться. Рина отвела глаза и вдруг осознала, что любой из гостей мог пройти по коридору и заметить их в глубине ниши. Каитаро, словно прочитав ее мысли, криво усмехнулся:

— Ты в полной безопасности. В коридоре никого, так что можешь спокойно вернуться в зал к своему мужу.

Рина проглотила застрявший в горле ком. Ей хотелось произнести какие-то очень важные слова, попытаться объяснить, что она сейчас чувствует, попросить, чтобы он, по крайней мере, дал ей чуть больше времени для принятия решения. Но она не сделала ни того, ни другого.

— Прощай, — сказала Рина.

Она чувствовала, как его взгляд скользит по ней, по ее облегающему платью, по нитке жемчуга на шее, по напудренной коже и аккуратно уложенным волосам.

— Прощай, Рина, — сказал он.

И хотя она первой произнесла это слово, сейчас оно бритвой резануло ее по сердцу.

Любимые ею глаза сделались холодными и чужими. Она кивнула. Прежде чем Рина успела вымолвить хоть слово, Кзитаро выскользнул из ниши и исчез, точно призрак, лишь едва уловимый запах его одеколона остался висеть в воздухе, как доказательство того, что он все же был здесь.

Сев в машину, чтобы ехать домой, Рина крепко прижала к себе Сумико. Сато плюхнулся на сиденье рядом. Служащий отеля захлопнул за ним дверцу «лексуса», и водитель тронулся с места. Рина видела, что Суми хочется поделиться впечатлениями о вечернике, но она сжала ее маленькую ручку, и девочка прикусила язык. Сато тоже сидел молча, положив локоть на край открытого окна и подставив лицо ночной прохладе. Он так ни разу и не повернулся к жене и дочери.

Рина сильнее откинулась на спинку кожаного сиденья. Сумико прильнула к ней всем телом и положила голову на плечо. На мгновение девочка подняла взгляд и посмотрела на мать, как будто озадаченная чем-то, но затем снова успокоилась, крепче прижалась к ней и сомкнула веки.

Они мчались по ярко освещенным улицам, за окном мелькали разноцветные огни неоновых вывесок, а перед глазами Рины проплывали события сегодняшнего вечера, шаг за шагом — от прибытия в отель и до того момента, когда она оказалась за занавеской в нише рядом с Каитаро. Рина была уверена — Сато не заметил ее долгого отсутствия, а Сумико не сказала ни слова, когда мама вновь появилась в зале, хотя личико девочки было встревоженным. Сейчас, сидя в машине рядом с мужем, Рина снова пережила радость, всколыхнувшуюся в груди, когда она обернулась и увидела Каитаро, и страх, охвативший ее при мысли, что их могли заметить и что своим вторжением любовник поставил под угрозу ее репутацию. Азатем Рине пришла в голову совсем другая мысль: выбор, который она только что сделала, выглядит гораздо более пугающим.

Вечеринка, как обычно, затянулась. Сумико уже давно было пора ложиться в постель, но Сато обожал приемы и не спешил уходить. Однако, когда закуски на столах совсем остыли, а официанты, заскучав без дела, начали болтать друг с другом, они наконец отправились домой. Идя к выходу, Рина окинула взглядом огромный банкетный зал, залитый ослепительным светом. Усталым глазам свет показался слишком ярким, а роскошное убранство отеля утратило романтический блеск. Высокие, во всю стену, окна выглядели холодными и даже опасными, а тьма, висевшая за ними, наполняла душу тоской. Белоснежные скатерти были заставлены тарелками с недоеденными канапе, креветками в масле, блинами с икрой, кусочками курицы-терияки[70] и пустыми бокалами. Повсюду валялись трубочки от коктейлей. Вот и все, что осталось после столь изысканной вечеринки.

Воспоминания о разоренном зале вернулись к Рине, когда они поднимались в лифте к своей квартире. Она видела, что усталость буквально валит Сумико с ног, у девочки слипались глаза, но под строгим взглядом отца она держала осанку. Переступив порог дома, девочка аккуратно поставила туфли в стойку для обуви и надела домашние тапочки. Рина прошла в гостиную и зажгла настольные лампы. Знакомый мягкий свет окутал комнату. Приблизившись к буфету, Рина собралась приготовить виски для Сато, но, протянув руку к тяжелому хрустальному графину, заметила, что муж стоит на пороге и пристально смотрит на нее. В первый момент она решила, что Сато намерен учинить ей допрос: где она так долго отсутствовала и почему была неразговорчива с его друзьями. Но затем увидела игрушки Сумико, разбросанные на журнальном столике. Перед отъездом Рина просила дочку убрать их, но, вероятно, в суете и волнении девочка забыла. Сато вопросительно поднял бровь. Проходя через гостиную, Рина подхватила с края буфета маленькую плюшевую собачку, но спрятать остальные игрушки не успела. Сато взял стакан с виски и молча уселся в кресло. Рина обошла комнату, подобрала куклу и пару троллей, взбила примятые диванные подушки. Обернувшись к дочери, она заметила, с какой настороженностью девочка смотрит на отца. Рина хотела улыбнуться ей и успокоить, сказав, что ничего страшного не произошло и не стоит расстраиваться из-за разбросанных игрушек, но в этот момент Сато рявкнул, чтобы Сумико отправлялась спать и не болталась под ногами у взрослых. Та вздрогнула и опрометью бросилась из гостиной, прихватив по дороге игрушку, которую не заметила мать. Сидевший перед экраном телевизора Сато даже