Книга Что осталось от меня — твое - Стефани Скотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Существуют пары, которые способны договариваться между собой, скрупулезно обсуждать все детали своего брака, все неурядицы и в конце концов пойти в отделение мэрии и договориться об условиях развода[69]. Но они с Сато не из таких. Поэтому одна мысль о начале бракоразводного процесса повергала Рину в дрожь. Слишком многое поставлено на карту, и Сато не отступит, он будет сражаться, яростно, до последнего saaf это Рина знала наверняка. А также она знала, что ей не одолеть мужа. Рина не могла позволить себе рисковать потерей ребенка.
Позади нее в банкетном зале гремела вечеринка. Как бы далеко ни уходила Рина в глубь отельного коридора, убежать от этого шума она не могла. Да и узкое вечернее платье стесняло движения, не позволяя двигаться быстро. Рина миновала гардероб и остановилась напротив ниши с высоким окном, за которым открывался великолепный вид на город. Это была своего рода смотровая площадка. Блестящая шелковая портьера, собранная широкими фестонами, обрамляла вход в нишу. В надежде хотя бы на несколько минут найти покой и уединение Рина проскользнула за занавеску, приблизилась к окну и взглянула на город. Это был ее родной город, здесь она взрослела. Город, как обычно, смотрел на Рину в ответ.
Всматриваясь в темноту, Рина вдруг уловила быстрое движение у себя за спиной, а в следующий миг на плечо ей осторожно легла чья-то рука. В черном смокинге с галстуком-бабочкой он выглядел элегантно и дорого, но без намека на чопорность. Каитаро носил вечерний костюм так же легко и свободно, как и все, что делал. Волосы, обычно мягкие и податливые, он зачесал назад и густо смазал бриолином. Весь его облик был нов и непривычен, но глаза остались теми же. Полными теплого сияния, которое так любила Рина.
— Как ты сюда попал? — спросила она, хмурясь и улыбаясь одновременно. Теперь, когда он был рядом, все вокруг вдруг прояснилось и как будто встало на свои места. — Муж тебя не видел? — добавила Рина и мгновенно устыдилась собственного вопроса.
Он прислонился плечом к стеклу и молча смотрел на нее.
— Я никогда не допустил бы этого, — наконец произнес он. Она знала: Каитаро действительно никогда не совершил бы подобной оплошности, ей не о чем волноваться. — Ты не отвечала на мои звонки. — Сердце Рины подпрыгнуло и пустилось вскачь: чувства, острые и горячие, которые она так долго подавляла, разом затопили все ее существо, но в следующую секунду другое чувство, здравого смысла, взяло верх. Больше так продолжаться не могло. Рина хотела быть с ним, хотела, чтобы он касался ее, но с каждым новым прикосновением, с каждой новой лаской давала Каитаро ненужную надежду. Она отступила назад, уклоняясь от его руки.
— Нам не следует… — твердо начала она и запнулась. — Это надо прекратить.
Он окаменел. Рина видела: Каитаро борется с желанием сделать шаг к ней навстречу, притянуть к себе и разом развеять все сомнения, как умел всегда.
— Рина… — Голос Каитаро дрогнул. — Я знаю, ты думаешь, что у нас нет выхода, но он есть. Мы еще можем построить нашу жизнь.
Молодая женщина подняла на него глаза. За долгие недели разлуки, недели без его объятий, она успела забыть, какой он высокий.
— У меня уже есть жизнь, — сказала Рина. — Есть мужчина, за которого я вышла замуж, и ребенок, его ребенок. У нас есть дом, будущее. — Она прикрыла глаза, вспомнив, как прошедшей ночью лежала без сна рядом с мужем. Запах Сато был повсюду, даже простыни насквозь пропитались им: казалось, сама его кожа излучает этот запах черного чая. Что бы ни происходило между ними, Сато всегда оставался в их супружеской постели, и Рина тоже.
— А что насчет нас? — спросил он. Рина вздрогнула, словно от боли — от его боли, прозвучавшей в этом вопросе. — Ты мне не веришь?
— Верю.
— Ты не веришь в нас?
Рина прикусила губу. Она видела, как внутри у него нарастает напряжение, появившееся в первый же день их возвращения в Токио. Рина не имела права давать ему надежду. И даже сейчас нерешительность Рины разрушала стену, которую она тщетно пыталась выстроить. Каитаро чувствовал это. Она набрала воздуху в легкие, готовясь выслушать его аргументы и выдвинуть свои возражения. Однако он просто приблизился к Рине вплотную и опустил руки ей на плечи. Прикосновение его ладоней было теплым и ласковым. Затем Каитаро провел по ее обнаженным рукам. У Рины перехватило дыхание.
— Неужели это все? — прошептал он, склоняясь над ней и оттесняя к стене. Учтивость и мягкость Каитаро исчезли, передней был мужчина, сильный и желанный, мужчина, которого она любила и которого намеревалась покинуть. Его пальцы крепче сжали плечи Рины. Она вдруг поняла, что Каитаро зол, таким злым она его еще не видела. — Если ты решила разрушить все, что нас связывает, по крайней мере взгляни на то, ради чего ты собираешься пожертвовать нами. — Каитаро говорил совсем тихо, но его голос дрожал от бешенства. — Спроси себя, чего ты на самом деле хочешь от этой жизни. — Он оттянул расшитый бисером ворот платья Рины и скользнул пальцем по нежной коже у нее на шее, подбираясь к небольшой ямке на горле и наблюдая, как желание, которого Рина не могла скрыть, затуманивает ее взгляд. — Для того чтобы быть счастливой, совершенно не нужно все то, за что ты так держишься.
Рина с силой оттолкнула его руку.
— Ты не имеешь право судить меня. Тебе нечего терять.
— Мне есть что терять!.. — прошипел он. — Я теряю все! А ты, все твои обстоятельства, условия. — Он запнулся, подыскивая слово. — Это превращает всех вас в трусов! Да ты лучше предпочтешь иллюзию безопасности, чем свободу жить так, как хочется. И право прожить свою собственную жизнь!
— Нет! — Рина решилась ответить ударом на удар. — Ты ни от кого не зависишь, тебе никто не нужен — это ты называешь свободой? — Она дрожала всем телом, бросая в него злыми словами. — Что ты будешь делать со мной и моей дочерью, если даже о собственной матери не можешь толком позаботиться? — Рина отпихнула его обеими ладонями. Теперь-то Каитаро наверняка оставит ее в покое. И, к несказанному ужасу Рины, он так и сделал. Она почувствовала, как Каитаро внутренне отшатнулся от нее. Затем отступил назад, к окну, и уставился на висящую за стеклом ночь.
— Ты можешь вышвырнуть меня из своей жизни, Рина. Можешь говорить, что не нуждаешься ни во мне, ни в том, что я хочу
