Книга Порождение двух миров - GibBenk

и почти полным отсутствием разновидностей огненной травы исчезла и способность дышать огнём.

Интеллект их развивался, агрессивность по отношению друг другу падала, они образовали общины и, не имея серьёзных врагов, размножились, быстро осваивая всю территорию джунглей. Началась экспансия саванны, где им впервые встретились люди.

Между людьми и чешуйчатыми было мало общего. Ничего удивительного, что вскоре между ними начались стычки, быстро переросшие в войну.

Для ходячих ящеров эта война стала уроком дисциплины и оружия. Люди, постоянно враждовавшие между собой, без труда разгромили их и отогнали обратно в джунгли. Чешуйчатым пришлось познавать науку и пытаться налаживать дипломатию со столь сильным, жестоким и умным соседом.

Прорывом для них стали времена первой великой войны. Отвлекшись на эльфов, люди упустили момент, когда чешуйчатые собрали настоящую армию и вновь направились захватывать саванну. Чтобы избежать сокрушительного поражения на обоих направлениях, империи пришлось отдать часть своей территории ящерам. После войны чешуйчатые выстроили свою полноценную империю, которую признали люди и эльфы.

Хотя место, которое выбрали для встречи чешуйчатые и находилось на самом севере саванны, вблизи границы со страной Летунов, местную погоду язык не поворачивался назвать "северной". Днем вся живность старалась спрятаться от невыносимого зноя либо под землей, либо в высохшей высокой траве, либо под тенью редко растущих деревьев. Когда-то эти места были родиной самых крупных красных летунов, чьё пламя считается самым горячим и смертоносным. Когда-то здесь паслись огромные стада зебр и антилоп, а на них охотились прайды львов и стаи гиен. Раньше сезон дождей был гораздо дольше, а дожди обильнее. Раньше...

Говорят, жизнь в северной саванне усугубили чешуйчатые после того, как построили плотины для орошения полей на притоках Большой Бриззиль - крупнейшей реки материка. Население ящеров быстро росло, росли и их потребности в пище.

Одетый в тяжелую укрывающего цвета броню, чешуйчатый-дозорный стоял, опершись спиной о ствол единственного в округе дерева. Густая крона надежно защищала его от палящего солнца. Он, не отрываясь, наблюдал за горизонтом и держал наготове зеркало, чтобы сразу подать сигнал о приближении долгожданных гостей.

В версте от дозорного располагалась старая, но прочная на вид деревенская хижина с одной крупной комнатой, окруженная кустарником болочая в два человеческих роста. Болочай, несмотря на жестокие условия, плодоносил обильно: казалось, что ярко красных ягод больше, чем листьев. Земля так же была покрыта чавкающим под ногами ковром, который источал пьянящий аромат. В тени кустарника укрывались двое чешуйчатых-солдата, их командир и карликовый тропический летун. Еще пара ходящих ящеров о чем-то тихо переговаривалась внутри хижины, а последний их представитель обливал водой лошадей, запряженных в военную карету около внушительного входа, через который мог бы без особого труда протиснуться крупный летун.

Увидев на горизонте четыре темных точки, дозорный подал сигнал своим сородичам.

- Четверо? - удивился карликовый летун и вопросительно посмотрел на командира, - Какого хера их четверо?

Чешуйчатый пару раз резко вскинул голову (человек бы на его месте пожал плечами), затем сорвал несколько кислых ягод, закинул их в рот, сморщился и выплюнул.

- Хорошо, что не десять.

- Мы так не договаривались, - продолжил летун, - Какие им, сука, переговоры? Отправить их обратно жрать барашков - вот что нужно.

Чешуйчатые нелепо загоготали.

- Там среди них Кейнерт. Он тебя сломает одним пальцем, - сказал боец, - Ты же не скажешь ему такое в лицо?

- Конечно, я не хочу подохнуть.

Миниатюрного, покрытого нелепыми леопардовыми черно-зелеными пятнами, в пять пудов, крылатого, нисколько не смущало, что ящеры смеются над ним. Он уже привык к насмешкам, и даже сам старался вести себя достойно для насмешек. Так он чувствовал себя увереннее. Так он сразу видел и оценивал тех, с кем приходится находиться рядом.

Один из бойцов отправился в хижину, чтобы доложить о прибытии гостей.

К карете вышли император чешуйчатых и его советник, одетые в простые потёртые рабочие рубахи. Второму, судя по неловким движениям, презрительной мине и нервозно приподнятым перьям на затылке, совсем не нравилось находиться непонятно где, непонятно в чем и ждать непонятно чего.

- Моя мысль - они взяли с собой переводчика, - предположил советник.

- Зачем ещё один? Эй, Ривугерт, разве ты не лучший знаток нашего языка на всю саванну?

Летун выскочил из кустов к императору и, поклонившись, ответил:

- Лучший, но они, похоже, этого не знают.

- Будем надеяться, что он переводчик.

Теперь два чернокрылых, один серый и один зеленоватый силуэты были видны и от хижины.

- Кто надоумил Кейнерта изучать именно "общий" язык? - обиженно пробормотал советник, - Ведь ему нужно больше говорить с нами, чем с волосатыми.

- Знай своего врага в лицо. Изучить язык неприятеля - умный ход, - возразил император, - Он не хочет оскорбить нас этим, я уверен.

Пораженный и ущемленный размером приближающихся настоящих величественных летунов, Ривугерт нервно взмахнул крыльями.

Гости приземлились, подняв в воздух тучу пыли вперемешку с высохшей травой.

Ривугерт сразу понял, что четвертый их представитель - ирэль. Стройная и изящная, она приковала его внимание. Ирэль была угольно черной, лишь на груди и лбу виднелись бледно-серые пятна. Из-за всей этой причудливой черноты казалось, что её ясные глаза сияют. Будь Ривугерт покрупнее, и не будь здесь больше никого, кроме них двоих, он бы применил всё своё юморное обаяние, чтобы склонить диковинную