Книга Гостья из прошлого - Алексей Борисов

сейчас, когда он паковал чемодан. Подходила к концу первая в его жизни загранкомандировка. Охраняемое лицо прибыло на саммит в уютную пряничную страну среди гор и лугов, где всю делегацию разместили в настоящем средневековом замке. Подходы и подъезды к нему идеально просматривались и простреливались. За каждый сектор головой отвечали привезенные вместе с лицом снайперы. Входы-выходы, сводчатые этажи угловых башен и донжона охранялись отдельно. Мимо коллег Володи муха не проскочила бы.

Что обсуждали на саммите, Мухин знал в предельно общих чертах. Но был уверен в одном: интересы державы не пострадают. Те, кто по боевому расписанию располагались ближе к охраняемому лицу, конечно, слышали и знали больше. Кое-кто из них поглядывал на Мухина свысока, разница в росте позволяла. Признаваясь начистоту, подобное отношение морально задевало Володю. Хотелось более теплой и дружественной обстановки в коллективе. Ведь умение метко стрелять — еще не всё, что требуется от сотрудника секретной службы. Способность хранить тайну имеет не меньшее значение.

Жена провожала Мухина в аэропорт, как на дело всей жизни. Оно в ее и его представлении таким и было. Поженились они совсем недавно, и кандидатуру будущей супруги секретная служба проверила вдоль и поперек: на предмет наличия в роду судимых, душевнобольных, репрессированных, басмачей, белогвардейцев и проживавших на оккупированной территории. Нина с ее образцовой анкетой трудилась в стабильной компании с государственным участием, ведала начислением зарплат в бухгалтерии. Характер у нее был твердым, тяга к порядку и планированию преобладала абсолютно. Домашние дела, включая бюджет, она тотчас взяла в свои руки.

— Мой котик станет генералом, — промурлыкала она, поправив на Володе галстук.

— Кисонька моя, обязательно! — ответил он.

Возле подъезда уже ждал черный джип с тонированным стеклами. Государство выделило молодоженам квартиру в жилом комплексе исключительно для сотрудников секретной службы. В огороженный двор можно было проникнуть только через КПП со шлагбаумом и рамкой металлодетектора. Вместо консьержки внутри подъезда круглосуточно дежурили сотрудники в штатском.

Форма у Мухина, как и у его коллег, была, но надевал он ее один раз — когда делал фото на удостоверение. Теперь она хранилась в кабинете, в опечатанном шкафу. Секретность ставили превыше всего, поэтому с соседями по дому обсуждать служебные вопросы запрещалось. Жены и прочая родня даже не знали, как правильно называется служба. Володя имел право сообщать Нине только свое воинское звание…

Голос в наушнике зашифрованной спецсвязи заставил Мухина вздрогнуть.

— Сигнал «Бурый»!

Разразилась катастрофа.

Охраняемое лицо отужинало по графику. В меню, среди множества блюд, значились омары, осетрина первой свежести и коллекционные вина Бургундии. К спиртному лицо было равнодушно, заменив его привезенной из дома и тщательно протестированной минералкой, но закусок отведало охотно. Во время трапезы Мухин с чемоданом стоял навытяжку в отдалении от стола и пару раз непроизвольно сглотнул слюну. Секретная служба питалась попроще.

Мухин знал, что по большой нужде охраняемое лицо пойдет нескоро. Предыдущий поход состоялся в тринадцать сорок, перед заключительным заседанием саммита. Как всегда, по сигналу Мухин стремглав метнулся в изолированный санузел, где унитаз был заранее снабжен специальным мешком из особо прочного полиэтилена. Лицо еще не успело вымыть и вытереть руки, а Володя уже укладывал мешок с его содержимым в отдельное гнездо чемодана. Свой улов Мухин передавал по описи другому сотруднику, который ведал утилизацией.

От расторопности Мухина зависело очень многое. Как ему объяснили в центре подготовки, по отходам жизнедеятельности охраняемого лица разведки иностранных государств могут не просто поставить диагноз, но и докопаться до самых сокровенных тайн, включая коды запуска ядерных ракет. Один похожий случай, само собой, не упоминая ничьих имен и фамилий, описал ветеран секретной службы. В тот момент Мухин реально ощутил свое превосходство перед мастерами стрельбы и рукопашного боя. Он, без преувеличения, держал в руках судьбу всей державы с ее народами.

Дневной визит охраняемого лица в туалет расслабил Мухина. Вылет обратно на Родину был назначен на десять вечера, а поскольку лицо в своих естественных отправлениях четко придерживалось одних и тех же сроков, следующий акт должен был произойти как минимум в воздухе, накануне посадки. Или, что гораздо более вероятно, в загородной резиденции, воздвигнутой среди знакомых берёзок и рябин. Поэтому хозяйственный и бережливый Мухин пожалел впустую расходовать мешок на внутренние покои заграничного замка…

— Мухин, мухой давай! Лети! — гремело в наушнике.

Лицо почему-то нарушило график. Последний шанс для Мухина состоял в том, чтобы перехватить бесценное выделение внизу, в подземелье одиннадцатого века, где пролегали водоотводные коммуникации. Необходимый для нештатной ситуации инструмент был также носим в заветном чемодане.

Мухин несся, как никогда доселе не носился. Он не видел ни богатых интерьеров, ни картин на стенах, ни застывших в нишах сотрудников секретной службы в одинаковом облачении. Перед его мысленным взором действительно промелькнула вся не слишком долгая и насыщенная жизнь, а еще пульсировало ключевое слово из характеристики — «надежный». Текст Мухин не видел, так как и он был секретным, а слово ему процитировал кадровик.

«Завалил службу… Подвел… Просрал… Разжалуют? Осудят? Посадят?.. Мама…»

Проклятая винтовая лестница задержала спуск. Спасибо легкой атлетике и регулярным тренировкам, в противном случае рассчитывать было бы не на что.

— Wer ist da? — залопотал сантехник из местных, в форменной жилетке и бейсболке, которого он без церемоний оттолкнул от подвальной двери.

Мухин даже не оглянулся.

— Давай, давай! Опаздываем! — подгонял голос.

На связи был Сашка Беляков, старший смены. В его присутствии Мухин обычно тушевался. Уж очень сильно Сашка отличался от него по физическим параметрам и не лез за словом в карман. Кроме того, по слухам, Сашкин отец занимал крутую должность в столичном министерстве. Слухи в секретной службе тоже не приветствовались, но порой сотрудники всё же обменивались ими, особенно если тема касалась карьерных перспектив.

На своих перспективах Мухин, пока добежал до канализационного коллектора в подвале, успел нарисовать жирный крест. Он рывком распахнул чемодан и выхватил оттуда специальный резак.

— Что там, Мухин? Что? Успел? Как слышишь меня? Прием! — надрывался Сашка.

— Работаю! — выкрикнул Мухин, примериваясь, как лучше вскрыть трубу.

Было очевидно, что вода с фекалиями потоком хлынет прямо на пол, и следовало не дать пропасть ни единой частице, ни одному миллиграмму или атому. «Вызову подкрепление, блокируют подвал, выставят пост. Всё соберу лично. Дальше пусть отстраняют, судят», — мигом сложился план действий.

— Работаешь, брат? — вдруг спросил Сашка с совершенно другой интонацией.

Мухин застыл с резаком, занесенным над коллектором.

В наушнике послышался раскатистый хохот.

— Отбой, Мухин! Учебная тревога.

Резервная группа, спустившаяся в подземелье через пять минут, застала Мухина сидящим на цементном полу в