Книга Тени тевтонов - Алексей Иванов

По брусчатке площади промчался мальчик на велосипеде.

– Я сам поехал в Берлин, побывал на приёмах в министерстве по делам церкви, в министерстве внутренних дел и юстиции, в партийной канцелярии – всё напрасно. По какой-то неведомой мне причине рейхсляйтер Мартин Борман оказался настроен к Ордену крайне враждебно. В феврале тридцать девятого года Орден был упразднён. Семьсот пятьдесят лет истории были оборваны одним росчерком пера уголовного преступника.

Кленовые листья лежали на брусчатке, словно красные заплаты.

– А я полагал, что руководство рейха относится к вам благосклонно, – признался Клиховский.

– В судьбах Тевтонского ордена руководителей рейха привлекает лишь военная экспансия на восток и борьба со славянами. Неслучайно танковый батальон СС получил название «Герман фон Зальца», – невесело продолжил магистр. – Рейхом правят оккультисты. Их речи о тевтонском духе касаются не рыцарей, а язычников-тевтонов, древних германцев, победивших римлян. Геббельс и Розенберг уничтожили репутацию нашего братства.

Клиховский не выразил сочувствия. В этой войне случились потери и пострашнее. Но магистр не заметил холодности собеседника.

– Скажите, святой отец, вам знакомо это название – Лигуэт? – осторожно подступился Клиховский.

– Конечно, – кивнул Шэльцкий. – Меч, которым обезглавили Предтечу. Легендарная запретная святыня Ордена.

– Почему запретная? – тотчас спросил Винцент. – Потому что от Сатаны?

– Нет. – Шэльцкий усмехнулся. – Крест Иисуса и копьё Лонгина тоже не от доброты людской… Лигуэт обладал властью и над материей, и над духом. Он мог рассечь что угодно и обращал человека, поражённого им, в раба своего убийцы. Но дело даже не в том. Своему обладателю он даровал освобождение от расплаты. От Божьего суда. Человеку с Лигуэтом Господь не страшен и не нужен. Такое оружие использовать нельзя никому. Это понимал даже Сатана.

– Меч спрятан в Мариенбурге? – Клиховский глядел магистру в глаза.

– Пятьсот лет назад милостью небес или гневом преисподней наш Орден был избавлен от тягостной миссии обладания, – тихо ответил магистр.

* * *

В кафе под Журавом, при самом первом и самом важном разговоре с Козловским, Винцент понял, что Мариенбург для него неизбежен.

За три столетия после ухода тевтонцев замок Мариенбурга изменился до неузнаваемости. Равнодушные каменщики ломали и переделывали старинные палаты и галереи. Хлопотливо заселялись, а потом бестолково съезжали какие-то учреждения. В конце концов неприютные стены были заброшены. Никто не знал, что делать с этой грандиозной, непонятной и нелюдимой руиной. В XIX веке через Ногат перекинули новый мост, и Нижний двор пересекла железная дорога; когда-то призрачные кони Грюнвальда по ночам проносились по рву и влетали в Лихновскую башню, а теперь по их пути круглосуточно катились поезда, и башню окутывал дым паровозов. Замок погибал в обыденности.

По примеру жителей Кёльна, которые пожелали достроить свой собор, жители Данцига учредили Комитет по спасению тевтонского замка. Возглавил его архитектор Конрад Штейнбрехт. Сорок лет он по кирпичику перебирал и восстанавливал твердыню Ордена в её изначальном величии. В 1922 году Штейнбрехт уступил свой пост Бернхарду Шмидту – хранителю памятников Западной Пруссии. Возрождённый замок тевтонцев стал гордостью Высшей политехнической школы Данцига, потому что историки, вернувшие к жизни столицу Ордена, преподавали в Политехнике на факультете архитектуры.

Клиховский появился здесь уже после смерти Штейнбрехта, но прекрасно знал Бернхарда Шмидта. Под его руководством преподаватели Политехники каждый год вывозили своих студентов на летнюю практику в Мариенбург. Там, на стенах замка, Винцент и познакомился с юной Марией, своей будущей женой. Она размешивала строительный раствор, а он катал тачку.

Между мировыми войнами город Мариенбург принадлежал Восточной Пруссии. 1 мая 1933 года, в день национального праздника немецкого народа, над бургфридом взвился флаг со свастикой. Нацистам замок достался почти готовым: оставалось только расчистить рвы фон Плауэна. Это было сделано на деньги СС. Рейхсляйтер Розенберг выступил во Дворце магистров с речью, в которой уподобил стремление рейха на «лебенсраум» Крестовым походам Тевтонского ордена в Пруссию и Литву. Розенберг пообещал воздвигнуть возле мариенбургского замка гигантский тингплац – амфитеатр под открытым небом. Нацисты грезили обычаями древних тевтонов, когда обитатели селений устраивали тинги – сходы всего племени; в Германии было запланировано возведение тысячи помпезных тингплацев. Но в Восточной Пруссии на эту надменную затею не хватило средств, и рабочие, подневольные бойцы Имперской службы труда, были переброшены на другие объекты рейха.

Осенью 1939 года Германия растерзала Польшу. Данциг стал центром рейхсгау Западная Пруссия, и Эрих Кох, гауляйтер Восточной Пруссии, был вынужден передать район Мариенбурга под управление гауляйтера Форстера. Клиховскому тогда было не до рыцарей – его, поляка, выгоняли с работы в Политехнике, и Бернхард Шмидт не сказал ни слова в защиту коллеги.

Клиховский встретился со Шмидтом в декабре 1943 года в Мариенбурге. Встретился уже как эмиссар гауляйтера Коха.

– Простите меня, старика, – покаялся Шмидт. – Я был близорук, господин Клиховский. Не догадался расспросить вас о ваших немецких корнях.

Шмидт сожалел, что вовремя не увидел в Клиховском фольксдойче и не предположил, что Клиховский может оказаться нужным нацистской партии.

Старинные тевтонские замки нацисты превращали в «орденсбурги» – школы партийной молодёжи. Юнкеры здесь занимались спортом, осваивали все виды оружия, изучали историю и расовые законы. «Орденсбург» разместился в Высоком замке. Светловолосые юноши с ясными лицами жили в рыцарских дормиториях, принимали пищу в рефекториях, сидели на занятиях в залах Конвента и Капитула, строились и кричали «Зиг хайль!» в соборе Девы Марии.

Символическую мощь Мариенбурга гауляйтер Форстер использовал сполна. Через полгода после падения Польши – в канун дня рождения фюрера – Альберт Форстер и Ганс Франк, генерал-губернатор Польши, устроили в замке торжественное возвращение тевтонских знамён, потерянных Орденом в Грюнвальдской битве. Правда, возвращались не подлинные реликвии из храма на Вавеле, а копии, зато речи Форстера и Франка радио широко разнесло по всей Германии. И вскоре сам фюрер как хозяин уже показывал Мариенбург адмиралу Хорти, правителю Венгрии. Рейхсканцелярию в Берлине украсил гобелен с изображением обороны Мариенбурга Генрихом фон Плауэном.

Из Мариенбурга ездить в Данциг к семье Клиховскому было удобнее, чем из Кёнигсберга, поэтому он провёл в замке зиму и весну сорок четвёртого. Его поселили в бывшем фирмарии – в казарме караульного батальона. Пятьсот лет назад в фирмарии жил Каетан Клиховский. Порою по ночам, когда завывали жулавские ветра, Винценту казалось, что за окном по-прежнему пятнадцатый век. Если пробраться в башню Курья Нога, то можно наткнуться на суккуба – прекрасную крылатую девушку, пьющую кровь из горла своей жертвы.